«Шкала приоритетов у Пескова какая-то не созревшая. Надо с этим что-то делать…» Это, пожалуй, самый важный фрагмент удивительной переписки, за которой все, кто озабочен текущей политикой, могли следить буквально в прямом эфире.
Не случайная оговорка, есть ведь и те, кто не озабочен. Даже теперь. Их, кстати, немало.
Беседуют между собой, не стесняясь публики, пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков и глава ЧР Рамзан Кадыров. Вернее, так: Песков на одном из брифингов взялся объяснять, что не все, уехавшие из России, не поняв величия момента или просто испугавшись, — враги и предатели. В пример привел телеведущего Ивана Урганта, которого назвал «большим патриотом». Это и задело Кадырова, затеявшего дискуссию о патриотизме. «Я на самом деле удивился, когда Песков не прокомментировал присвоение мне звания генерал-лейтенанта якобы из-за того, что не видел указа. Мы тут со всеми силовиками и добровольцами проведением спецоперации занимаемся днем и ночью. Можно же было как-то подбодрить или как-то поделикатнее прокомментировать, а не это ваше "не видел указа". Зато трус, сбежавший в момент нестабильности якобы в отпуск, и вернувшийся обратно в момент спокойствия на политической сцене якобы из отпуска, — настоящий патриот», — написал Кадыров в своем телеграм-канале.
Песков, впрочем, обострять не стал, и его нетрудно понять: «Никакого двойного прочтения у слова "патриотизм" нет и быть не может. Патриотизм — это любовь к своей Родине и готовность на любые жертвы для своей страны, когда это требуется. И, конечно, соревнование в том, кто больше является патриотом, наверное, вряд ли нужно, тем более в такой момент, когда мы все должны быть объединены, что, собственно, и происходит, вокруг нашей страны, нашего президента, в таких сложных условиях, с которыми мы сейчас сталкиваемся».
Но круги по воде уже пошли, высказались многие серьезные люди. Спикер ГД Вячеслав Володин, например: «Сегодня момент истины для всех нас. Любовь к Родине и её предательство — это не абстрактные понятия, а конкретные поступки». Или заместитель главы Совбеза Дмитрий Медведев: «Патриотизм — это не образ твоих мыслей, это твои действия. И ещё. У тех, кто любит Родину, очень разные лица. У предателя всегда одно лицо — лицо предателя. Главное — вовремя отличить это лицо». Люди калибром поменьше тоже высказались.
Российская официальная политика и в более спокойные времена была территорией предельно закрытой. Разбираться с ее тайнами приходилось, отыскивая замысловатые намеки в скучных речах высокопоставленных чиновников или улавливая сигналы от анонимных «источников, близких к...». Теперь с информацией всё еще хуже, и когда сразу несколько видных политиков затевают дискуссию, удержаться от попыток ее проанализировать просто невозможно.
А поскольку большинству вменяемых людей хочется, чтобы случилось чудо — не знаю, какое, любое, пусть хоть инопланетяне прилетят, лишь бы только ситуация как-нибудь нормализовалась, — ищут в этой дискуссии как раз следы чуда. Следы «раскола элит», например. Следы «партии мира». Песков, получается, у нас голубь среди ястребов, и не один же он там такой, наверное! Есть, значит, надежда.
Но нет, не получается, спор идет совсем о другом. Фиксировать приходится совсем другой запрос. И в части элит, и не только в элитах. Речь — о запросе на чистку рядов, фактически на гражданскую войну (заранее прошу прощения у господ из Роскомнадзора, но «гражданская спецоперация» — по-русски как-то не звучит).
Нынешняя ситуация очень располагает к предельному упрощению спектра, к разделению общества по принципу «свой — чужой». Кадыров в своих заявлениях и выступает как сторонник такого разделения. И Медведев тоже (что бы он там ни писал про «очень разные лица» подлинных патриотов). Государственная пропаганда всегда любила эту игру и много лет в нее играла, а теперь и деваться некуда — это уже не игра. Остается только подогревать те же настроения: никакого пространства для маневра они сами себе не оставили.
Насколько широка у такого запроса социальная база — гадать бессмысленно: никто не проводит на этот счет социологических опросов, да и по части репрезентативности любых опросов нынче много обоснованных сомнений. Но она точно есть, есть разные виды рессентимента, есть возможность составлять бесконечные списки «чужих», и чем радикальнее взгляды сторонника режима, тем обширнее у него список. Для многих совсем огненных патриотов и сотрудники государственных телеканалов, например (причем не те, которые тихо увольняются, уезжают в отпуск или, тем более, врываются в эфир с плакатами, содержащими административно наказуемые лозунги, но и те, кто честно отрабатывает свой сладкий хлеб, зачитывая победные реляции), — не вполне «свои». Или вот свежая новость от переживающего свой расцвет «Царьграда»: «Пользуясь санкциями, торговые сети вздувают цены, практически работая на стороне врага».
Ну, и так далее. Этот запрос формулирует и гиперлояльный (но не гипервлиятельный) политолог Сергей Марков, и великий Александр Проханов, и бесчисленные телеграм-каналы самопровозглашенных патриотов, и мыслители из «Комсомольской правды», и утонченные интеллектуалы с сайта «Русская народная линия». Кто-то ведь, в конце концов, портит двери активистам, пострадавшим от закона «О дискредитации действий ВС РФ»!
И, между прочим, непраздный вопрос, где этот кто-то добывает адреса активистов.
Президент в своей памятной речи о национал-предателях то ли намекнул на возможность удовлетворения означенного запроса, то ли нет — в конце концов, он ведь выразил надежду на «самоочищение общества», что можно трактовать по-разному. Пока самоочищение свелось к отъезду Чубайса, и сторонникам простых решений этого явно мало. Президент не высказался ясно, а в этом их мире он — единственный источник определенности. Поэтому и возможна сама дискуссия, с которой мы начали.
Но не надо искать следов бунта там, где никакой бунт невозможен в принципе. Спор не о правильности тех или иных действий России (то есть ее главы — Володин ведь учил нас, что это одно и то же). Никто из высокопоставленных системных людей не рискнет в этой правильности усомниться, да еще и публично. Спор о размерах списка «чужих».
Песков, видимо, понимает, что когда кончатся настоящие «чужие» (а с ними покончить — дело недолгое), и даже мнимые «чужие» вроде Урганта, придет время поиска чужих среди своих и расправы над ними. Вот и пытается как-то застраховаться. Никакого другого смысла в его словах нет.
Это, конечно, звучит не особенно оптимистично, но это полезно иметь в виду.
