Предупреждение о спойлерах! В этой статье содержатся спойлеры четвертого эпизода восьмого сезона «Игры престолов».
Я прекращаю смотреть «Игру престолов». Это решение далось мне нелегко, потому что я следила за сериалом с самых первых сезонов. И с самых первых сезонов шоу я испытывала странное ощущение: вроде и захватывающее зрелище, а вроде и история о том, как сильные мужчины напиваются, дерутся и насилуют женщин. Постепенно ситуация стала исправляться, женщины становились все более и более значимыми персонажами. И я уже могла следить за любимым сериалом, не испытывая постоянного стыда, что ради зрительского удовольствия я предаю свои идеалы. Но четвертая серия восьмого сезона вернула все на круги своя, сериал вновь показал свое истинное лицо: лицо токсичной маскулинности.
Отношение сериала к гендерной проблематике критиковалось с самого первого эпизода. Встреча Дейнерис с Кхалом Дрого, насильный секс Джейме и Серсеи у мертвого тела их сына, эпизод, в котором Мизинец, рассуждая об очаровании власти, заставляет двух проституток заниматься крайне откровенно показанным сексом друг с другом – все эти моменты проявляли уродливый шлейф мизогинии, который тянется за главной фэнтезийной драмой HBO.
Я даже не говорю о том, что проведенный перед премьерой седьмого сезона анализ показал, что женские персонажи получают более чем в два раза меньше экранного времени. В конце концов, действие сериала происходит в условном средневековье, да и мужских персонажей просто больше. Хотя, с другой стороны, если мы верим в средневековье с драконами, почему мы не можем поверить в средневековье, в котором сильные не заняты только тем, чтобы в перерыве между битвами изнасиловать кого-нибудь слабого?
Проблема в том, что у женщин в мире «Игры престолов» есть только два выбора: играть условно «мужские» роли или быть изнасилованной. Если мы возьмем шесть главных женских персонажа, мы увидим, что три из них (Дейнерис, Серсея и Санса) были изнасилованы, а три из них (Бриенна, Арья и Яра Грейджой) – нет. И это связано совсем не с властью, влиятельностью, особенностью личной истории или какими-то личными качествами характера. В конце концов, разве можно сравнить по степени влиятельности всевластную Серсею и «простого рыцаря» Бриенну? В чем же отличие? Да просто Бриенна, Арья и Яра Грейджой умеют «махать мечом, как мужик», просто обладают физическим превосходством над потенциальным насильником. Эта идея «пока не научишься хорошо драться, будешь становиться жертвой изнасилования» красной нитью проходит по всему сериалу.
Впрочем, команда шоу давала достаточно грамотные комментарии, которые несколько снижали мое возмущение. Эмилия Кларк (исполняет роль Дейнерис Таргариен), отвечая на вопрос о женоненавистническом характере сериала, говорила в интервью Entertainment Weekly: «Так много противоречий. Но что прекрасно в “Игре престолов”, что это изображение женщин на самых разных стадиях развития. Есть женщины, изображенные как сексуальные игрушки, женщины без прав, женщины, которые являются королевами, но только в связи с мужчинами, и, наконец, есть женщины, которых буквально невозможно остановить и которые настолько сильны, насколько вы только можете себе представить. Поэтому мне больно слышать, как “Игру престолов” вырывают из контекста с этим анти-феминистким поворотом. Потому что это не про это шоу. В нем демонстрируется весь диапазон того, что случается с женщинами, и в конечном итоге показывается, что женщины не только равны, но и сильны».
Натали Дормер (исполняет роль Маргари Тирелл) в интервью The Hollywood Reporter отметила, что защита шоу не ее работа, но все же объяснила причины мизогинии сериала: «Мизогиния существует в мире – даже в фантастических мирах, которые, очевидно, используются как метафоры для нашего реального мира. Могу сказать вам, что Дэн Вайсс и Дэвид Беньофф настолько далеки от женоненавистничества, насколько это вообще возможно. И тот факт, что в своих сценариях они иногда изображают мизогинию или шовинизм, – просто аккуратность в следовании различным тонам и цветам, существующим в нашем обществе. Что касается более непривлекательных частей “Игры престолов”, это хорошо, если это заставляет людей обсуждать эти темы. Это то, что делает хорошая драма».
А сыгравший Джона Сноу – одного из главных персонажей, выражающих «мужскую силу» – Кит Харрингтон вообще говорил, что телевидение дает людям неправильные установки. В интервью The Sunday Times он обрушился на стереотип героя-мачо, подчеркнув, что такие персонажи на экране часто заставляют молодых думать, что они должны быть жесткими, чтобы их уважали. «Где мы пошли с маскулинностью не в ту сторону?» – заявил он. – «Чему мы учим мужчин, когда они растут, в связи с проблемой, которую мы сейчас видим? … Что врожденное, а чему учат? Чему учат на телевидении и на улицах, что заставляет молодых людей чувствовать, что они должны развивать именно эту сторону понятия “быть мужчиной”?»
Так как сериал мне нравится, я позволяла этому елею литься мне в уши. И продолжала с нетерпением ждать каждой новой серии. Тем более что и ситуация с женскими персонажами вроде стала налаживаться: Дейнерис перестала быть сексуальной игрушкой накаченного варвара, Серсея победила Его Воробейшество, который заставил ее пройти голой по городу, полностью объективизировав ее тело, Санса расправилась с насильником Рамзи Болтоном и хитрым Мизинцем, отдавшем ее в руки Рамзи. Да и с Королем ночи расправилась Арья.
И тут, как гром посреди ясного неба, последняя серия. В которой одна из самых сильных женских персонажей – Дейнерис Таргариен – оказывается сумасшедшей, которую не интересует ничего кроме власти. В отличие от ее мужского «аналога» – Джона Сноу – готового пожертвовать троном ради благополучия людей. В котором сильная женщина Бриенна «плачет из-за мужика». В котором Санса Старк нарушает клятву в тот же день, что дает ее. Разве может Старк поступить так? По версии сценаристов, может, если этот Старк – баба.
И все же моя любовь к сериалу велика, это я еще могла бы пережить. Каплей, которая заставила меня отказаться от любимого шоу, стал разговор Пса и Сансы Старк. Пес говорит Сансе, что если бы она, пташка, сбежала с ним из Королевской гавани, в ее жизни не было бы ни Мизинца, ни Рамзи Болтона. «Без Мизинца, Рамзи и остальных я бы оставалась пташкой всю свою жизнь», – отвечает Санса. То есть буквально говорит, что благодарна, что ее использовали и насиловали, потому что это сделало ее сильной. И что пережить насилие – едва ли не единственный способ укрепить характер.
Лучше было бы все-таки взять женщин в команду сценаристов. А то получается не «Песнь люда и пламени», а «Песнь насилия и женоненавистничества».
