В рамках Года добровольца в России состоится конкурс «Добровольцы России», победители которого получат гранты до 1 млн руб. Позже эти проекты могут поддержать в том числе профильные министерства.
Конкурс проводит Дирекция по проведению Года добровольца; прием заявок на него завершен, пишет газета «Коммерсантъ». Он проводится второй год подряд, причем в этом году в нем решили участвовать около 12 тысяч проектов, что в семь раз больше, чем в 2017 году, уточнил координатор по медиасопровождению Года добровольца Антон Пашков.
В конкурсе могут участвовать отдельные лица в возрасте от восьми лет и целые организации. Всего в нем 13 номинаций. По словам Панова, самыми популярными на этот раз номинации оказались «Помощь детям», «Рожденные помогать» (помощь инвалидам, пожилым одиноким людям) и «Вокруг меня» (помощь в благоустройстве и экологии), а наибольшую активность продемонстрировали Республика Адыгея, Башкирия, Приморский край и Ростовская область.
Конкурс также предусматривает дальнейшее сопровождение проектов на протяжении года, причем как в виде обучения волонтеров и наставничества, так и в форме продвижения волонтерских практик. Предполагается, что за это время волонтеры или их организации смогут найти партнеров и, возможно, спонсоров.
По словам глав Роспатриотцентра Ксении Разуваевой, в 2018 году на конкурс выделено 15 миллионов рублей. Предусмотрено, что 36 лучших проектов получат гранты разного размера – вплоть до 1 миллиона рублей. При этом волонтеров наделили правом обозначить сумму, которую они считают нужной для реализации проекта, однако окончательное решение по этому поводу будет выносить жюри конкурса, куда вошли члены его оргкомитета и руководители российских волонтерских организаций и фондов.
Разуваева также отметила, что поддерживать проекты в дальнейшем могут как профильные министерства и ведомства, так и Общественная палата, Ассоциация волонтерских центров и Агентство стратегических инициатив.
Опрошенные газетой эксперты высказали мнение, что внимание государства в волонтерству продиктовано достаточно утилитарным подходом. «Из-за проблем с финансами государству все сложнее выполнять свои социальные обязательства, и поэтому оно пытается переложить эту работу на активную часть населения», – приводит она слова Константина Калачева, руководителя «Политической экспертной группы».
В беседе с «Полит.ру» он согласился подробнее раскрыть свое мнение по этому поводу.
«Понятно, что роль волонтеров, роль НКО растет, и особенно быстро растет там, где решены материальные проблемы людей, и у них есть время и возможность заниматься общественно полезными проектами и делами ради самореализации, самоуважения, по высоким мотивам. Это общая практика разных стран, и тут нам есть чему поучиться. Но у России есть особенность: у нас волонтерство стало неотделимо от патриотизма.
Если посмотреть повестку тех или иных мероприятий, связанных с добровольчеством, то всегда и везде говорят о том, что собираются обсуждать не только само волонтерство, образ жизни, но и патриотизм. С моей точки зрения это есть очередная попытка воспитания «нового человека» – мы с этим сталкивались все время еще при советской власти. И дело не в том, что волонтерство не может быть полезно – как раз может, есть волонтеры-медики, и идет даже активная поддержка медицинского волонтерства. Я думаю, что дело в том, что увеличение количества волонтеров и вообще добровольчество как форма самореализации воспринимается государством как альтернатива политической активности.
Добровольчество как возможность стать лучше, получать новые профессиональные компетенции, менять общество в лучшую сторону, основано на личном человеческом порыве делать добрые дела. Но общество относится к этому по-разному. Владимир Ильич Ленин, например, говорил, что нельзя решать частные проблемы, не решив общие, потому что будешь постоянно с этими общими проблемами сталкиваться. Соответственно, есть общество, которое считает, что малыми делами можно все изменить, а есть то, которое считает, что «рыба гниет с головы» и нужно для начала поменять общие правила. То есть что не поменяв политическую и экономическую систему, невозможно сделать справедливым и общество.
Понятно, что вторая категория в обществе вызывает у власти определенное недовольство, напряжение, желание как-то минимизировать ее влияние. И ради последнего, как мне кажется, власть сама занялась добровольчеством. Думаю, что поддержка волонтеров, НКО, которые занимаются социально значимыми проектами, которые не являются политическими, со стороны власти есть еще и продолжение борьбы за стабильность. Стабильность для власти остается главной ценностью, даже если общество начинает уже хотеть перемен.
Нам предлагается эволюционный, пошаговый путь развития. И планы по внедрению волонтерской помощи в разные сферы жизни – это не только желание освободить государство от каких-то несвойственных ему функций или таких функций, которые волонтеры могут выполнить лучше и дешевле, не только попытка в условиях рыночной экономики и нарастающих экономических проблем предложить обществу оказать поддержку государству через волонтерство. Если человек занят на каком-то добровольческом проекте помощи детям, животным, заботой о зеленых насаждениях, то предполагается, что у него не будет времени на то, чтобы ходить на митинги Навального или кого-то еще и участвовать в деятельности оппозиционных организаций.
Словом, если упрощать, то думаю, дело не только в том, что гражданская активность вызывает симпатию государства, так как позволяет решать нерешенные проблемы. А в том, что такая гражданская активность воспринимается как альтернатива другой гражданской активности, политически окрашенной», – объяснил Константин Калачев.
Политолог Борис Макаренко, председатель правления Центра политических технологий, придерживается иной точки зрения. В разговоре с «Полит.ру» он отметил, что среди функций государства есть такие, где оно само не может дойти до всего, а развитие волонтерства есть естественный процесс для гражданского общества. В то же время он указал на риск для волонтерских движений, который связан со слишком тесными контактами с государством.
«Волонтерство – это действительно общемировая практика, и идет оно не только от активности гражданского общества, но и от того, что есть функции, где государство в самом деле не может дойти до каждой точки. В функциях государства нет искреннего порыва помочь, сострадательности – врач или медсестра могут быть сострадательными, нов первую очередь они выполняют свой долг. А волонтер работает из своей совести, из своих убеждений.
Несколько лет назад был доклад на сходную тему в Высшей школе экономики; он так и назывался – «Справится ли государство в одиночку». Имелось в виду, справится ли с социальными функциями. Однако поощрение добровольчества еще не есть перелагание социальных функций государства на активных граждан – на деле гражданское общество всегда либо замещает, либо дополняет государство.
Например, какой-то хоспис, приют, дом престарелых может быть и государственным, и частным – и хорошо, что добровольцы тут государство дополняют и доброй услуги становится больше. Как они замещают государство? Изначально те же хосписы в России создавали только неправительственные организации, гражданское общество, а государство этого делать не умело и даже было неспособно. Так что эти явления можно только приветствовать, и, слава богу, на это стали выделять больше средств. Но все равно этого недостаточно. Ну, посмотрим, что получится из этих конкурсов и прочих подобных действий.
Вообще развитие волонтерства – естественный процесс, другое дело, что в нашем государстве есть риски и того, что поддержка добровольчеству окажется и недостаточной по объему, и то, что само это явление будет забюрокрачено. В тех добровольческих организациях, которые создаются при слишком тесной опеке государства, дело не том, что воруют (хотя и такое, видимо, в России случается), а в том, что оно может оказаться неэффективным. Волонтерству противопоказана зарежимленность, жесткий контроль сверху, строгая отчетность – а все это, к сожалению, наша бюрократия очень любит», – сказал Борис Макаркенко.
