Завершился прием проектов на конкурс ориентированных фундаментальных исследований 2006 года, проводимый Российским фондом фундаментальных исследований (РФФИ). Главной задачей конкурса его организаторы считают дальнейшее продвижение тех фундаментальных разработок, которые дают возможность не только получения ярких научных результатов, но и их использования при создании прорывных технологий, новых материалов и услуг. Об условиях работы конкурса и механизмах применения новейших научных достижений для конкретных нужд экономики страны мы побеседовали с начальником отдела инновационной деятельности РФФИ, доктором физико-математических наук Сергеем Цыгановым. Интервью взяла Александра Егорова.
Как долго и насколько успешно функционирует конкурс ориентированных фундаментальных исследований РФФИ?
В 2002 году мы впервые стали сотрудничать с Фондом содействия развитию малых форм предпринимательства в научно-технической сфере. В рамках этого сотрудничества также был проведен конкурс. Всего было поддержано 86 проектов, финансовое наполнение конкурса было очень невелико. Результаты конкурса были опубликованы. В результате этого опыта мы поняли, что такие проекты необходимы, они имеют и успех, и отдачу.
В 2004 году новое руководство фонда инициировало новый проект. Его конечной целью было – продлить финансирование для тех проектов, которые показались целесообразными и перспективными, в том числе, с коммерческой точки зрения. На конкурс было подано около 800 проектов, из которых мы поддержали 164. Главной особенностью конкурса было то, что предпочтение получили, в первую очередь, ориентированные исследования.
В этом году на днях была завершена обработка поданных на конкурс заявок. Забавный момент: заявки принимались полтора месяца, и за целый месяц было представлено 300 конкурсных проектов, а за два последних дня – 1200.
Основная цель РФФИ – поддержка фундаментальных достижений. Мы не можем сами поддерживать прикладные исследования, тем более – коммерческие проекты, и финансировать их реализацию. Но наша задача – создать механизмы взаимодействия научных сообществ и тех министерств и ведомств, которые занимаются внедрением инноваций в конкретной практической деятельности.
Опыт РФФИ в этой области уникален, или существуют другие подобные инициативы?
Похожий проект реализуется в рамках Российской академии наук. Как раз в эти дни завершается прием работ на очередной конкурс, всего от ученых поступило около 200 заявок. Программа по поддержанию инноваций развивается в РАН во многом благодаря влиянию и инициативе вице-президента академика Г.А. Месяца. В Академии созданы базы данных ориентированных исследований.
Насколько велик размер финансирования победивших проектов?
В этом году бюджет РФФИ составил 4 миллиарда 230 млн рублей. Конкретно конкурсный бюджет составляет около 510 миллионов. Масштабы финансирования подобных проектов в нашей стране и в ряде западных стран несопоставимы. В частности, на программу, во многом аналогичную нашей, в США выделяется не меньше 100 тысяч $, у нас – только около 30 тысяч. В среднем на проект приходится 800 тысяч рублей. Если взять статистику за этот год, то в среднем из полутора тысяч заявок финансирование получит только каждая пятая. Этого явно недостаточно.
Встречают ли подобные проекты заинтересованность со стороны самих министерств и ведомств, а также коммерческих структур?
Да, мы видим, что эти исследования бывают вполне востребованными. У нас налажено сотрудничество с отдельными заинтересованными структурами. В первую очередь – с Федеральным агентством промышленности, Федеральным агентством по атомной энергетике, Федеральной службой по техническому экспортному контролю. Контакты постепенно расширяются. Мы координируем наши усилия также с Федеральным космическим агентством, Академией сельскохозяйственных наук, Академией медицинских наук. Примеры можно продолжать. Важно наладить цепочку, по которой будет осуществляться развитие фундаментальных проектов, осуществление которых важно для различных отраслей промышленности, и для экономики в целом. Мы уже подписали ряд соглашений, по которым должны ориентировать наших ученых на реализацию перспективных с практической точки зрения проектов.
Что касается коммерческих структур, то мы очень озабочены тем, что наша промышленность не выказывает к этим инновациям должного интереса. Однако подвижки в этой сфере заметны. Сегодня многие компании заключают соглашения с нами. Например, подписано соглашение с АПК «Система». Такое сотрудничество – очень важная составляющая системы частно-государственного партнерства.
Входят ли в состав жюри конкурса представители коммерческих или государственных компаний?
Нет, в состав жюри вошли около тридцати крупных ученых, ведь по своему статусу РФФИ – государственная организация.
Кто в основном участвует в конкурсе: отдельные ученые, исследовательские группы, представители научных организаций?
Примерно 55-60% участников принадлежат к Академии наук, 15-18% делят между собой университеты. Остальные проекты самого разного происхождения. Напомню, что участие в конкурсе может принять любой исследователь, независимо от возраста, ученого звания, ученой степени, должности и ведомства. Если смотреть территориальный аспект, то больше 50% ученых, принявших участие в конкурсе, работают в Москве. Также высок процент тех, кто живет в Петербурге и Новосибирске.
Как повысить интерес на рынке к проводимым исследованиям?
Необходимо создать систему оповещения об их результатах. Она включает в себя несколько составляющих. Первое – поддержка проекта на ранней стадии. Она может осуществляться в форме грантов, например. Второй этап – создание баз данных, организация информационных потоков, в том числе через Интернет. И, наконец, должны быть отработаны механизмы передачи знания от фундаментальных отраслей к практическим. Мой опыт показывает, что российская наука не оскудела, есть действительно выдающиеся работы.
Как долго РФФИ следит за судьбой того или иного проекта?
РФФИ действует по принципу создания инновационной цепочки. Год или два занимают собственно исследования. Потом, совместно с федеральными агентствами мы отбираем то, что войдет в целевые программы, скажем, 2006 года. Несколько лет мы следим за проводимыми работами. Можно сказать, что мы растим эти проекты, доводим их до того уровня, на котором они будут интересны структурам, занятым практическим внедрением научных достижений.
РФФИ выбирает «хайтековые» проекты, чтобы наша экономика действительно смогла стать «экономикой знания». Но задача РФФИ – подготовить фундаментальные исследования. Использование результатов – уже в сфере ведения других министерств и ведомств. Такая система отвечает и международному опыту. Во многом США действуют по той же схеме.
По условиям вашего конкурса, приоритетными для науки считаются задачи, поставленные федеральными агентствами и ведомствами, иначе говоря, сформулированные сверху. Кто сейчас определяет приоритеты в развитии науки в большей степени: ученые или чиновники? Какая модель Вам кажется оптимальной?
Это справедливый вопрос. Конечно, у государства есть свои приоритетные задачи, они ставятся перед учеными, и в их целесообразности никто не сомневается. Такая система во всем мире называется «top-down» (сверху-вниз). Но ведь сплошь и рядом возникает ситуация, когда ученый изобретает что-то принципиально новое и очень важное, практически применимое – и кто об этом знает? Должна быть отработана и цепочка «bottom-up», отражающая поток идей снизу вверх. И самое приоритетное направление – это пересечение этих потоков.
Сегодня действительно в большинстве случаев задача ставится сверху. Механизм не отработан, и это неправильно. Поэтому РФФИ работает и с инициативными проектами, теми, которые идут снизу.
Какие попытки предпринимает государство, чтобы наладить этот механизм?
Кое-что делается. В частности, принимаются меры по созданию соответствующего законодательного обеспечения. Это, безусловно, необходимый элемент. Вместе с тем, принятие базовых и стратегических документов должно сопровождаться конкретной работой. Именно в результате практических действий выявляются «узкие места», наиболее проблемные области, становится очевидным то, что необходимо делать в первую очередь.
Можно встретить утверждения, что наши актуальные разработки просто не видят за рубежом, потому что наши ученые не привыкли правильно и активно их рекламировать. Верны ли они?
Да, иногда может возникнуть такое ощущение. Возможно, это остаточные явления менталитета советского ученого. Международное сотрудничество, безусловно, необходимо. Наука глобальна, закон Ньютона работает везде. Но у нас пока слабее налажена работа по инновационным и ориентированным исследованиям.
Вместе с тем, сотрудничество должно быть взаимовыгодным. Да, обидно, что наша промышленность не проявляет такой заинтересованности к инновациям, как Samsung или Siemens. С ними надо работать. Но надо уметь и защищать наши интересы. Государство должно развивать международное сотрудничество в научной сфере, поощрять его, однако, оно должно и защищать наши приоритеты. Должны гарантироваться авторские права. Защита наших ученых должна осуществляться в рамках четко прописанных законодательных установлений.
Поэтому учиться надо не только успешной саморекламе, но и умению отстаивать свои интересы, реализовывать свои разработки на коммерческом рынке – по мировым ценам. Надо знать действующие законы и уметь защищаться, а ученые порой далеки от всего этого.
