Нет другого места в мире, которое бы затронули все аспекты пандемии в такой концентрированной форме. Корреспондент The New Yorker Питер Хесслер отправился в китайский город Ухань, в котором, как считается, чуть меньше года назад появился нулевой пациент с атипичной пневмонией — позже болезнь назвали COVID-19. Хесслер сходил на рынок морепродуктов и рыбы, где впервые нашли вирус SARS-CoV-2, поговорил с торговцами и местными жителями, учеными и журналистами, чтобы понять, что же происходило в «запечатанном» городе.
В Ухане живут более 11 млн человек, это столица провинции Хубэй, расположенной на юго-востоке Китая и не имеющей выхода к морю. Писатель и журналист Питер Хесслер приехал в Ухань в конце августа. На входе в рыбный рынок его встретили охранники, которые измерили температуру, посмотрели паспорт и попросили отсканировать QR-код, связанный с местной системой, — она потребовала китайский ID, которого у американского журналиста не было. Хесслер объяснил, что хочет починить очки, и охранники всё же дали ему пройти. «Только никаких фотографий», — предупредили они. Один из охранников сопровождал Хесслера.
Это уже второй визит журналиста The New Yorker на рынок. Первый был неделей раньше, и Хесслера попросил удалиться оттуда полицейский, переодетый в штатское. На первом этаже рынка обычно торгуют рыбой, но сейчас прилавки закрыты высокой синей стеной. Но работает второй этаж — там продают очки. Поэтому в этот раз Хесслер взял с собой очки, чтобы отремонтировать.
Хесслер отмечает, что никакой логики в соседстве рыбы и очков нет. «Кто-то из местных сказал мне, что 15 лет назад торговцев очками привлекла низкая арендная ставка», — пишет журналист. С тех пор рыба и очки мирно сосуществовали друг с другом, пока не наступил декабрь 2019 года. 31 декабря муниципальная комиссия здравоохранения Уханя опубликовала отчет, подтверждающий слухи, которые здесь ходили. В отчете говорилось, что ученые изучали неизвестный тип «вирусной пневмонии», которой заразились 27 человек, связанных с рынком морепродуктов. Но общий посыл был обнадеживающим: «Расследование пока не обнаружило очевидных доказательств того, что вирус передается от человека к человеку, и инфекции у медицинского персонала не обнаружено».
На самом деле врачи из Уханя уже видели, что их коллеги заболели. За день до появления отчета офтальмолог Ли Вэньлян отправил предупреждения группе бывших одноклассников медицинской школы в WeChat. Кто-то опубликовал в интернете скриншоты сообщений Ли, и в тот же вечер представители здравоохранения вызвали его на допрос. Несколько дней спустя полиция вынудила Ли подписать признание в том, что его предупреждение — это «незаконное поведение». Ли Вэньлян вскоре заразился коронавирусом и умер. Власти извинились перед его семьей и признали Вэньляна мучеником пандемии.
Вскоре правительство закрыло первый этаж рынка. Он состоял из более чем тысячи прилавков, в которых продавали морепродукты, пресноводную рыбу и мясо, а некоторые торговцы специализировались на живых диких животных. 1 января прибыли рабочие в защитных костюмах, взяли пробы и продезинфицировали некоторые участки рынка. Наверху люди продолжали продавать очки. Правительству потребовалось еще десять дней, чтобы принять решение закрыть и второй этаж рынка. 12 дней спустя весь Ухань закрылся на карантин. В течение еще двух дней после этого почти каждая провинция объявила чрезвычайную ситуацию в области общественного здравоохранения. К тому моменту вирус уже разошелся по миру и не было возможности зарубить его на корню. С тех пор китайское правительство опубликовало мало информации о возможном происхождении болезни.
«На рынке очков охранник проводил меня по длинному коридору с магазинами по обе стороны. Я не видел других клиентов, и когда мы проходили, к их дверям бросились продавцы, выкрикивая скидки. Через некоторое время я вошел в магазин, им управлял мужчина средних лет, который выглядел дружелюбно. Охранник остался снаружи», — пишет Хесслер.
Продавец предложил Хесслеру присесть и выпить воды, пока его помощник возился с его солнцезащитными очками. Владелец магазина был без маски, поэтому журналист снял свою.
«Я спросил о делах, и он сказал, что оставался в своей квартире до 8 апреля из-за карантина в городе. Затем рынок снова открылся 12 мая — как и все, кого я встречал в Ухане, он легко мог вспомнить эти даты. “Я попытался позвонить старым клиентам и сказать им, что сюда можно безопасно прийти. Но, конечно, многие из них не придут”», — рассказывает журналист о беседе с хозяином лавки.
По словам владельца лавки, на втором этаже рынка никто не заболел. Журналист вспоминает, что видел новостную статью, в которой было сказано обратное: «...но в этой истории не было четких деталей, и я не был уверен, что могу верить этому».
Владелец лавки также вспомнил зал для нелегальной игры в маджонг на первом этаже: «Я слышал, что за одним столом играли четыре человека, и все четверо заболели». Зал там действительно был — о нем Хесслеру рассказал уханьский журналист, который попросил не называть его имени. Он также подтвердил, что слухи о болезнях игроков ходили, но никто не придавал им значения.
Хесслер поинтересовался, что будет дальше с этим местом. По словам торговца, это еще не решено, но, скорее всего, весь комплекс снесут и построят многоэтажки. «Что еще они могут сделать? Репутация разрушена», — отметил торговец.
«Сейчас во всем мире уже 35 млн заразившихся, китайское правительство молчит, и рынок превратился в своего рода чашку Петри для воображения», — пишет журналист. Одна из распространенных китайских теорий заговора утверждает, что вирус специально завезла армия США во время Всемирных военных игр 2019 года, которые проводились в Ухане в октябре того же года. Хесслер иронично отмечает, что, в свою очередь, американцы считают, что вирус появился случайно.
Нет никаких доказательств в поддержку ни одной, ни второй теории, и даже основная версия с тем, что вирус пошел из рынка, до конца неясна. На рынке было не так много торговцев дикими животными — около дюжины киосков, согласно большинству опубликованных отчетов, — а уроженцы Уханя не испытывают особого аппетита к экзотическим животным, пишет Хесслер. Такие блюда гораздо популярнее в Гуандуне, на крайнем юге. Возможно, болезнь пришла откуда-то еще, а затем распространилась во влажных прохладных условиях рыбного рынка. «Несколько жителей Уханя сказали мне, что значительная часть их морепродуктов поступает из Гуандуна, и предположили, что, возможно, южанин невольно завез болезнь вместе с рыбой», — пишет журналист, но тут же оговаривается, что, возможно, каждый просто хочет переложить ответственность на соседа.
Среди дат, которые жители Уханя чаще всего упоминают в разговорах, самые популярные — 23 января и 8 апреля. В эти дни город закрыли на карантин и затем сняли ограничения. Во время пандемии все китайские города были изолированы, но закрытие Уханя было уникальным: кроме некоторых владельцев заграничных паспортов, никому не разрешалось покидать город. Местные жители придумали неологизмы для обозначения этих двух дат. Они называют 23 января «фэнчен» (fengcheng), буквально — «запечатанный город», а 8 апреля — «цзефэн» (jiefeng), то есть «снятие печати».
Еще две даты — 31 декабря и 20 января. 31 декабря комиссия по здравоохранению опубликовала свой отчет. 20 января пульмонолог Чжун Наньшань, входящий в число самых известных медицинских авторитетов Китая, стал первым официальным лицом, заявившим, что коронавирус может передаваться через человека.
Несмотря на то, что Китай — авторитарная страна с жесткой цензурой, во время пандемии нашлись люди, которые хотели писать правду. Не то чтобы они были диссидентами — просто пытались запечатлеть свою жизнь. Например, Фанг Фанг, писательница, начала вести дневник на Weibo, китайской версии Twitter. Уханьский поэт Сяоинь каждый день в течение карантина тоже публиковал заметки в Weibo. Он сравнивал город с изолированным от мира островом и практически каждая запись начиналась одинаково: «Я в Ухане. Сегодня n день, как город запечатан».
Сколько человек умерли в Ухане от коронавируса? По данным правительства, 3869, но The New Yorker пишет, что на самом деле их может быть гораздо больше. Многие умерли еще до того, как врачи научились точно диагностировать COVID, кроме того, переполненные больницы отказывали пациентам.
Врач-инфекционист, который проводил анализы в большой больнице Уханя и, как и все, кто общался с журналистом, попросил не раскрывать его имя, считает, что погибших может быть в три-четыре раза больше, около 10 тыс.
Например, мачеха архитектора Кайла Хуэя заболела 4 января. 11 января ей отказали в переполненной больнице, 13 января приняли. Через два дня она умерла. 18 января в крематории Хуэй увидел, что рабочие — в защитной одежде, масках и перчатках. Там он встретил еще одну семью, которая потеряла своего родственника из-за гриппоподобной болезни. В это время официальная статистика говорила, что погиб только один человек. Позже он попытался узнать, включили ли его мачеху в статистику по коронавирусу, но на официальной линии ему ответили, что это невозможно — в ее свидетельстве о смерти в качестве причины указана пневмония.
С 17 февраля жителям города было запрещено покидать свои дома. В дневнике Фанг Фанг стало много описаний еды. В это время в городе шла полномасштабная стройка — строились новые больницы, а старые перестраивались так, чтобы люди меньше сталкивались друг с другом. В это время рабочим платили несколько сотен долларов в день — из-за риска и ненормированного рабочего дня. Один из менеджеров (журналист называет его Чжан), работавший на стройке больницы Хуошэньшань, сказал, что максимум заплатил плотнику за недельную работу около семи тысяч долларов — это в десять раз больше обычной зарплаты.
Когда рабочие заканчивали отделку задней части больницы, то в передней уже начали принимать инфицированных пациентов. Большая часть рабочих сбежала без зарплаты, рассказывает менеджер. Когда строительство было завершено, нужно было войти внутрь и устранить утечки и другие проблемы поспешной стройки. Чжан предложил рабочим тысячу долларов в день — но никто не согласился, «и его слова о Родине не тронули их». Он понял: единственное решение — самому надеть костюм и сопровождать рабочих. Тогда они согласились.
Он очень рад, что никто не заболел, а также отмечает, что пандемия сделала его более спокойным и терпеливым.
По официальным данным, город безопасен — даже в музеи с 8 августа действует бесплатный вход. По словам местных жителей, их тестируют постоянно, некоторые таксисты сдавали тест уже пять раз: они или их родственники не болеют, просто это нужно городским властям или таксопаркам. По официальной статистике, последний случай заражения в Ухане был зарегистрирован 18 мая. Однако врач, который проводит анализы, рассказал журналисту, что его больница по-прежнему фиксирует один положительный тест на сорок тысяч в день. Большинство этих результатов — повторные пациенты: сперва они полностью выздоровели, но спустя несколько месяцев снова показали признаки вируса. Второй раз большинство болеет бессимптомно.
В городе открыли кинотеатры, бары, рестораны. Студенты возвращаются в кампусы. Автор статьи уверен: китайское правительство замалчивает реальные события, как утаило, когда им на самом деле стало известно о том, что вирус передается от человека к человеку. В доказательство он приводит интервью с журналистами: один рассказал, что правительство хотело кадров «победы над вирусом», а не страданий жителей Уханя. А второй — как много официальных лиц отказались говорить. «Один человек сказал: "Десять лет спустя, если климат изменится, я расскажу вам свою историю". Эти люди находятся внутри системы, но они также знают, что находятся внутри истории».
Питер Дасзак, британский эколог, уверен, что с места первоначальной вспышки очень трудно собрать данные: правительства всегда сосредотачиваются на чрезвычайной ситуации в области общественного здравоохранения, им проще очистить территорию, чтобы остановить заражение.
Ученый уверен, что вирус распространялся несколько недель до Уханя, и рынок не был первоисточником — неподходящее время года для летучих мышей. Его исследование показало, что в Юго-Восточной Азии более миллиона человек ежегодно заражаются коронавирусом летучих мышей. Некоторые люди ловят, продают или разводят животных, но большинство заразившихся — те, кто живет рядом с пещерами. Выделения мышей могут попасть на кожную поверхность или одежду, а оттуда — в организм человека.
Питер Дасзак считает, что китайские ученые, вероятно, сейчас ищут в больничных морозильных камерах лабораторные образцы людей, умерших от пневмонии незадолго до вспышки. Это долгая работа, и правду нельзя выяснить в одночасье.
Компания Дасзака EcoHealth работала над проектами вместе с Уханьским институтом вирусологии — тем самым, который виноват в «утечке» коронавируса, по конспирологической теории. Ученый уверен, что такого не могло произойти. В апреле Трамп заявил журналистам, что американцы должны прекратить спонсировать исследования, связанные с этим институтом. После этого государство отменило грант компании Дазсака, который пошел бы на изучение того, как коронавирусы передаются от летучих мышей к людям. EcoHealth обжаловал это решение, но Дазсак не ожидает изменений, если не будет новой администрации.
Автор статьи заключает, что Запад вряд ли простит Китаю дезинформацию на первых стадиях распространения вируса. Да и пандемия в целом высветила как слабые, так и сильные стороны китайской системы, а также отношения между правительством и народом. Чиновники никогда не чувствовали необходимости рассказывать гражданам, что именно произошло в Ухане. Но и миру они тоже сказать не могли — учитывая население Китая, жертв было бы больше миллиона. По американским меркам, это шокирующие цифры.
Правительство знало, что люди будут готовы принять строгие ограничения и внести свой вклад в борьбу с вирусом. В свою очередь, люди тоже хорошо понимали власти: они знали, что чиновники будут врать насчет цифр, но с другими вещами будут справляться хорошо. Теории заговора не приводили их к рискованному поведению (в отличие от американцев, отмечает автор) — возможно, пишет Хесслер, из-за долгих лет цензуры и дезинформации китайцы обладают более развитым инстинктом самосохранения.
Правительство всегда проявляет беспечность, подавляет инакомыслие, считают люди. «Местные чиновники боятся тревожить начальство, что заставляет их скрывать происходящее. Но как только руководители более высокого уровня наконец поймут истину, они смогут действовать быстро и эффективно», — говорит фармацевт из Уханя.
Он считает, что коронавирус не заставил местные власти измениться, и повторись ситуация сейчас, она была бы точно такой же из-за сложившейся системы.
Фанг Фанг все-таки издала книжку-дневник о пандемии в Ухане, ее перевел профессор Майкл Берри, профессор китайской литературы в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. Китайская государственная пресса обвинила писательницу в том, что она выставила свою страну в невыгодном свете, китайские крайне левые националисты напали на нее в Интернете, а позже ее дом закидали камнями.
Аккаунт Фанг Фанг на Weibo, где она вела карантинный дневник, заблокировали. Главный редактор Weibo в конце концов написал ей личное письмо, извиняясь за цензуру.
Сейчас Фанг Фанг не может публиковать книги или статьи в Китае. И хотя автору статьи кажется странным, что человек не может ничего говорить о том, что происходит в его родном городе, он подчеркивает спокойствие писательницы. Она сказала, что недавно утешала молодого писателя, которого тоже забанили. «Я сказала, что ему нужно набраться терпения, — говорит Фанг Фанг. — Я верю, что так не будет вечно».
