Премьер-министр Британии Тереза Мэй заявила, что формальная процедура отделения ее страны от ЕС начнется не позднее конца марта 2017 г. Прежде британское правительство не ставило определенных сроков, несмотря на то, что европейские лидеры настаивали на этом.
The Economist пишет, что Мэй просто вынуждена была что-нибудь сказать на своем первом партийном съезде, потому что она не может бесконечно повторять фразу «Brexit – значит Brexit». Поэтому она заявила, что официальное начало процедуры, запускающее статью 50 Лиссабонского договора, состоится до конца марта 2017 г. Это событие, в свою очередь, установит двухлетний срок, в пределах которого Британия должна будет отсоединиться от блока. Продление этого срока возможно, но только при условии единодушного согласия со стороны стран-участниц ЕС.
Некоторые однопартийцы Мэй в связи с этим уговаривали ее отложить начало процедуры хотя бы до следующих выборов президента Франции, а еще лучше до выборов в Германии, которые состоятся в следующем сентябре. Таким образом было бы больше определенности. Однако Мэй не последовала этому совету, а это значит, что отсоединение, скорее всего, произойдет на «жестких» условиях, то есть будет сопровождаться выходом из таможенного союза и единого рынка.
Вероятно, допускает автор, Мэй надеется, что с европейскими партнерами удастся договориться о компромиссах в неформальном порядке, однако, скорее всего, эти партнеры либо в принципе откажутся от неформальных переговоров, либо будут настаивать на принятии их условий, главное из которых – свободная трудовая миграция в обмен на сохранение доступа к единому рынку.
Financial Times подчеркивает, что Мэй под аплодисменты своих партийных сторонников выразила намерение вернуть Британии полный контроль над иммиграцией и вывести ее из юрисдикции Европейского суда. Согласно нынешней риторике, принятой среди европейских лидеров, это намерение означает также решение отказаться от участия в едином рынке. Команда Мэй прямо не заявляла о таком решении, но косвенным образом такие планы дают понять, что единый рынок – не главный приоритет британского руководства.
Риторика Мэй сейчас такова, что она, конечно, всецело за то, чтобы у британских компаний была максимальная торговая свобода, однако не ценой утраты суверенитета в том, что касается контроля над миграционными потоками или подчинения решениям судей из Люксембурга.
В Брюсселе, отмечает FT, в связи с определением сроков почувствовали некоторое облегчение. Также европейским лидерам понравилось, что Мэй пообещала соблюдать при отсоединении правила ЕС. Тем не менее, они едва ли согласятся на предварительные неформальные переговоры, до того как будет задействована статья 50.
Также FT оговаривает, что Мэй отказывается рассуждать об отсоединении от европейского блока в терминах «жесткий» и «мягкий» путь. По ее словам, такая парадигма, в которой «жесткий» означает полный разрыв с ЕС, а «мягкий» - негласное возвращение к де-факто прежнему членскому состоянию, - навязывается силами, которые до сих пор не свыклись с решением о выходе.
BBC пишет, что такая поспешность Мэй с выходом встречает относительно мало поддержки в рядах британского руководства. Главным образом, это связано с тем, что у правительства нет пока консенсуса о том, как быть с единым рынком и свободной торговлей. Мэй отчетливо намекнула на то, что Британия, скорее всего, не будет участвовать в едином рынке, и такая перспектива, конечно, многим не нравится.
