Известный блогер Алексей Навальный назвал подготовленную Минэкономразвития концепцию проекта федерального закона «О федеральной контрактной системе» «законопроектом в поддержку коррупции», обвинив в связи с этим ректора НИУ-ВШЭ Ярослава Кузьминова и министра экономического развития Эльвиру Набиуллину. Я. Кузьминов ответил на обвинения блогера и пригласил его на публичную дискуссию 18 марта. На происходящее откликнулся один из создателей проекта Scientific.ru и газеты «Троицкий вариант – Наука», автор целой серии антикоррупционных статей о системе организации науки, а также публичной лекции «Конкурсная поддержка науки: как это происходит в России», физик Евгений Онищенко .
Мне кажется, что Алексей Навальный порой действует по принципу «борьбы ради борьбы». Например, все многомиллионные контракты с небольшим сроком выполнения он считает коррупционными. Между тем, не раз отмечалось, что наряду с сугубо воровским «сливом денег» подобным образом иногда финансируются и работы, фактически ведущиеся в течение всего года, которые в условиях наших административно-бюрократических реалий не удается профинансировать другим образом.
Конечно, сугубо формальный подход к делу имеет право на существование, но, мне кажется, что если есть цель добиться изменений к лучшему, то нужно стараться различать случаи распила и добросовестных действий, выглядящих сомнительными вследствие того, что нормативно-правовая база не позволяет делать дело нормально, вынуждает идти «левыми» путями.
Не будучи специалистом по госзаказу, не возьмусь судить о возможных коррупционных опасностях трансформации регулирующего закупки законодательства для всех областей, скажу только о сфере науки. Так вот, если говорить о финансировании научных исследований, то я лично не вижу положительных примеров действия этого закона. Если, конечно, не относить к таковым фиктивную экономию бюджетных средств, возникающую, когда вместо заявленной в качестве максимально возможной четырехкратно завышенной цены выполнения работ в контракте фиксируется трехкратно завышенная, либо если вместо финансирования реальных исследовательских работ финансируется производство макулатуры, поскольку последнее было предложено за гораздо более низкую цену.
Зато примеров того, как закон 94-ФЗ мешает ученым нормально работать, масса. Начиная с заказа работ по 94-ФЗ и заканчивая расходованием денег, которое становится зачастую колоссальной головной болью для работающих людей. Прямо сейчас идет сбор подписей под письмом молодых ученых президенту РФ в связи с 94-ФЗ – (http://moloduch-anti-94fz.narod2.ru/) и за непродолжительное время это письмо стало наиболее массовым из тех «научных» обращений к властям, подписи под которым собирались в Интернете. Потому что людей достал бюрократический идиотизм.
При этом воровать, пилить и кормиться 94-ФЗ практически не мешает, что можно проиллюстрировать массой конкретных примеров. Делишки обделываются с соблюдением всех требуемых формальностей. Скажем, сфера заказа разного рода аналитических работ, мониторинга, ваяния концепций, стратегических прогнозов и т.д. в рамках ФЦП в области науки и образования представляет собой, фактически, кормление разного рода околочиновничьих структур, привилегированных организаций и самих чиновников.
Между прочим, немаленький бюрократический рынок – миллиарды рублей в год идут на такого рода деятельность. И никакой 94-ФЗ этому не мешает – и в открытых конкурсах, и даже, страшно сказать, в электронных аукционах (которые, применительно к заказу исследовательских работ, вообще бред) выигрывают «кому надо».
Не мешает закон не только недобросовестным чиновникам из Минобрнауки: закупки по завышенным ценам идут и в федеральных университетах, и в нашей как бы передовой национальной лаборатории – Курчатовском институте. И в Российской академии наук мы видим закупки дорогостоящего импортного оборудования по завышенным ценам через систему «Академинторга» и его аналогов в региональных отделениях Академии.
То есть, не создавая особых препятствий для распила и коррупции в сфере науки и образования, 94-ФЗ создает массу серьезных проблем для тех работников этой сферы, которые хотят добросовестно делать свое дело, поэтому в нынешнем своем виде он в нашей сфере однозначно вредоносен. Да и во многих других сферах, как приходится слышать, этот закон затрудняет нормальную работу, не особо мешая воровать.
Собственно, единственным заметным плюсом 94-ФЗ является открытость информации, которая позволяет хотя бы кричать «караул», указывая на какие-то вопиющие факты. Сохранить публичность необходимо, но также очевидна необходимость вносить серьезные изменения в регулирующее госзакупки законодательство. И стремление уменьшить масштабы воровства при закупке цемента для олимпийских объектов не должно быть оправданием того, что люди во множестве сфер деятельности с другой спецификой должны постоянно «стоять на ушах».
Я не изучал концепцию проекта закона МЭР очень подробно, но, на первый взгляд, мне не показалось, что она так уж пронизана стремлением сделать сферу закупок непрозрачной. К ее положительным сторонам стоит отнести то, что
разработчики хотя бы понимают, что нельзя проводить заказ НИР и НИОКР по тем же правилам, что закупки цемента и муки,
что необходимо учитывать специфику отраслей. Что в ряде случаев фактор цены не должен быть решающим.
Ряд претензий Навального, опять же, формален. К примеру, он пишет, что его «просто убил» новый предлагаемый способ размещения заказа – конкурентные переговоры: «Давайте тогда уж назовем вещи своими именами и введем новый пункт “Размещения заказа путем сидения в ресторане и черчения на салфетке схемы отката”». Хочется спросить: если чиновник в ресторане рисует на салфетке схемы отката, то какое имеет значение, называется ли способ размещения заказа «открытый конкурс» или «конкурентные переговоры»? Суть от этого не меняется.
Я бы сказал, что пока нельзя оценить концепцию закона о федеральной контрактной системе
ни однозначно положительно, ни однозначно отрицательно: все будет зависеть от той конкретики, которой будет наполнен закон.
К примеру, вполне можно представить себе, что слова о «планировании закупок» и «мониторинге контактов» выльются в очередной бюрократический кошмар, который будет кормить массу новых чиновников.
Вероятность того, что коррумпированные чиновники постараются использовать страдания очкарика-профессора (или заслуженного деятеля культуры) для продвижения своих интересов, как пишет Навальный, безусловно, есть. И сделать тут можно только одно. В России, как известно, спасение утопающих – дело самих утопающих. Поэтому ученые, театральные деятели, проектировщики и т.д. должны добиваться, чтобы специфика их отраслей была учтена должным образом, а не использовалась как предлог для того, чтобы убрать открытость процедуры закупок и развязать руки нечестным чиновникам. Особенно в сфере закупок цемента для олимпийских объектов и прочего пафосного строительства.
См. также:
- Иван Бегтин о «РосПил.Инфо»: Навальный балаганит вместо занятия полезным делом
- Леонид Волков. Распилы и как с этим бороться
