Список моих умерших коллег увеличивается слишком быстро. Некоторых я встречала на пресс-конференциях. Других я читала на страницах изданий, конкурирующих с моим, и мы часто работали в совместных проектах. В Минске не так много журналистов, и, если вы специализируетесь на определенной теме – будь то политика, финансы, международные дела или что-либо еще, - вы обычно знаете практически всех тех, кто тоже ею занимается.
«Они стараются выбирать кого-нибудь неожиданного. Кого-то не знаменитого и не скандального, кто прямо не вовлечен в политику и важные расследования. Того, кого, казалось бы, вообще не за что убивать. Просто чтобы запугать других. Чтобы заставить других плясать под свою дудку», - сказала минская журналистка Алина (имя изменено из соображений безопасности).
Мы говорили о нашей коллеге Веронике Черкасовой, которую убили в 2004 г. (ей тогда было 45 лет). Под «ними» Алина имела в виду либо аппарат КГБ, который до сих пор открыто действует в Белоруссии, либо одну из восьми спецслужб президента Лукашенко. Я не могла поверить в такую жестокость, как практика «показательного убийства» в целях запугивания, но Алина была убеждена, что именно это и было настоящей причиной гибели Вероники, а также исчезновения в 2000 г. Дмитрия Завадского – бывшего личного оператора Лукашенко. И у Черкасовой, и у Завадского в прошлом была свои «занятные истории». Но всё это было давно, и после этих трагедий нам осталось только строить предположения.
«Никого особенно не напугала недавняя смерть Олега Бебенина, погибшего в сентябре», - несколько дней назад пытался убедить меня по телефону Кирилл (имя опять изменено), еще один минский журналист и медиа-инструктор. Мы говорили о 36-летнем журналисте и правозащитнике, которого нашли в сентябре мертвым на даче. По предварительному официальному заключению, это было самоубийство, но его коллегам обстоятельства его гибели показались крайне подозрительными. «Как в демократических СМИ, так и в тех, что находятся под контролем государства, уже появилась новая волна молодых журналистов», - добавил Кирилл. Но он как раз представитель «следующего поколения»: ему 20 с небольшим лет, и он никогда не слыхал о Бебенине и о десятках других журналистов, которые создавали СМИ в своей новой стране, после того как она получила независимость в 1991 г.
Они не представляют себе, какие были условия и что творилось в политике 15, 10 или даже 5 лет назад. Это не входило в их университетскую программу, одобренную государством. Журналисты стареют, и новая волна необходима. Но есть и еще один момент, о котором Кирилл не сказал. Многие журналисты просто уехали из страны или сменили профессию. Некоторые надолго остаются без работы, потому что ни один редактор не хочет рисковать, нанимая их к себе. А законодательство в сфере СМИ настолько ограничивает возможности, что эти люди не могут открыть свое собственное издание.
Некоторые погибли, причем в ряде случаях обстоятельства их смерти остаются нераскрытыми. Никто – ни их друзья, ни осиротевшие родственники – не задают вопросов. По официальным версиям, они умирали от инфарктов или инсультов.
Несколько примеров. Юрию Широкому было 36 лет. Он работал в информационном агентстве БелаПАН и, в частности, управлял сайтом, который непредвзято и всеохватно освещал выборы Лукашенко в 2006 г. Его нашли мертвым на улице в провинциальном городе Сморгони 13 января 2008 г. Ольгерд Неверовский, который освещал самые горячие политические темы на независимом радио, умер через несколько дней после своего 40-го дня рождения, в сентябре 2009 г.
Бывало, что смерть некоторых политиков называли «странной» и говорили, что это, «вероятно, убийство», но в случае с теми журналистами и того не было. Диктатуры нарочно развивают в людях параноидальные настроения. Средняя продолжительность жизни в Белоруссии – 63 года у мужчин и 75 лет у женщин. Когда люди умирают раньше, без независимого расследования нельзя с точностью определить, отчего это произошло. Но такой практики в Белоруссии нет. Никто не осмеливается попросить об этом. Белорусское общество знает, что безопаснее молчать – даже в тех случаях, которые явно требуют расследования.
Вячеславу Ткачу был 41 год. Он был журналистом «Комсомольской правды» и еще в 1999 г. занимался неким делом о военной контрразведке; тогда у него начались какие-то проблемы с КГБ. В феврале 2008 г. его нашли повешенным в лесу недалеко от Минска. Никто не прореагировал, все молчали. Его коллеги не стали поднимать шума. Они просто приняли удобное объяснение: самоубийство. Я знала Ткача много лет. Я видела его всего за несколько недель до его смерти – он как всегда улыбался и болтал. Я не поверю, что он внезапно пал жертвой тяжелой депрессии.
То же самое касается упомянутого выше Олега Бебенина, основателя популярного оппозиционного сайта «Хартия-97». Его напуганные родственники старались принять ужасную правду молча, но его коллеги на этот раз отказались молчать. «Не верьте! - кричали они. – Это хладнокровное убийство, организованное режимом!». Они публиковали данные и свои комментарии на сайте www.charter97.org и в своих блогах. О гибели Бебенина узнали далеко за пределами Белоруссии. Российские тележурналисты делали репортажи с его могилы. Газета “Guardian” напомнила нам, что ЕС собирается в октябре наложить санкции на высших должностных лиц Белоруссии. Убийство, замаскированное под самоубийство, возможно, отражает борьбу за власть между различными группами спецслужб. Всем понятно, что Хартия-97 работу из-за этого не прекратит, и это только лишний раз запятнает имидж Лукашенко. Президенту тем самым намекают, что решения должен принимать не он, а другие люди. Таким образом, это больше всего напоминает борьбу за власть, - заключила Светлана Калинкина, шеф- редактор негосударственной газеты «Народная воля». После этого она получила открытку с угрозами расправы.
Накануне новых выборов, назначенных на декабрь 2010 г., в момент полномаштабного кризиса в экономических отношениях с Россией, Лукашенко пошел на неожиданные уступки и позволил экспертам из ОБСЕ расследовать это дело. Они должны прибыть в Минск в октябре. Но каким бы ни было их заключение, мое собственное останется неизменным: Белоруссия – это НЕБЕЗОПАСНОЕ МЕСТО для журналистов и вообще людей с пытливым умом. Нет смысла ожидать открытости и честности со стороны властей, которые руководят государством, зажатым между Россией, Украиной и Евросоюзом. Нет смысла доверять картине, созданный под пристальным наблюдением КГБ, особенно теперь, когда зарубежные СМИ, скорее всего, будут поддерживать Лукашенко в его борьбе за авторитет и вес в Европе – после того как России надоело иметь с ним дело.
В июле российский канал НТВ начал показ 4-серийного документального фильма («Крестный батька»). В нем Лукашенко показан в виде диктатора, который уничтожает любую оппозицию и попирает все возможные нормы – и юридические, и моральные. В 2008 г. белорусский президент нанял себе британского PR-гуру лорда Белла. Позднее, в надежде обзавестись друзьями и влиянием в Европе, он обратился к лорду Чэдлингтону. Я надеюсь только на то, что европейские журналисты помнят и понимают историю и задумываются о справедливости и что они вспомнят все эти истории, когда будут писать о выборах белорусского президента в декабре 2010 г.
И еще я надеюсь, что европейские журналисты потребуют объяснений по поводу гибели и исчезновения своих коллег: такими событиями наполнены все 16 лет правления Лукашенко.
Пока я готовила эту статью, поступили новости от белорусских журналистов: министр внутренних дел Кулешов сообщил им, что в Минск приедут эксперты из Скотланд-Ярда, которые будут участвовать в расследовании убийства Бебенина. Надеюсь, они чего-нибудь добьются.
Ольга Бирюкова – член организации “Exiled Journalists Network” («Сеть журналистов в изгнании»), в прошлом белорусская журналистка.
