В четверг в Британии прошел референдум о членстве в ЕС. При явке 72,2% перевес голосов оказался в пользу выхода из блока. СМИ оживленно обсуждают экономические последствия отделения Британии от ЕС. Некоторые комментаторы интересуются, прежде всего, непосредственным эффектом итогов референдума. Другие пишут о более отдаленных перспективах.
Банк Англии, пишет Bloomberg, выразил готовность вбросить миллиарды фунтов в финансовую систему Британии, чтобы защитить ее от рыночного шока, вызванного выходом из ЕС. Главная проблема здесь в неопределенности. На протяжении 43 лет Британия была участницей европейского рынка – одного из крупнейших в мире. Теперь она отделилась от этого рынка, и наступает неизбежный период адаптации.
Как минимум, это будет выражаться в экономической и рыночной нестабильности на протяжении некоторого времени. Курс фунта стерлингов уже опустился до тридцатилетнего минимума. Дополнительный вклад в ситуацию нестабильности сделает грядущая отставка премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона, о которой он заявил вскоре после публикации первичных результатов подсчета голосов.
Сам банк Англии начал готовиться к последствиям возможного выхода из ЕС более чем за год да референдума, как заверило его руководство. Теперь он будет следовать этому плану, дабы противостоять панике на финансовых рынках. Среди главных рисков этого панического периода – вероятный отток инвестиций из Британии.
В другом материале Bloomberg говорится о рекордном падении европейских биржевых рынков за период начиная с 1987 г. по итогам британского референдума. К общей экономической нестабильности добавилось резкое окончание инвесторского оптимизма. Согласно сценарию отделения от ЕС, у Британии будет два года на переговоры об условиях выхода. Так как это первый случай выхода из блока, процедуру только еще предстоит испытать в действии. Это очередной аспект неопределенности, которая, не в последнюю очередь, скажется на неровности курса евро.
The Economist рассуждает о последствиях выхода Британии в сдержанном тоне. Непосредственно сейчас никаких формальных последствий нет и не может быть, подчеркивает автор, в частности, для бизнесов по обе стороны пролива. Новые правила еще не сформированы, и на их формирование уйдут годы. Два года – это только по лиссабонскому договору, но никто не знает, сколько лет это займет на самом деле, потому что единственный прецедент отделения от европейского блока, который тогда еще даже не был Евросоюзом, - это Гренландия в 1982 г. с населением примерно в 50 000 человек.
Таким образом, прямых поводов для паники нет. Однако рынки, склонные бурно реагировать на информационный ажиотаж, необходимо успокоить. Собственно, они уже отреагировали резким биржевым падением.
В долгосрочной перспективе всё зависит от того, каким образом Британия и ЕС договорятся выстраивать отношения. Здесь есть разные варианты. Например, можно выбрать сценарий Норвегии, которая не входит в состав ЕС, но участвует в европейской экономической зоне и в обмен на это должна делать свой вклад в бюджет ЕС. Другой вариант – это разорвать особые отношения с ЕС полностью и торговать с ним по общим правилам ВТО, как это делают США, Китай и любая другая страна. Многие экономисты считают, что в последнем случае британская экономика пострадает сильнее.
