Скандал с задержанием историка Руслана Забилого стал
одним из оселков для новой власти Украины. Организационные выводы из скандала
были сделаны — принято решение о переподчинении музея на Лонцкой Институту
национальной памяти. Попытки исторической политики как старой, так и новой
власти были подвергнуты украинскими интеллектуалами содержательной критике
(см., в первую очередь, статьи Василя Расевича «Замкнуте коло «спеціальної»
української історії» и Ярослава Грицака «Ще раз про справу Забілого»).
Мы предлагаем читателям один из характерных журналистских взглядов на эту
историю.
Нелегкая работа у пресс-секретаря Службы Безопасности Украины Марины Остапенко: еще полгода назад приходилось принимать участие во всех начинаниях тогдашнего руководства службы по возрождению исторической памяти украинцев: обнародованию неизвестных документов до Голодомору (что закончилось обвинением дюжины бывших руководителей УССР в геноциде нации), презентации выставки Архива СБУ «УПА. Армия непокоренных» в областных центрах Юга и Востока Украины; теперь же при новой власти Марина ищет аргументы для оправдания действий СБУ по сворачиванию указанных инициатив, больше того – шагов против историков, желающих вырвать Украину из постсоветского видения исторического процесса.
Ярким примером в череде ретроградных начинаний власти «донецких» и их ставленника во главе СБУ Валерия Хорошковского было задержание «людьми в штатском» утром 8 сентября на железнодорожном вокзале в Киеве львовского историка, по совместительству директора Национального музея-мемориала «Тюрьма на Лонцкого» Руслана Забилого и препровождение его в главное управление СБУ на Владимирской, 33 (в советские времена зловещий для многих репрессированных граждан адрес Короленко, 33). Ученого продержали 14 часов на «прослушивании» по поводу «возможной утечки государственной тайны». Службисты вынудили Забилого отдать им ноутбук и два жестких диска с исторической информацией – рассекреченными документами по истории украинского освободительного движения времен Второй мировой войны (в широких кругах известного как «бандеровское»). Советовали исследователю перейти на работу в школу учителем и «подумать о семье».
Выйдя без своего компьютера на свободу, Забилый вместе с коллегами из Центра освободительного движения (во главе с бывшим директором Архива СБУ Володимиром Вятровичем) прoвел пресс-конференцию, на которой рассказал, что теперь, оказывается, для изучения тактики и стратегии УПА нужно разрешение «сверху». В одночасье СБУ завела уголовное дело по факту «утечки государственной тайны» и конфисковала еще два компьютера во Львове в самом музее «Тюрьма на Лонцкого», не допуская музейщиков на рабочие места. Руслан Забилый об открытии дела узнал уже из новостей.
В среду 15 сентября под зданием СБУ в Киеве прошла акция протеста «Приходи – сдавайся», участники которой принесли к стенам бывшего рассадника зла диски с исторической информацией, рассекреченной за время президентства Виктора Ющенко и доступной на нескольких сайтах – Университета им. Ивана Франко во Львове, Киево-Могилянской академии, Архива СБУ, Центра освободительного движения. Среди протестующих были также члены Общества политзаключенных, известные на Украине диссиденты – Левко Лукьяненко, Микола Горбаль, Степан Хмара, Евген Сверстюк, Василь Овсиенко. На последнем было написано: «Мы сами являемся носителями «государственной тайны»». Были также представители украинского интеллектуального бомонда, например писательница Оксана Забужко, которая свой последний роман «Музей оставленных секретов» написала по архивным материалам, один из эпиграфов к нему взяв непосредственно со стены тюрьмы на Лонцкого во Львове, оставленную в 1952 году надпись: «Хочешь знать, что с нами? Подожди нас». Забужко призвала сотрудников СБУ быть не энкаведистами, а работниками Службы Безопасности государства Украина.
У незаинтересованного читателя возникнут вопросы: чем была и чем является тюрьма на Лонцкого, почему собственно музей «Тюрьма на Лонцкого» и его директор в частности оказались на острие атаки СБУ, нет ли в этой истории подводных камней, кроме тех, о которых Руслан Забилый заявил в интервью для «Украинского тыждня»: «чтобы архивная информация, появившаяся в последние годы, как можно меньшим образом работала на формирование общественного мнения, как можно меньше использовалась наукой». Некоторый занавес приподнимает официальное разъяснение пресс-службы СБУ 15 сентября, озвученное после акции протеста: «… как раз СБУ была инициатором открытия в бывшей львовской тюрьме Мемориально-исследовательского комплекса памяти жертв оккупационных режимов […]. До сего времени музей находится на балансе СБУ, содержится за счет бюджета СБУ, его сотрудники, в том числе его директор господин Забилый получают зарплату в СБУ». Однако вопросов в связи с этим заявлением возникает все больше..
Так вот, тюрьма на Лонцкого (сегодня на углу львовских улиц Карла Брюллова и Степана Бандеры (!)) возникла в межвоенный период, когда в комплексе сооружений польской полиции появилось помещение для политических узников. Предназначалось оно прежде всего для украинских националистов, от которых оно и приобрело свою недобрую славу в среде украинского общества Галиции. Во времена так называемых «Первых советов» – 1939-1941 годов, кроме членов ОУН в тюрьму попадают уже и бывшие польские служащие и полицейские, участники подполья. В июне 1941 года при отступлении Красной армии все заключенные были расстреляны НКВД во дворе тюрьмы (подобным образом поступили с узниками многих тюрем Западной Украины). Во время немецкой оккупации в тюрьме господствует Гестапо, и опять-таки, кроме украинских националистов-бандеровцев, в камерах сидят поляки, евреи, и те, кто евреев пытается спасать. Один из них – провозглашенный Иоанном Павлом ІІ блаженным греко-католический священник Омелян Ковч (Emilian Kowcz), который крестил еврейское население в местечке Перемышляны (пол. Przemyślany). После возвращения Советов основное внимание тюремщиков опять достается украинцам…
Независимая Украина довольно долго шла к открытию в тюрьме музея, второго музея такого рода в Восточной Европе. Первый этап экспозиции музея был открыт только в июне 2009 года, причем поскольку здание тюрьмы на момент создания и дальше принадлежало Львовскому областному управлению СБУ, под опекой СБУ остался и музей. Как потом оказалось, под зловещей опекой. Вначале же все было довольно оптимистично: Руслан Забилый получил от фонда жены президента Ющенко Катерины «Украина 3000» 150 тыс. гривен (примерно $20 тыс.) на развитие музея, собирались открыть новую экспозицию о преследованиях украинских диссидентов… Когда стало ясно, что к власти могут вернуться пророссийские силы, ассоциируемые с Виктором Януковичем, в начале 2010 года была совершена попытка перевести музей в подчинение Украинского института национальной памяти, однако правительство Миколы Азарова остановило процесс передачи (20 сентября президент Украины Виктор Янукович поручил передать Национальный музей-мемориал жертв оккупационных режимов "Тюрьма на Лонцкого" в управление Украинского института национальной памяти; по словам экс-директора Института Игоря Юхновского, в феврале «передача музея всячески тормозилась, в частности Министерством финансов, не выделившим на это средства. Виктор Янукович оказался решительнее в данном вопросе» – «Полит.ру»). Подчинение СБУ оказалось ахиллесовой пятой музея-мемориала.
Одним из недостатков музея на Лонцкого называют его односторонность, а точнее говоря, украиноцентричность. Историк Холокоста в харьковском регионе Юрий Радченко после посещения музея не мог скрыть разочарования: «Вся выставка посвящена трагедии и боли украинцев, нет памяти о других народах». Те ученые со всего мира, которые решили поддержать Руслана Забилого в противостоянии с СБУ, а оказалось их больше сотни (Эндрю Уилсон, Тимоти Снайдер, Андреа Грациози, Фрэнк Сисин и другие), высказали все же свою позицию своеобразным способом: «Многие из нас подписывают эту петицию, несмотря на то, что мы никак не соглашаемся с той политической линией, сторонником которой является Руслан Забилый, с его взглядами на украинскую историю». Прежде всего речь идет о прославлении освободительного движения украинцев на фоне «незамечания» других форм подполья в Галиции, участия украинцев в еврейских погромах 1941 года, замалчивания антипольской акции УПА в Галиции и Волыни в 1943-1944 годах. Эта позиция Забилого и его коллег из Центра освободительного движения является еще более уязвимой ахиллесовой пятой, нежели первая.
Что дальше? Неожиданным поворотом явилась «утечка информации» из СБУ в русскоязычную газету «Сегодня», традиционно близкую к лагерю Партии регионов, ныне властвующей. Украинцы уже привыкли, – если «Сегодня», «ссылаясь на собственные источники», публикует определенную информацию, то, значит, кто-то во власти заинтересован в ее медиальном озвучивании перед официальным. В публикации от 16 сентября речь идет о том, что СБУ на самом деле интересует не исследовательская деятельность Забилого, а его возможная причастность к утечке списков агентуры и завербованных КГБ УССР людей. И в отобранных у историка материалах как раз оказалось много таких документов. Понятно, что достаточное число агентов КГБ здравствует и поныне, работая и дальше на спецслужбы, иногда будучи на высоких позициях во власти. Правда или блеф? Ежели правда, то она свидетельствует о том, что Украина и ее СБ в частности боится советских скелетов в шкафу, боится проведения люстрации. Если СБУ заявит именно о такой причине задержания историка Забилого, это будет означать, что в Украине нет украинской тайной полиции: существующая структура является наследницей КГБ не только в методах деятельности, но и по своей сущности. Однако в условиях ХХІ века такой факт далеко не свидетельствует о профессиональности и эффективности.
Роман Кабачий – редактор отдела истории журнала «Український тиждень», Киев
Post Scriptum
Хорошим содержательным резюме ситуации, на фоне которой происходила эта история, кажется завершение упомянутой статьи Василия Расевича (приводим в переводе на русский язык):
«Виктор Ющенко оставил новой власти замечательные инструменты: "научно-пропагандистскую" СБУ с функциями политической полиции и Украинский институт национальной памяти – новейшее "министерство исторической правды". Историческая политика теперешней власти отличается от предыдущей большей грубостью и категоричностью. Это стало возможным не только потому, что в политике Партии регионов больше нахрапистых людей, это случилось еще и потому, что наше общество уже давно соскучилось по "порядку". Анархия времен Ющенко и ассоциирование с ней демократии подготовили в обществе базу для сторонников политики "твердой руки" и сворачивания демократии. Демократические принципы, к сожалению, так и не стали ценностью для украинского общества, а интерес к "специальной" истории от "специальных" историков не угас. Украинская историческая наука так и останется обреченной бегать по замкнутому кругу, если не ликвидировать институты-надзиратели за "правильным" историописанием».
