Один российский высокопоставленный чиновник однажды спросил меня, зачем Польше присоединяться к НАТО: в конце концов, нельзя сказать, что Россия собирается вторгнуться на ее территорию. Я ответил, что он, возможно, прав. Но поляки этого не знают: три раздела в XVIII веке; два восстания в XIX веке и два в XX веке; еще один раздел в 1939 г.; перечень можно продолжить. «Зачем старое поминать?» – ответил мой друг.
История – это важная часть национальной самоидентификации. Каждое поколение ее переписывает. Даже крепким демократиям бывает нелегко принять свое прошлое. Британцы с большим трудом признали правомерность объективного исторического взгляда на их отношения с Ирландией. Ирландцам это сделать еще труднее, и на то есть веские причины.
Во всех государствах история – это политика. Когда речь идет о странах, которые в прошлом столетии серьезно пострадали от действий России и стран Восточной Европы, нет смысла рассчитывать на то, что они вскоре смогут представить факты так, как мы – представители прочих стран – считаем «объективным».
У поляков есть все исторические основания бояться своего восточного соседа. Даже в период коммунизма они открыто говорили о вторжении русских в Польшу в сентябре 1939 г. как об ударе в спину; о расправе над польскими офицерами в Катыни в 1940 г.; о том, что СССР не смог поддержать поляков во время Варшавского восстания в 1944 г. Большинству поляков известно, каково было положение дел тогда и каково оно теперь; и в целом они справедливо оценивают факты. Но это не исключает того, что их трактовка чрезмерно эмоциональна и политизирована. Подтверждением служит недавняя полемика в польском парламенте: считать ли расстрел в Катыни массовым убийством (каковым он, конечно, и был) или геноцидом (как его, естественно, квалифицировать нельзя, если иметь в виду терминологическое значение слова).
Если русские вдруг сделали что-то хорошее, это еще не значит, что поляки сразу начнут им доверять. Это можно понять, но искажение истории присутствует и здесь. В последнее время часто говорят о падении Берлинской стены и крахе коммунизма в Восточной Европе в 1989 г. И далеко не только поляки нередко забывают о том, что, в конце концов, именно Горбачев со свойственным ему благоразумием дал странам Восточной Европы возможность без лишнего шума устранить коммунистический режим. Если бы не он, такие перемены едва ли обошлись бы без кровопролития. Забавно, что мирный переход не удалось совершить только тем двум странам, которые десятилетиями успешно сопротивлялись Москве, – Югославии и Румынии.
С точки зрения россиян, картина еще сложнее. В двух великих русских операх – «Борисе Годунове» и «Жизни за царя» – действие происходит во времена польского вторжения в Россию в XVII веке. Пушкин в одном из своих едких стихотворений порицает Запад за поддержку восстания в Польше в 1831 г. [1] В произведениях Толстого и Достоевского то и дело встречаются презрительные упоминания о польской наглости, польской поверхностности и польском католицизме. Для них Польша – это троянский конь с Запада; олицетворение всего, что им не нравилось в западных странах, и угроза для уникальной российской цивилизации. Это был очередной всплеск комплекса неполноценности под личиной шумного, лихорадочного национализма; этот комплекс в большой степени определяет отношение России к внешнему миру.
Неудивительно, что россиянам трудно принять историю XX века, запечатлевшую величайшие победы, величайшие унижения и величайшие преступления их страны. Впрочем, надо отдать им должное. В 1980-х и 1990-х гг. они действительно пытались восстановить объективную картину. Они в мельчайших подробностях документировали сталинские преступления. Они опубликовали секретные приложения к пакту Гитлера-Сталина, заключенному в 1939 г. и спровоцировавшему раскол в Восточной Европе. Они признали, что именно НКВД, а не гестапо, инициировал расстрел польских офицеров в Катыни – и не только в Катыни: существует прекрасный музей-мемориал, посвященный этим убитым полякам. Они признали все нарушения, которые были совершены, когда прибалтийские государства вошли в состав Советского Союза.
Эти документы и свидетельства в России всё еще вполне доступны. Российские националисты пытаются их отрицать или перетолковывать, но устранить их они не могут. Российское правительство старается преподнести учащимся современную историю России в менее неприглядном виде; это хотя и смягчает факты, но всё равно не обеляет темную сторону сталинского правления. Если россиянам (и нам) повезет, то они, возможно, через несколько десятилетий и поколений успокоятся и перестанут занимать эту оборонительную позицию; тогда, вероятно, они наконец смогут написать более объективную историю своей страны.
Здесь придется сказать несколько слов о полемике по поводу начала Второй мировой войны и о недавних высказываниях Путина в Польше по поводу событий 1939 г.
Ни у кого из нас нет особенных поводов для гордости. Во время гражданской войны в Испании видные политические фигуры Британии поддерживали Франко и его нацистских сторонников, видя в них защиту от большевизма. Даже сегодня некоторые оправдывают Мюнхенский сговор и предательство Чехословакии тем, что это позволило Британии выиграть время и подготовиться к войне. Авторитарное и недемократическое польское правительство при полковнике Беке маневрировало между немецкими и советскими врагами, беспечно игнорируя фактическую расстановку сил. Среди россиян многие, в том числе Путин, утверждают, что сталинский договор с Гитлером и раскол Восточной Европы были ничуть не хуже Мюнхенского сговора. По крайней мере, он был столь же необходим, чтобы выиграть время и подготовится к нападению Германии, которого ожидал Сталин.
Теперь, когда мы можем посмотреть на прошедшие события в целом, нам очевидно, что все эти сомнительные расчеты и маневры были напрасными. После Мюнхена Гитлер решил, что демократические государства с радостью дают ему полную свободу действий на Востоке. И западные державы, и Сталин зря потратили время, которое они выигрывали с помощью своих циничных сделок. Ни одна из сторон не подготовилась в достаточной мере, чтобы выдержать полномасштабные немецкие атаки в 1940 и 1941 гг. Сталин в считанные недели потерял свои новоприобретенные территории, а советские войска в беспорядке отступили; теперь апологеты утверждают, что эти территории были необходимым оборонительным рубежом.
Но, в конечном счете, ни Чемберлена, ни Бека, ни даже Сталина нельзя винить за то, что в 1939 г. началась война. Ответственность за это лежит только на одном человеке – Адольфе Гитлере, который всегда стремился отомстить за версальское унижение Германии, стереть Польшу с лица земли и превратить Россию в дополнительную территорию Германии. Забавно, что из всех государств, участвовавших в войне, именно побежденные немцы наиболее последовательно пытались установить подлинные масштабы своей ответственности за случившееся. Победители – британцы, американцы и русские – переписывают историю так, как им удобнее.
Родрик Брейтвейт (Rodric Braithwaite) - бывший посол Великобритании в Москве (1988-1992 гг.); позднее был председателем Объединенного разведывательного комитета Великобритании (UK Joint Intelligence Committee). В числе его книг “Moscow 1941: A City and Its People at War” («Москва, 1941: город, его жители и война»).
[1] Имеется в виду стихотворение «Клеветникам России», написанное в 1831 г.
См. также:
- Интервью с Родриком Брейтвейтом. "В России не будет америанской демократии"
- Борис Долгин. Борьба мимо фашизма
- Родерик Лайн. Читая Россию, переоснащая Запад
- Родерик Лайн. Россия и Запад: конфронтация неизбежна?
-
Родерик Лайн, Строуб Тэллбот, Кодзи Ватанабэ. Проблемы становления или сдвиг парадигмы?
