Крушение малайзийского пассажирского самолета 17 июля 2014 г. на территории Украины повсеместно обсуждается в западной прессе. Говоря функционально, этот сюжет преимущественно служит поводом для перевода темы конфликта вокруг Украины в глобальный контекст. Теперь к ней подключаются и разговоры об Израиле и Газе, и перспективы инвестирования в развивающиеся экономики, и тема консолидации Запада, представленного ЕС и США.
Так, по мнению специалиста по международным отношениям Мартина Шоу (Martin Shaw), материал которого опубликован на openDemocracy, это событие вывело ситуацию с Украиной из статуса локального конфликта в статус международной трагедии. Первоначально проблема состояла в том, что Путин, пользуясь политической смутой на Украине, начал экспансию с целью хотя бы ненадолго упрочить свои внутриполитические позиции. «Однако теперь, когда 17 июля был сбит – по всем признакам, пророссийскими сепаратистами – самолет Малайзийских авиалиний, который вез на борту 298 граждан из разных стран, ставки выросли до международного уровня. Последовавшее за этим возмущение можно справедливо проинтерпретировать как последствие путинской авантюры, которое ведет к тому, что его режим будет вызывать осуждение по всему миру. Это может привести к серьезным последствиям для экономического и политического положения России в мире. В более отдаленной перспективе это вполне может вылиться в то, что Путин понесет серьезные политические потери уже внутри страны».
Пользуясь этой конфигурацией как иллюстрирующим примером, автор затем распространяет общую ситуацию с Россией и Украиной как прецедент, который следует учитывать Биньямину Нетаньяху в его политике в отношении Газы. Как и в случае с Россией, считает автор, Израиль проводит агрессивную политику, которая в итоге может обратиться международным осуждением против собственно Израиля и его премьер-министра в частности. Военные и агрессивные методы в политике, региональной и локальной, заключает он, систематически приводят к обострению международной обстановки и вовлекают тех, кто первоначально не был участником конфликта. В качестве примера он приводит конфликт Британии с Аргентиной из-за Фолклендских/Мальвинских островов и «войну с терроризмом», начатую по инициативе Джорджа Буша-младшего.
NY Times посвящает авиакатастрофе, помимо информационных сводок, также и развернутые материалы лирического характера. «Из-за сбитого самолета война на Украине теперь чувствуется по всему миру», - гласит заголовок. «Крушение рейса 17 Малайзийских авиалиний затронуло несколько континентов – от Амстердама, где друзья и члены семей только что проводили в последний путь своих близких, до отдаленных берегов Азии и Австралии, где ждали этих пассажиров и сотрудников, да так и не дождались. Эта трагедия простирается даже до кампуса колледжа в Блумингтоне (США, штат Индиана), представители которого с ужасом узнали, что среди погибших был аспирант оттуда». Отметим, что прежде отчеты о возрастающем числе мирных жителей, погибших в результате конфликта на востоке Украины, не производили на авторов NY Times такого тягостного впечатления. Теперь, пишет автор (Питер Бейкер, Peter Baker), война и политика такого отдаленного региона с его раздираемым конфликтами обществом стали актуальны для стран, которые он, казалось бы, совсем не затрагивал. В соответствии с требованиями жанра, далее приводится несколько кратких историй о том, чем занимались пассажиры рейса незадолго до посадки.
Затем, закономерным образом, Бейкер переходит к вопросу о том, кто виноват. С одной стороны, констатируется неопределенность: российская и украинская стороны утверждают, что ракету посылали не они, а Москва указывает на сепаратистов. С другой стороны, подчеркивается, что прецеденты со сбитыми самолетами (военными и грузовыми) в этом районе уже были, но при этом никто не запрещал гражданские перелеты над этой зоной, хотя следовало бы.
Это что касается непосредственно события. Что создало для него условия? «Ракетный удар, сбивший малайзийский самолет, во многих отношениях был результатом радикальных изменений в конфликте в восточной части Украины. После того как украинский президент Петр Порошенко в одностороннем порядке объявил перемирие, которое так и не привело к каким-либо осмысленным переговорам, он прервал перемирие и приказал своим вооруженным силам возобновить работу по подавлению восстания силой». Эскалация конфликта началась после того, как был сбит военный самолет, разрушивший при падении жилой дом в Снежном. Чей это был самолет, также было предметом пререканий, но факт состоит в том, что затем началась воздушная война с взаимными обвинениями. Результатом стала катастрофа международного масштаба. Никаких определенных выводов или обобщений автор, в прочем, не делает.
Анонимный автор в The Economist вспоминает другие случаи за несколько последних десятилетий, когда были сбиты гражданские самолеты, и косвенно намекает на вероятность того, что малайзийский Boeing был сбит преднамеренно. «Сходные инциденты в прошлом – например, когда украинские солдаты сбили российский пассажирский самолет с 78 людьми на борту в 2001 г. или когда USS Vincennes в 1988 г. сбил иранский самолет, в результате чего погибли 290 человек, были несчастными случаями. Были случаи, когда против коммерческой авиации использовались портативные ракетные установки, как в Кении в 2002 г., когда пущенная ракета едва не попала в израильский пассажирский самолет, когда он взлетал в аэропорту Момбасы. Вероятно, атака на 17-й рейс Малайзийских авиалиний была ужасной ошибкой, совершенной неопытными наводчиками, которые приняли пассажирский самолет за военный… Конечно, сбитый самолет в этот раз был несчастным случаем. Иначе пришлось бы предположить, что конвенции, согласно которым по гражданским самолетам не открывают огонь, больше не работают, но это об этом даже думать не хочется».
Авторы и блогеры при Financial Times, между тем, сосредоточенно прогнозируют последствия – как политические, так и экономические. Прежде всего, говорят о том, что крушение малайзийского Boeing наконец послужит для европейских лидеров достаточным стимулом, чтобы ввести против России полноценные санкции. Собственно, решение об ужесточении санкций было принято еще до катастрофы, однако в новом контексте у сторонников жесткого курса появится больше аргументов, чтобы настаивать на своих вариантах. Тем не менее, скорее всего, финальный вариант будет по-прежнему компромиссным, то есть до военных санкций дело не дойдет, вопреки чаяниям ястребов.
Есть вероятность, что Москва столкнется с более сплоченным давлением со стороны Запада, направленным на то, чтобы прекратить российское пособничество повстанцам на востоке Украины. Между тем, отмечает автор, «эта катастрофа поспособствовала – пусть даже временно – изменению одной из преобладающих динамик украинского кризиса. Российский лидер, который вплоть до настоящего момента успешно сеял раздор между западными правительствами, внезапно оказался в невыгодном положении». Также упоминаются два возможных сценария: квалификация катастрофы как военного преступления, в котором козлом отпущения окажется Россия во главе с президентом Путиным; и международный шок по итогам события, который приведет все страны, так или иначе причастные к конфликту, к более прагматичной дипломатии, направленной на прекращение боевых действий в восточной Украине.
Наконец, в том, что касается собственно экономики, появились рассуждения о том, как следует вести себя инвесторам, специализирующимся на развивающихся рынках. «Крушение малайзийского самолета, следовавшего 17-м рейсом, в любом случае, независимо от того, кого сочтут виновным, вызовет эскалацию геополитического напряжения, которое уже находится на высоком уровне в Газе, Ираке, Сирии и собственно Украине».
Это риск, который, конечно, должны принимать во внимание инвесторы, которые следят за федеральной резервной системой США и ищут возможности поднять ставки. Между тем, судя по реакции рынков, этот риск большого влияния сейчас не оказывает. Аналитик развивающихся рынков из лондонского отделения Commerzbank считает, что дальнейшая эскалация напряжения по всему миру неизбежно приведет к изменениям поведения потребителей и производителей. И на том этапе принимать меры предосторожности будет уже трудно. В связи с этим он советует инвесторам, по крайней мере, сосредоточиться на вложениях в относительно не затронутые конфликтами экономики.
Аналитик, Тимоти Эш из Standard Bank, в свою очередь, также склоняется к мысли, что предупреждения на таком этапе бесполезны, так как инвесторы будут их игнорировать – яркий пример, собственно, Россия. «Это серьезная ситуация, и люди должны изменить свои инвестиционные принципы. Было бы очень глупо с их стороны продолжать вести бизнес как ни в чем не бывало». Он также рекомендует вообще не иметь дела с Россией, пока не появится отчетливых признаков того, что политический курс Москвы изменился – а то, что он изменится, считает Эш, маловероятно.
