Во французском Авиньоне закончился 60-й театральный фестиваль, самый известный в континентальной Европе. Театральной столицей Авиньон стал в 1947 году, когда поэт Рене Шар и коллекционер Кристиан Зерво организовали в Авиньоне «Неделю искусств» -- в послевоенной Франции победивший Национальный фронт активно проводил политику демократизации культуры. Театрального режиссера Жана Вилара позвали поставить в Папском дворце спектакль, принесший ему первую известность – «Убийство в соборе» Томаса Стернса Элиота. Вилар отказался – площадка Парадного двора была слишком велика, и предложил поставить «Ричарда Второго» Шекспира, а заодно выдвинул лозунг «Элитарный театр для всех». В политику культурной демократизации новый театральный фестиваль, который Вилар возглавил в том же году, лозунг вписался идеально. Вдали от Парижа, среди фруктовых плантаций, в легендарном месте вынужденного пребывания католических пап (в 14-ом веке), появился один из главных драматических фестивалей Европы.
До конца шестидесятых годов Авиньон был внутригосударственным фестивалем, презентующим французские драматические спектакли, и гастроли Мориса Бежара, Майи Плисецкой и Национального балета Кубы были первыми признаками зарождающегося культурного обмена. В 1979 году когда фестиваль возглавил Бернар Февр Д”Арсье, новая фестивальная политика культурной интеграции и открытости окрепла окончательно. В Авиньон начали съезжаться лучшие драматические театры мира, в 79-ом Авиньон увидел товстоноговскую «Историю лошади» (соотношение своих и зарубежных спектаклей только к 2002 году примерно сравнялось), а с увеличением популярности современного танца увеличилось и участие коллективов contemporary dance. Теперь есть даже фестиваль в фестивале – у программы современного танца свой отдельный буклет и отдельная программа, чрезвычайно высокий зрительский рейтинг и свои кумиры. Главный фестивальный модерн-данс идет на главной фестивальной сцене – во внутреннем дворе Папского дворца (Пина Бауш, Саша Вальц, Ян Фабр, Джозеф Надж).
Легендарный директор Авиньонского фестиваля, Бернар Февр Д”Арсье, стоявший у руля в общей сложности 15 лет, в поисках нового материала в течение года отсматривал в год не меньше 300 спектаклей, прочитывал столько же пьес, изучал 400 готовых проектов, из которых отбирал всего сорок -- против порядка шестисот спектаклей самодеятельно-коммерческого «оффа» (заплатил за аренду, распиарился – и выступай). Сорок – столько спектаклей попадало в официальную программу in до 2002 года включительно. Теперь их больше 50. Афиши спектаклей официальной программы традиционно не расклеиваются и билеты раскупаются заранее, часто за полгода.
На те же грабли
На излете виларовской эпохи, в 1979 году Д”Арсье поневоле пришлось быть революционером забуксовавшей фестивальной политики (его второе директорство началось в 1993-ем и закончилось в 2003-м). К концу эпохи его правления новые времена съели Д’Арсье. В 2003-м Авиньон пережил системный перелом по вине французских профсоюзов, борющихся за права людей в статусе intermittents du spectacles.
Проблема intermittants du spectacle – французский феномен. Нигде больше в мире государство не платит актерам, техникам сцены, работникам телевидения пособия в тот период, когда люди не работают. Intermittants работают на театральных, музыкальных, танцевальных, телепроектах, между проектами они не заняты, но получают деньги, достаточные для жизни. Французская пресса называет сумму в несколько миллиардов евро ежегодно на поддержание людей этого статуса.
Три года назад французское правительство урезало размер пособия и увеличило срок, который человек статуса intermittants должен отработать в год, чтобы иметь право получать это пособие. Было 508 часов в год, стало 700 с небольшим. Сумма ежемесячного пособия колеблется в районе 600-900 евро. Даже отмена Авиньонского фестиваля в 2003 году, национальной гордости французов, не сломила президента и министров (в стране, где на хлебной упаковке написано «Театр должен стать хлебом насущным», президенты лично интересуются театром).
Французское упрямство тут во всем: в настойчивости газеты L’Humanite ( «Несмотря на то, что Народный фронт сегодня не так популярен и мы испытываем трудности с финансированием, мы продолжаем выходить уже больше полувека…»), в набитости программы «офф» 600-стами спектаклями, которую в этом гожу тоже сотрясла тихая революция – в оргкомитет пришли «новые рассерженные» и сказали «старикам», что надо лучше бороться за снижение арендной платы в частных театрах). В крепкой левой солидарности французской публики с забастовщиками intermittants и в то же время растущей готовности покупать билеты на спектакли программы in – в этом году из 152 тысяч билетов было продано 149 тысяч, студенческий тариф превысил 12% (это очень важный здесь показатель). Если верить цифрам, с 2002 года показатели улучшились: в 2002 году из 110 тысяч билетов программы in продано 98.
С 2003 года, который должен был стать красивым уходом Д’Арсье, к которому он подготовил мощнейшую программу, а все вышло так глупо (площадь вокруг Папского дворца была залита мочой бастующих членов профсоюзов, на входе во дворец мигал неоновый слоган времен Французской революции «Мир хижинам, война дворцам»), фестивалем руководит тандем 35-летних директоров – Ортанс Аршамбо и Венсан Бодрийе, сразу воспринятые как продолжатели дела Бернара Фэвра Д’Арсье (Аршамбо и Бодрийе были его помощниками с 1993 года). Как и для Д’Арсье когда-то, их задачей стало освежение забуксовавшей фестивальной политики: глобализация уже вломилась в дверь. Д’Арсье подготовил почву своим молодым сменщикам: основал в 2000 году программу «Теорема» (см. справку), которая исчезла вместе с отменой фестиваля в 2003-м, но ее концепция полезно растворилась в самой программе in.
Дело «Теоремы» они развили радикально, по сути, это стало началом новой эры: значительно увеличилась доля иностранных спектаклей (на сегодня более 60% иностранных спектаклей, много копродукции разных стран, в этом году много участников с Востока, из Японии, Кореи, а в следующем году будет еще больше). В первый год их правления, в 2004-м, в программе отсутствовали традиционные локомотивы, такие как Питер Брук, конный театр "Зингаро" или театр Арианы Мнушкин (все это появилось уже в 2006-м, когда новые директоры набрали свой кредит доверия, а мэтры оправились от шока 2003-года).
Аршамбо и Бодрийе придумали красивую игру с «ассоциированным артистом», который задает программе тон, имеет право показать блок своих спектаклей и назвать лучших театральных деятелей своей страны. Сами, конечно, заняли позицию «серых пап-кардиналов», процент участия пары директоров и «ассоциированного артиста» в составлении программы соотносится 70% к 30%. В 2004 году в интервью Le Mond новые директора сообщали, что сумели сократить дефицит фестивального бюджета с 2,8 млн евро до 1,9 млн. 66% дефицита покрыло государство, остальные 34% — местные органы власти: туристический бизнес во время летних фестивалей — существенная статья городского дохода. Потери, таким образом, были компенсированы, и кризис не сказался на финансировании нынешнего фестиваля — его бюджет даже превысил бюджет 2003 года 700 000 евро и составил 9,6 млн евро.
Справка о «Теореме»
Закатив в 2000 году пробный шар-программу под названием «От Балтики до Балкан», Авиньон, в очередной раз подуставший от собственной буржуазности и добропорядочности, которые налипают к европейским фестивалям сами по себе, обнаружил в восточноевропейском регионе массу театральной энергии, которая порой не находила понимания и одобрения дома. К ассоциации «Теорема» подключились самые крупные театральные центры и фестивали Европы: итальянский центр в Удине, английский фестиваль LIFT, белфастский фестиваль из Северной Ирландии, берлинский Theater der Welt, хельсинский фестиваль.
Самыми яркими носителями новой театральной энергии «первых урожаев» оказались поляки Гжегож Яжина, Кшиштоф Варликовский, литовец Оскарас Коршуновас – поколение тогдашних тридцатипятилетних, ровесники и друзья, начинавшие работать в агонии советского строя и вынесшие из-под его обломков неиссякающий по сей день энергетический заряд, который пришелся так кстати на многих западных фестивалях.
Заглянув в Россию, отборщики «Теоремы» выбрали «Школу драматического искусства» Анатолия Васильева со спектаклем «Медея-материал» и Евгения Гришковца со спектаклем «Планета» (Авиньон-2002). С 2004 года идеи «Теоремы» растворены в основном программе.
Ассоциированным артистом программы Авиньона-2004 назначили немецкого режиссера Томаса Остермайера, руководителя берлинского театра «Шаубюне». Остермайер привез четыре собственных спектакля «Войцек», «Диско-свиньи», «Кукольный дом» и «Концерт а ля карт». А также лучшие из других спектаклей немецкоязычного театра: Касторфа, Марталера, Саши Вальц. Если Остермайер взорвал голову почтенной авиньонской публики, то бельгийский хореограф Ян Фабр, ассоциированный артист фестиваля-2005 дал ей новый габитус, новое тело с новыми привычками, тело, даже слишком свободное от предрассудков, оргиастическое, темное, ненасытное, царящее в спектаклях самого Фабра, оно отвращало и привлекало.
2005-й год стал скандальным и дорогим триумфом политики Аршамбо и Бордрийе. Часть публики и вся французская пресса, возмущенные отсутствием необходимого количества спектаклей по спокойным разговорным пьесам, отсутствию Мольера, Шекспира, Чехова, возмущалась так громко, что на фестиваль приехал министр культуры Донедье де Вабр и долго разговаривал с народом: народ хочет, чтобы театр и вместе с ним фестиваль шли в какую сторону? В какой мере должны быть представлены традиции, а в какой – современное искусство? Один из спонсоров фестиваля, парижский Theatre de la Ville, урезал-таки бюджет на 2006 год, из-за чего в программу не попали в том числе несколько российских спектаклей – «Шинель» Валерия Фокина и спектакли Русского Инженерного театра AXE. Но французская публика снова продемонстрировала парадоксальные грани своего упрямства: вопя от гнева, она делала кассу: в 2005 году из 129 тысяч билетов продано 110 тысяч, с 7 до 9% вырос молодежный тариф, средняя заполняемость залов составила 85%.
Теперь смешение языков и времен – закон Авиньона. Ассоциированный артист 2006 года Джозеф Надж смешал такую палитру, которая устроила и успокоила всех. Смешав страны и континенты, литературу, цирк, танец, драму, драку и перформанс, Надж сумел потрафить разным вкусам. Кому неистовства, безобразия и актуальное искусство – тому Алан Платель или Франсуа Верре, кому дремота французских диалогов, тому Фредерик Фисбах (ассоциированный артист 2007-го года), кому интеллектуальная золотая середина – тому сам Джозеф Надж или «Римини Протокол». Революция состоялась, и фестивальная афиша напоминает уже не коктейль «Б-52», а скажем, сухой мартини с джином. Бюджет 2006 года составил 9 миллионов 400 тысяч евро – то есть не изменился при росте продаж билетов. Костры 2003-го года отгорели, но их искры дают полезный огонь внимания и аллертности публики на все шаги неохотно взрослеющей дирекции Аршамбо-Бодрийе.
Контракт Аршамбо и Бодрийе истекает в 2007 году. Скорее всего, его продлят, так как работа нового офиса только наладилась. Ассоциированный директор 2007 года Фредерик Фисбах неизвестен в России и нуждается в представлении. Сорокалетний француз, работающий в поле экспериментальной драмы. Руководит крошечным театром Студио Витри в пригороде Парижа. Ставил Поля Клоделя, Стриндберга, Корнеля, Расина, Кафку, Маяковского. Много работал в опере, любит «разговорный» театр и Восток. Он расцветит программу 2007 года своими фотофильтрами – в цвета Востока, в пространные французские диалоги, в почтенную скуку, которой так просили французы в прошлом году, «перебрав» скандальных спектаклей бельгийского хореографа Фабра. Несмотря на то, что даже сами французы позевывают на спектаклях Фисбаха, познакомиться с собранной им программой будет очень интересно ( в марте ее вывесят на сайте фестиваля).
