В России принято три пакета антикризисных мер и общенациональный план деловой активности. Общая стоимость мер составила примерно 3,3 трлн рублей. Тем не менее, если верить результатам опросов и исследований, меры поддержки охватили пока лишь очень малую часть россиян.
В частности, по данным «Опоры России» очередной опрос показал, что на конец апреля 80 % опрошенных ощущают уменьшение спроса, 36 % считают возможным закрытие своих компаний, 35 % уже сократили штат, 15 % приняли решение о возможном закрытии компании в ближайшее время, причем 4 % приняли его окончательно, 11 % еще ожидают, как будет формироваться спрос и поступления в ближайшее время (данные привел вице-президент «Опоры России» Вячеслав Корочкин на конференции «Российский бизнес: остаться в живых» в ВЭО России).
Хитрый план
В начале июня правительство широко представило так называемый Общенациональный план восстановления экономики. В Институте народнохозяйственного прогнозирования РАН посчитали, насколько они могут быть эффективны. Предполагается, что в рамках реализации мероприятий общенационального плана несырьевой экспорт вырастет на 5 % к 2021 году, реальная зарплата — на 2,5 %, розничный товарооборот — на 3 %, обрабатывающая промышленность — на 3 %, инвестиции — на 4,5 %, и всё это даст прирост ВВП на 2,5 % (цифры, представленные заместителем директора ИНП РАН Александром Шировым).
«Я сразу хочу сказать, что, по нашим оценкам, эти целевые индикаторы роста ВВП, которые мы видим в плане, чрезмерно скромны. Просто экономическая инерция, даже если ничего не делать, с высокой вероятностью в следующем году даст нам рост ВВП в районе 2,6–2,8. И 2,5 % — это недостаточная амбициозность, я бы так сказал», — отметил Широв.
Новый план включает в себя шесть крупных направлений поддержки: во-первых, социальную поддержку населения — 700 млрд рублей на два года; поддержку занятости — около 50 млрд рублей; реализацию крупных инвестиционных проектов — больше 2 трлн рублей; поддержку импортозамещения — триллион рублей; секторальные меры поддержки (строительство, медицина, туризм, связь, транспорт) — до $450 млрд.
«И каково влияние этих мер поддержки на российскую экономику? В 2020 году мы оцениваем его в 3,1 % дополнительного прироста ВВП, а в 2021 — 2,6 %. В чем проблемы? Вроде бы эти приросты ВВП дают нам возможность не упасть ниже 5,5 % в этом году и, соответственно, иметь рост на уровне 2,5–3 % в следующем году. Но если мы внимательно посмотрим на то, что находится внутри плана, то это в большой части те меры поддержки, которые уже были анонсированы. Если мы посмотрим на инфраструктуру, то это БАМ, Транссиб, это развитие центрального московского узла и ряд проектов автомобильного транспорта. То есть мы видим переформатирование средств государственной программы национальных проектов с переводом расходов на период 2020–2021 года», — отметил Широв.
Нам гарантирована новая стагнация
Если план правительства не будет переработан (чего потребовал Мишустин) то, по мнению представителя ИНП РАН Александра Широва, будет реализован инерционный сценарий развития экономики, и мы вернемся к докризисному уровню только к 2024–2025 гг., продолжится стагнация.
«Мое мнение такое: наша власть приняла решение особенно не рисковать, как всегда. И это ведет только к тому, что рецессия обеспечена, само собой, будет ли это 5 или 7 %, а вот дальше — самое интересное. Академик Аганбегян часто говорил в последнее время, что из стагнации нет никакого хорошего выхода, а вот экономические чудеса происходят, когда страна либо ничего раньше не делала, либо упала в большую яму и оттуда катапультировалась — и пошло дело. Судя по поведению правительства, у нас почти гарантирована стагнация № 2. Я их хорошо понимаю. Они не хотят рисковать, потому что инфляционные риски велики. У нас генетическая память такова, что любые деньги, которые кто-либо получает сверх того, что ему надо для жизни, — они идут в доллары или в импортные товары, и это продолжается в последние 30 лет», — считает Руслан Гринберг, научный руководитель Института экономики РАН .
Пострадавшие по ОКВЭД — профанация
По мнению исполнительного вице-президента Российского союза промышленников и предпринимателей Александра Мурычева, записанные в общенациональном плане 2,5 % роста ВВП в 2021 году едва ли достижимы, учитывая, что в 2019 году было 1,3 %. К тому же, власть не особо стремится менять свою идеологию, политику, хотя так, как работали, конечно, уже работать нельзя.
«Ситуация — очень печально развивающаяся, прежде всего для среднего, малого предпринимательства, индивидуального предпринимательства, очевидно, но и для крупного бизнеса. Ситуация явно развивается в катастрофическом режиме. Тут вопрос заключается в том, что разрываются цепочки, многолетние кооперационные связи, есть поддержка крупного системообразующего бизнеса, но нет поддержки дочерним структурам, нет поддержки тем, кто поставляет комплектующие, и так далее. Поэтому здесь, очевидно, если уж поддерживать — нужно поддерживать всю цепочку производства, с тем чтобы добиться хоть какого-то результата», — отметил Мурычев.
По мнению представителя РСПП, экономика длительное время будет находиться в депрессивном состоянии, минимум два-три года, если не предпринимать никаких новых идеологических бизнес-экономических подходов к решению проблем. Потому что все те меры, которые сейчас предпринимаются — отсрочки по выплатам и т. д. — не решают системных задач.
«Важно сейчас открыть программы финансирования кредитов специальными правительственными агентствами за счет госсубсидий или более расширенных представлений в виде госгарантий. Нужен рынок длинных денег, так называемых бессрочных облигаций. Инвестиционные, длинные деньги сейчас крайне необходимы, с тем чтобы экономика заработала, а не стагнировала», — считает Мурычев.
Полагаться на механизм ОКВЭДов для разделения пострадавших и не пострадавших сложно: оказывается, что в реальном мире никто не придавал особого значения «первому ОКВЭДу» — меры государственной поддержки стали рулеткой, в которой кто-то из бизнесменов неожиданно выиграл, а кто-то не получил поддержки, потому что необходимый код классификатора стоял вторым.
Что не так с налогами?
«В налоговой политике очевидным образом отсутствует одна мера, которая приходит, наверное, в голову всем. Все, понятно, сейчас думают об оборотных средствах (средства для повседневной работы предприятия). Мы видим, что в стране полностью приостановлен инвестиционный процесс. Мне в этой связи крайне удивительно, например, что до конца 2021 года продлена норма об ограничении переноса убытков на следующие периоды. У большей части экономики убытки очевидным образом будут, и нужно дать в полном объеме зачитывать их против прибыли и 2020 года, и против прибыли 2021 года. Более того, мы знаем, что есть механизмы и более сложные — возможность зачитывать текущие убытки против прибылей и налогов на прибыль, которые были заплачены в прошлом году», — пояснил директор Центра налоговой политики МГУ Кирилл Никитин.
По словам Никитина, в течение кризиса нужно не забывать о стратегических задачах. А правительство делает ряд вещей, которые им противоречат. Например, продолжает разрушать страховой характер и накопительный характер пенсионной системы.
«Я приведу простой пример: когда мы снижаем ставки для малого бизнеса до 15 %, то мы практически создаем ситуацию, при которой пенсии для сотрудников малого и среднего бизнеса будут формироваться за счет сотрудников крупного бизнеса. Хотелось бы обойтись именно в этот момент без несвоевременных действий. Это касается и объявления НДФЛ по банковским депозитам, это касается и разрушения сети договоров об устранении двойного налогообложения, это касается и достаточно странных свежих предложений Минфина об увеличении налоговой нагрузки на угольную отрасль и на производителей сырья для минеральных удобрений. В этих предложениях интересно то, что это не те отрасли, которые есть в списке на увеличение налоговой нагрузки, но которых в этом списке нет», — обратил внимание эксперт.
Кирилл Никитин предлагает резко снизить зависимость российской экономики от поставки комплектующих из Китая: это могут быть целевые программы импортозамещения и прочие меры.
«Мы оказались в дичайшей зависимости от нашего соседа. И при этом, когда мы боролись за дефицитные производственные мощности тех же самых средств защиты, масок, и так далее, и тому подобное, то мы явным образом оказались не в первых рядах борьбы за эти дефицитные мощности. Вывод из этого один: зависимость от китайской экономики нужно резким образом сокращать», — подчеркнул Никитин.
