Время летит быстро, и вот она – первая годовщина приказа министра обороны N 428 от 8 октября 2005 г. "О запрещении привлечения военнослужащих к выполнению работ, не обусловленных исполнением обязанностей военной службы". При его появлении министр давал клятвы изничтожить этот грех в 6 секунд, а большинство журналистов и правозащитников выражали крайний пессимизм. Я же в статье, посвященной результатам программы «Лишний солдат», попыталась, не приукрашивая настоящее, немного приободрить читателя насчет будущего. Как обычно, пессимисты оказались правы.
Кого-то для примера сняли с должности, возбудили несколько уголовных дел. Автору известны два недавних случая реальных сроков офицерам, чьим подчиненным-срочникам на «левых» работах был причинен тяжкий вред. Но все это тонет в море произвола и злоупотреблений, которое, кажется, только сильнее разбушевалось.
Судите сами. Практика массового привлечения солдат к незаконным работам не только продолжает существовать, но и принимает все более организованные формы, отличающиеся особой наглостью. Факт создания «трудовой бригады» из военнослужащих десятков воинских частей стал известен благодаря совместной акции двух организаций, участвующих в программе «Лишний солдат».
В мае 2006 года в Комитет солдатских матерей Орловской области обратилась с жалобой на избиение и вымогательство мать солдата, проходившего срочную службу в Орле и направленного на три месяца в командировку в Анапу. Председатель организации Т.П. Михайлова написала об этом в организацию солдатских матерей «За сыновей» (г. Крымск). Ее председатель, В.Л. Бабынина, выехала в Анапу, встретилась с парнем и лично ознакомилась с тем, чем занимаются командированные. Вот что она узнала.
В очень укромном месте Пионерского проспекта находится детский лагерь «без опознавательных знаков» (все остальные имеют вывески с названием и адресом). Начальник этого лагеря – бывший офицер из Москвы. Как выяснилось, лагерь будет предназначен для отдыха детей офицеров. Для ремонта этого объекта собраны солдаты в количестве 150 человек из пятидесяти с лишним воинских частей России (!), по два-три человека из каждой.
И В.Л. Бабынина, и секретариат Коалиции «За демократическую альтернативную гражданскую службу (АГС)» направили письма военным прокурорам. Главная военная прокуратура молчит, а из прокуратуры пограничных органов и пограничных войск ФСБ РФ в Краснодарском крае пришел ответ, что работы ведутся в соответствии с Положением о детских оздоровительных учреждениях Министерства обороны, введенным в действие приказом заместителя министра обороны – начальника тыла Вооруженных сил № 65 1956-го года. Каких-либо нарушений не установлено.
Кроме усовершенствования таких старых армейских способов организации солдатских работ, как командировки, отмечается появление новых, «продвинутых» коммерческих путей.
Из рекламы фирмы, поставляющей работников-надомников, без всякого стеснения размещенной в Интернете. «С помощью компании «Hand Band» Вы можете вовлечь в свой производственный процесс военнослужащих. Военнослужащие могут осуществлять различные виды выездных работ. Наиболее эффективным является привлечение солдат к таким работам, как строительные, разгрузочно-погрузочные, уборочные и иные, требующие привлечения большого количества выездной рабочей силы, а также значительных физических затрат. Работа солдат всегда предпочтительна – она отличается высокой исполнительностью и организованностью (благодаря принятому в армейской среде командному стилю управления). Кроме того, на территории воинской части солдаты могут выполнять многие виды так называемого «надомного» труда.
Компания «Hand Band» решает все вопросы по организации и контролю трудовой деятельности военнослужащих в соответствии с Вашим заказом».
После того как этот факт был обнародован на пресс-конференции Коалиции «За демократическую АГС», а также отмечен в письме в Главную военную прокуратуру, на сайте компании появились исправления. Удалено из первого абзаца упоминание о компании, но оставлено в неизменном виде описание всех преимуществ солдатского труда. Второй абзац был приведен к следующему виду: «Компания «Hand Band» не решает вопросы по организации и контролю трудовой деятельности военнослужащих. Это – противозаконно». Далее следует ссылка на приказ № 428. Как это понимать? Не похоже, что компания сильно испугалась.
Очевидно, что ни формирование сводных трудовых солдатских отрядов, ни постоянная работа фирм-посредников между воинскими частями и нанимателями невозможны без участия военного командования достаточно высокого ранга.
За три года проведения акции «Лишний солдат» выявились воинские части, не раз «прославленные» в прессе, пережившие не одну прокурорскую проверку. Образец непотопляемости являет собой в/ч № 3642 ВВ МВД. Еще в 2000-м году солдат этой части писал: «Здравствуйте, папа и мама! Пишет вам ваш сын Ваня. Я нахожусь на бахче и, скорее всего, останусь здесь до конца службы. На бахче нормально, нас здесь двое солдат. Один – Женька, пасет коров 13 голов. А я управляюсь по хозяйству. День начинается в 5.30. Просыпаемся – пока Женька доит коров, я кормлю свиней. Потом завтракаем. Женька угоняет коров, а я чищу в лабазе. Когда надо, варю поросятам…» (1)
В последующие годы заявления с упоминанием незаконных работ шли в Волгоградскую организацию «Материнское право» регулярно. А через две с лишним недели после издания приказа № 428 журналисты «Комсомольской правды» обнаружили работающих солдат той же части на нескольких предприятиях г. Калача-на-Дону.(2)
На основании этой статьи и обращений родителей организация «Материнское право» направила запрос в военную прокуратуру Волгоградского гарнизона. 22 мая 2006 года получен ответ: «По результатам проверки принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении командира войсковой части № 3642 полковника Долгова В.Ю. по основаниям п.1 ч.2 ст. 24 УПК РФ, т.е. за отсутствием в деянии состава преступления». В устном разговоре помощник военного прокурора пояснил, что такой результат связан с круговой порукой, которой повязаны все: командир, работодатели, солдаты. Все в один голос говорили, что это разовые работы, что уголь и пиломатериалы были в порядке благотворительности выделены для части и, естественно, не могли же благодетелей заставить еще самих грузить и привозить выделенное для нужд части. Работник прокуратуры сетовал на рабскую психологию наших граждан.
А в июне 2006 года в «Материнское право» обратился военнослужащий в/ч 3642 Федор К-о.(3) Сразу после присяги в июле 2004 г. он был направлен на уборку урожая, где работал до сентября. Затем он привлекался к различным работам: в ДРГСиС (донские районные гидросооружения и судоходство), на даче майора милиции В. К-о назвал места работ, на которые направлялись другие военнослужащие этой части: рыбозаготовки, мясокомбинат, молочный завод, лесобаза, лесничество, хлебозавод, – те самые предприятия, которые перечислены в заявлениях других военнослужащих и в статье «Комсомольской правды». Многие из них ранее фигурировали в прокурорских проверках. По словам К-о, среди военнослужащих учебного центра части есть такие, кто весь срок службы от первого до последнего дня провели на различного рода работах.
В мае 2005 года К-о отвезли на работу в частном свинарнике в один из районов Волгоградской области. Когда его практически перестали кормить, стали ругать и бить, он, испугавшись, что о нем забыли, что за ним могут не приехать, 2 августа 2005 года ушел от «хозяев» в надежде добраться до Волгограда и связаться с родными.
И опять проверками якобы «факты не подтвердились», а К-о осудили по ст. 337 УК РФ за самовольное оставление части (СОЧ), правда, на условный срок.
Уроженцу Орловской области рядовому М. повезло меньше. 19 декабря 2005 года Ставропольским гарнизонным военным судом он по той же статье приговорен к 2 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении. По мнению военной прокуратуры Ставропольского гарнизона, «мотивом самовольного оставления части вышеуказанного военнослужащего явилось то, что последний решил отдохнуть от тягот и лишений воинской службы. С 11 июня 2004 года по 14 ноября 2005 года М. на одной из ферм Ставропольского края проживал и работал, ухаживая за крупным рогатым скотом, работая по найму на основе договора у частного лица».
В Комитете солдатских матерей Орловской области не верят, что солдат избрал себе такой странный «отдых от тягот». Там отмечают, что перед самым «дембелем» солдат добровольно и спокойно вернулся в часть. Скорее всего, ему обещали демобилизацию по окончании срока службы по призыву (призван был 15 декабря). Однако родители стали его искать, и он по их инициативе был объявлен в розыск. Поэтому по возвращении в часть его, по-видимому, сильно запугали, чтобы не выдал тех, на кого он работал, и сдали военной прокуратуре как самовольщика. Как в этой части бьют, солдат уже знал по своему опыту.
Итак, мы видим один из способов «непримиримой борьбы» с рабством: наказание самих рабов. Особенно пышным цветом цветет эта практика в Северной Осетии. Об этом можно судить по интервью военного прокурора Владикавказского гарнизона Александра Теблоева. (4) Как о большом достижении, он сообщает о результатах проверок 2004 года: 200 уголовных дел в отношении солдат, якобы самовольно ушедших на работы, в том числе к частным лицам «в отдаленных горных уголках».
Однако – будем справедливы. В связи с изданием приказа № 428 «под раздачу» попали некоторые офицеры, получившие реальный срок за гибель или тяжелые травмы своих подчиненных на «левых» работах. В Ростове-на-Дону офицер получил 2 года за гибель солдата на стройке, а в Саратове другой офицер – 4 года за увечье подчиненного, работавшего на даче.
Но такие примеры – редкость. Типичны попустительство и отписки. Казалось бы, есть военная прокуратура с независимым статусом, в лице своих прежних высших руководителей позволявшая себе перечить министру обороны. Увы! На местах военные прокуроры, тысячей нитей связанные с командирами, свято блюдут «честь» их мундиров.
Уроженец Орловской области Николай Гуравов проходил службу в воинской части, дислоцирующейся в ЗАТО Звездный Пермского края. С июня по ноябрь 2005 года он работал на постройке дачи командира этой части, генерал-майора Б.В. Синенко. Во время работ на даче у Николая заболела спина. Через некоторое время ему стало совсем плохо, и его на носилках доставили госпиталь. Там он провел больше месяца.
Усилиями двух НКО (Пермского «Мемориала» и Орловского областного КСМ) удалось инициировать прокурорскую проверку. Ее вел военный прокурор Звездного А.А. Савин, находящийся в приятельских отношениях с генералом Синенко. Сослуживцы Николая дали показания, что работали на даче добровольно, просто из желания помочь своему командиру в свободное от военной подготовки время. По их словам, работы были нетяжелые и не могли стать причиной болезни. (5)
В результате было принято прокурорское постановление, из которого следовало, что опрошенные, включая самого генерала Синенко, не отрицали факт использования труда солдат на генеральской даче. Однако далее постановление гласило: «Изложенные в настоящем постановлении, допущенные командиром в/части генерал-майором Синенко Б.В. нарушения требований ч.3 ст.37 «Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе, ч. ст. 10 Федерального закона «О статусе военнослужащих», а также требований приказа Министра Обороны Российской Федерации от 8 октября 2005 года № 428, запрещающих командирам (начальникам) отдавать приказы и распоряжения, не имеющие отношения к исполнению обязанностей военной службы, использовать военнослужащих в целях, не связанных с исполнением обязанностей военной службы, не повлекли за собой существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций, либо охраняемых законом интересов общества и государства. В связи с этим в возбуждении уголовного дела в отношении генерал-майора Синенко Б. В. следует отказать по основаниям, предусмотренным п.2 ч. первой ст. 24 УПК РФ, то есть в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, предусмотренного ч.1 ст. 285 УК РФ».
Правозащитникам из двух городов пришлось еще немало потрудиться, чтобы военно-врачебная комиссия «комиссовала» Николая и чтобы это решение было выполнено командиром части. Они добились этого, подключив депутатов, регионального и федерального Уполномоченных по правам человека, адвоката и прессу. Однако иск к генерал-майору Синенко о возмещении материального и морального вреда сержант Н. Гуравов отозвал перед своим увольнением из части.
Обратим внимание на сходство формулировок в прокурорских постановлениях в эпизодах с К-о и Гуравовым. Очень похожий ответ получил и КСМ Костромской области от прокуратуры Костромского гарнизона. Было признано, что в действиях офицера, посылавшего солдат на незаконные работы, «формально содержатся признаки состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ». Однако они якобы «не повлекли к существенному нарушению прав и законных интересов военнослужащих, а также охраняемых законом интересов государства. Согласно ч.2 ст. 14 УК РФ не является преступлением действие, хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного УК РФ, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности».
Впрочем, в прокурорских ответах возможны варианты.
В течение января-февраля 2006 года в КСМ Калининградской области регулярно поступали сообщения, что командир Коломиец В.В. постоянно использует военнослужащих по призыву своей воинской части для работы на Гурьевской птицефабрике и местном лесхозе. Было несколько публикаций в газетах. В конце марта 2006 года пришел ответ на обращение КСМ к прокурору Балтфлота. В нем сообщалось, что все факты работы матросов на гражданских объектах полностью подтвердились, но корыстный мотив Коломийца не установлен, так как за эту работу воинская часть якобы получала стройматериалы. Поэтому уголовное дело на Коломийца заводить не стали, а передали материалы руководству Балтфлота для решения дела о должностной ответственности командира. Руководство с этим решением не торопится.
Когда речь идет о строительных частях, военные прокуратуры по-прежнему ссылаются на подписанные договоры между воинскими частями и предприятиями, в том числе коммерческими.
Совет солдатских матерей Псковской области сообщил, что в Пскове военно-строительная рота работает в соответствии с заключенными договорами с неким ООО «Тестор» и другими коммерческими структурами. Военная прокуратура не только никаких нарушений в этом не усматривает, но в письме от 28.11.2005 утверждает, что «проведение данных работ входит в должностные обязанности военных строителей». Похожий прокурорский ответ получила и Самарская организация «Голос».
В свою очередь военные суды за редкими исключениями наказывают офицеров «смешными» штрафами.
По сообщениям КСМ Хабаровского края, солдат Полищук после 9 месяцев рабства на даче начальника Хабаровской таможни генерала Е. Щукина пытался покончить с собой. Щукин снят с должности, уголовное дело в отношении него возбуждено не было. Уголовное дело в отношении командира войсковой части полковника Иванова В.И., который направил солдата на эти работы, было рассмотрено Хабаровским гарнизонным военным судом 22 марта 2006 года. Суд признал Иванова В.И. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 286 УК РФ, на основании которой назначил ему наказание в виде штрафа в размере 15000 рублей. Такое же «наказание» получил и командир воинской части МЧС полковник С.В. Афонин. Он сдавал солдат на мебельную фабрику и в кафе, принадлежащее жене заместителя начальника регионального центра МЧС (как раз во время чрезвычайной ситуации в связи с выбросами ядовитых веществ в реку Амур).
По сообщениям СМИ, подобные приговоры выносились в Амурской (10 тыс. руб.) и Волгоградской (48 тыс. руб.) областях, в Ставропольском крае (10 тыс.руб.), в Республике Дагестан (20 тыс. руб.). В Новосибирске полковник РВСН Контонистов оштрафован аж на 60 тыс. руб., и еще 110 тыс. он выплатит за ущерб части, ибо он сдавал не только солдат, но и автокран.
Но самое возмутительное решение военного суда – приговор по делу о рабстве ефрейтора Максима Гугаева. Полковник Погудин сдал его в рабство, где его избивали, морили голодом, в него плеснули кислотой, а суд решил оштрафовать полковника на 50 тысяч рублей. (6)
А вот начальник погранзаставы майор Евгений Ненашев, посылавший подчиненных на работы, снимая их с опасного участка границы в Ингушетии, получил 2 года условно. (7)
Похоже, многие бравые командиры совсем потеряли интерес к проблемам обороноспособности.
Это отсутствие интереса к основным армейским задачам особенно ярко проявилось в новом явлении, которое может перечеркнуть надежды общества и добросовестных военных на то, что служба в армии по контракту позволит навести в ней порядок.
Военнослужащий по призыву К., проходящий службу в г. Кострома, в январе 2006 года обратился в КСМ Костромской области в связи с травмой, нанесенной ему сержантом З., вымогавшим у него деньги. Попутно выяснилось, что К. во время отпуска без его ведома был записан в контрактники. Однако он вместе с другими солдатами регулярно направлялся работать на предприятия («Макси-фрут», горпищекомбинат, пилорама, мясокомбинат, птицефабрика, хлебозавод № 4).
По сообщению Ассоциации солдатских матерей Челябинской области, в аналогичную ситуацию весной этого же года попали военнослужащие Г. и Ш. из воинской части, дислоцированной в Екатеринбурге. Статус контрактников (подписавших контракт без ознакомления с текстом) не спас их ни от побоев и издевательств, ни от незаконных работ при отсутствии обучения военному делу. О своей работе на даче генерала в Ленинградской области сообщил и «контрактник поневоле» Д. в заявлении в организацию «За сыновей».
Таким образом, можно констатировать появление в армии «лишних контрактников».
Привлечение к труду на стороне – лишь небольшая часть нарушений прав военнослужащих по призыву в связи с заключением контрактов. Бесправное положение «срочников» приводит к тому, что их переводят в «контрактники» принуждением или обманом, а затем беззастенчиво обворовывают, присваивая причитающиеся им выплаты. Сообщения на эту тему от участников программы «Лишний солдат» с конца 2005 года идут сплошным потоком и заслуживают отдельного рассмотрения.
Призывная система настолько прогнила, что не принимает никаких постепенных улучшений. Все очевиднее, что ее надо отменять. Однако поскольку саботаж реформирования армии продолжается, необходимо добиваться хотя бы самых очевидных и срочных мер. Это – отмена всех нормативных актов, якобы «узаконивающих» принудительный труд солдат, а также обеспечение защиты свидетелей и потерпевших. Именно из-за ее отсутствия преступления в воинских частях остаются безнаказанными.
В заключение хочу привлечь внимание к более спорному предложению. Я убеждена, что пора отменить уголовную ответственность за самовольное оставление части (СОЧ) при условии добровольной явки в прокуратуру (на всякий случай поясню, что за СОЧ и за дезертирство, то есть бегство без намерения вернуться на службу, предусмотрены разные статьи УК).
Я озвучиваю это предложение в разных аудиториях, и, как правило, оно подвергается критике с разных сторон. Один правозащитник, известный радикальностью своих взглядов, возмутился: «Какой же это выход, ведь все равно их вернут в часть, а там хуже, чем в тюрьме».
Но гораздо чаще приходится слышать: «Как можно, ведь все разбегутся!» Не разбегутся. Кто очень не хочет быть в армии – знает много способов туда не попадать. Данные опросов и многочисленные свидетельства солдатских матерей показывают: большинство молодых людей, попадающих в армию, идут туда с желанием – или, по крайней мере, с представлением о службе как о почетном долге, о школе мужества и т. п. Это очень крепко сидит в сознании нашего народа. Именно потому так стыдно перед этими мальчиками за ту реальность, с которой они сталкиваются с молчаливого согласия большинства представителей нашего общества.
А те части, из которых будут в массовом порядке разбегаться (и сейчас разбегаются), надо расформировывать или менять в них командование.
«Но бывает, – отвечают мне, – что ребята уходят в самоволку, соскучившись по дому или просто по легкомыслию».
Неужели это причина, чтобы делать из них уголовников? Ребята еще меньше года назад считались детьми, у них действительно не развито в полной мере чувство ответственности. За это им ломать жизни? И ради чего? Чтобы утвердить святость воинского долга, к которому их служба сплошь и рядом не имеет никакого отношения?
Если кого-то так волнует мысль о том, что кто-то виновный останется ненаказанным, и не очень смущает возможность наказать сотню – другую невиновных, давайте хотя бы заменим уголовную ответственность за СОЧ административной. Нельзя не оставлять человеку выхода к спасению, нельзя давать в руки рабовладельцу средство наказать за свои грехи раба.(8)
Мы все еще живем как на войне. Такое наказание соответствует жестокости самой войны. Но нельзя всю жизнь строить по законам военного времени. Это – дорога к саморазрушению.
Примечания
1. ИА "NEWSru.com" 23.09.2003
2. Дмитрий Трунов. «Комсомольская правда – Волгоград», 26.10.2005
3. Полные фамилии военнослужащих названы только в тех случаях, когда они уже опубликованы в СМИ или в Интернете.
4. З. Тимченко. Газета «Северная Осетия», 31.03.2005.
5. Ирина Кизилова. Веб-сайт Пермского «Мемориала»
6. Газета «Фонтанка.Ру – Санкт-Петербург». 27.07.2006.
7. ИА «Интерфакс», 24.01.2006.
8. Доклад «Лишний солдат». Незаконное использование труда военнослужащих по призыву в целях, не обусловленных исполнением обязанностей военной службы. Составлен с использованием более 200 эпизодов, содержит анализ нормативной базы, оценки экспертов и конкретные предложения.
Материалы, использованные в статье, предоставили:
Афанасьева Валентина. Псковская региональная общественная организация "Совет солдатских матерей".
Бабынина Валентина. Крымская районная общественная организация солдатских матерей «За сыновей», г. Крымск Краснодарского края.
Бонцлер Мария. Региональный Орган Общественной Самодеятельности «Комитет солдатских матерей Калининградской области».
Зинченко Людмила. Общественная организация «Ассоциация солдатских матерей» Челябинской области
Калинина Елена. Костромская областная общественная организация «Комитет солдатских матерей».
Кизилова Ирина. Пермское краевое отделение международного общества «Мемориал».
Лашманкин Александр. Самарская городская общественная организация в защиту прав избирателей «Голос».
Михайлова Татьяна. Общественная организация Комитет солдатских матерей Орловской области, г. Ливны.
Пономарева .Нина. Волгоградская областная правозащитная общественная организация родителей военнослужащих «Материнское право».
Решеткина Валентина. Хабаровское краевое общественное движение «Комитет солдатских матерей».
Русакова Елена. Региональная общественная организация «Молодежный центр прав человека и правовой культуры», Москва.
См. также:
- Вахнина. Приказ о запрете рабства
- Реформа армии всерьез. Резюме обсуждения
- Лейбин. Так называемая армия
- Долгин. «Встанем за наших мальчишек!»
- Цыганок. Нерожденная армия
