26 марта на Украине состоятся парламентские выборы, причем на них, как и на президентских выборах в 2004 году, стоит вопрос о власти в стране вообще. Более того, украинская политическая система, не сумев отстроить себя после “оранжевой революции”, предпринимает новую попытку самосборки из уже известных элементов. В пятницу по закону был последний день, когда на Украине можно публиковать рейтинги, и по данным большинства служб, шансы построить парламентское большинство сейчас имеет “Партия регионов” Виктора Януковича в союзе с другими оппозиционерами, а “оранжевые” партии, похоже, не набирают половины мест.
Важное отличие революционного периода состоит в том, что уровень эмоций, политической аргументации и партийной мобилизации населения в этой кампании существенно ниже, несмотря на привычно высокий фон компромата и взаимных обвинений. По крайней мере, череда политико-уголовных дел и странных политических смертей первой половины 2005 года, к счастью, пока прекратилась, игроки пытаются взять свое, не обостряя ситуацию до предела. Впрочем, Украина все же остается самым нестабильным элементом Восточной Европы, а в период после выборов сохраняется риск либо патовой ситуации (невозможность формирования большинства), либо попытки властей разрешить кризис за пределами легальных процедур и оставшихся политических компромиссов.
Формально значение данных выборов объясняется тем, что с избранием нового состава Верховной Рады окончательно вступают в силу все пункты Конституционной реформы, усиливающей позиции парламента и правительства за счет функций и полномочий президента.
Конституционная реформа в ее нынешней редакции была принята в конце 2004 года на пике “оранжевой революции”, между вторым и “третьим” туром, в качестве компромисса между сторонами, на котором настаивал Леонид Кучма. Данный пункт был критическим условием добровольной передачи власти Виктору Ющенко и его блоку и снизил цену вопроса для уступившей в результате “третьего тура” стороны президентских выборов. Это был важный фактор мирного разрешения политического кризиса, поскольку давал проигравшей стороне шанс на реванш чуть больше, чем через год. Впрочем, года оказалось достаточно для того, чтобы произвести необратимые действия в экономической сфере и во внешней политике (например, газовые цены уже не вернуть на прежний уровень).
Президентская модель власти, которую сумел построить Леонид Кучма, была крайне жесткой административной конструкцией, при которой все начальство, включая районное, назначалось первым лицом государства, а крупные конфликты интересов разрешались личным вмешательством верховного арбитра. “Вертикаль”, как и в России, закалялась борьбой с парламентом, правда, к счастью, мирной. Кроме того, в начале своего первого срока Леонид Кучма прошел через политический кризис в Крыму, грозивший отделением республики. Формально украинская президентская власть, в отличие от российской (до недавнего времени), назначала руководителей регионов везде, кроме как Крыму, который является единственной автономной республикой в унитарном государстве.
Виктор Ющенко, несмотря на демократическую риторику и антураж, в прошедший год попытался воспользоваться всей полнотой административной власти, доставшейся ему от Леонида Кучмы: он переназначил всех должностных лиц вплоть до районов, местами даже распространил свою власть и на выборные позиции. Так в г. Одессе в квазисудебном (а не выборном, демократическом) порядке центральные власти поменяли мэра, а представители рада облсоветов подверглись уголовному преследованию.
Тем не менее, Виктор Ющенко, в отличие от Леонида Кучмы, не овладел “инструкцией по применению” сильной президентской власти, главным принципом которой являлось беспримерное искусство лавирования и компромисса. Революционные власти на Украине попытались просто “передавить” фронду Востока Украины, а не сработать на объединение нации. Кроме того, Виктору Ющенко по результатам предвыборных договоренностей пришлось пойти на реальное “разделение властей” с правительством Юлии Тимошенко, что закончилось закономерным кризисом власти: Тимошенко сама всегда имела слишком большие амбиции и растущие бизнес-интересы.
Таким образом, к 2006 году Украина пришла с ослабленной властью на фоне экономических проблем, связанных с реприватизацией и повышением цен на газ, а также с результатами громкой, но иррациональной экономической политики правительства Юлии Тимошенко, например, грубого регулирования внутренних цен на ряд товаров и курса гривни. Конечно, в глазах своих сторонников и Виктор Ющенко, и Юлия Тимошенко отработали ряд тем, важных для их избирателей, но раскол “оранжевой” коалиции показал временный характер конструкции власти на Украине.
Главной содержательной темой предвыборной кампании до сих пор оказалась газовая война с Россией. Это заметно и по динамике рейтингов крупнейших партий. В результате самой острой фазы войны “Партия регионов” и “Наша Украина” в январе достигли исторических пиков своей поддержки (37 и 19% соответственно, по данным “прооранжевой” “Украинской правды”, остальные опросы показывают ту же динамику). Это объясняется крайней мобилизацией “западнических” и “пророссийских” избирателей в этот период.
В феврале показатели несколько скорректировались, и результаты выборов для лидеров будут определяться тем, насколько острой будет конфликтная ситуация по линии Восток-Запад. Шансов обострить ситуацию у самих партий немного, активизация рекламы, а также контркампний вряд ли сработает: для этого нужен настоящий политический конфликт, а его не бывает без риска. Газовая война создала уникальную ситуацию, когда соперники сражались на одном поле. Во всем остальном оппоненты не видят друг друга, говорят, в том числе и буквально, на разных языках и обращаются, прежде всего, к “своим”.
Однако ближе к дате голосования уровень мобилизации объективно будет выше, что дает шансы подрасти процентам лидеров. В этом направлении играют и блокада Украиной Приднестровья, и региональные референдумы в Запорожье и Харькове о статусе русского языка.
В любом случае “Партия регионов” вряд ли получит менее 30% голосов, и это – потрясающий рост после весны 2005 года, когда она была на грани развала: против ее лидеров были заведены уголовные дела, Виктор Янукович долго находился за рубежом, а “донецкие” бизнесы попали под угрозу перераспределения собственности. Власти “оранжевых” не хватило для того, чтобы ее уничтожить окончательно, причем тимошенковская реприватизация почти не коснулась основ донецкого бизнеса, споткнувшись уже на борьбе против “днепропетровского” бизнесмена Виктора Пинчука (группа “Интепайп”).
В начале осени в активную политику вернулся Виктор Янукович, причем тезисы 2004 года оказались как раз кстати – выяснилось, что некоторые из них оправдываются вплоть до деталей, в частности, прогноз ухудшения отношений с Россией и негативных последствий реприватизации, разоблачение разговоров об “энергетической независимости” Украины. Янукович также перехватил у “оранжевых” риторику демонизации “этой власти”, с меньшим успехом, поскольку очевидна разруха на том месте, где когда-то действительно была более-менее сильная власть.
В предвыборном списке партии оказался даже совершенно аполитичный до последнего времени Ринат Ахметов, глава крупнейшей украинской бизнес-группы System Capital Management и президент футбольного клуба “Шахтер”. Он раньше появлялся перед СМИ почти только в связи с футбольной темой и бизнесом, а недавно провел почти двухчасовую встречу с избирателями и СМИ в Донецке, демонстрируя, что строит собственную политическую линию, в понятном восточноукраинскому избирателю языке: о связи роста промышленности и социальных целей.
Вообще в первую сотню избирательного списка Партии Регионов вошли 53 кандидата из Донецка, что обяснимо соображениями “командной надежности” и желанием взять реванш, но может стать проблемным местом: лидер коалиции должен суметь подать себя в качестве лидера всей нации. Эта линия отчасти намечена – в списке есть крупные лидеры от Харьковской, Луганской, Запорожской, Днепропетровской и Одесской областей, а правильную украинскую речь демонстрирует Тарас Черновол, сын покойного легендарного лидера “Народного Руха”. Однако еще придется доказывать, что партия способна представлять достаточно широкие национальные интересы. И это на первом этапе будет проверено политической гибкостью, договороспособностью в переговорах с потенциальными партнерами по коалиции.
В качестве возможных партнеров по коалиции представляются и Коммунистическая партия, что является идеологическим вызовом: в обмен на защиту каких интересов традиционно “левый” Восток Украины выбирает в качестве представителя административных и предпринимательских лидеров, проценты коммунистов уменьшаются. Пока этот вопрос решался остротой конфликта Запад-Восток, который перекрыл противоречия по линии социального неравенства, а также социальным устройством промышленных регионов.
Дело в том, что и в России, и на Украине недоверие к крупному бизнесу вообще отличается от доверия к “своим” бизнесменам на конкретной территории, а Ринат Ахметов в этом смысле почти мифическая фигура в Донецке - и не только в связи с успехами “Шахтера”. Собственники крупной промышленности еще до всякой политики понимали необходимость строить определенные отношения с населением через частную социалку, спорт, культуру и т.п. Это часто обеспечивало победу бизнеса на мажоритарных выборах в прошлых политических циклах. Сейчас эта тема, благодаря “Партии регионов”, переходит и в партийную политику, что, конечно, сложнее: нужно разговаривать не только со своими сотрудниками, их семьями, обществами промышленных регионов, а и с теми, кто не живет вблизи конкретных заводов. В этом смысле тема “социальной ответственности” лидеров промышленности может быть ресурсом для разговора с левыми партиями и левым избирателем, если Янукович и Ахметов смогут ее доформулировать и для “не своих” регионов.
Еще более естественным партнером выглядит блок нынешнего спикера (бывшего главы администрации президента Кучмы) Владимира Литвина, тоже преодолевающий 3% барьер, и, похоже, претендующий на “золотую акцию” в парламентском раскладе. Кроме того, есть блок “Не так!” (Леонид Кравчук, Григорий Суркис, Виктор Медведчук), если тот все-таки сможет преодолеть планку, также левацкий блок Натальи Витренко, имеющий пока чуть более полутора процентов. Следует добавить в копилку гипотетической коалиции голоса партий, не прошедших барьер, так что вероятность формирования не очень убедительного, но все-таки большинства на основе “Партии регионов” имеется. Все остальное относится к вариантам “противоестественных” союзов, которые, впрочем, тоже возможны в критической ситуации.
Если судить по российскому телевидению, то, по крайней мере, часть российской администрации симпатизирует Юлии Тимошенко после того, как она покинула правительство и договорилась в Москве о прекращении своего уголовного дела. Ее блок наберет, похоже, от 10 до 15% голосов. Но, несмотря на определенные попытки работать на Востоке Украины, он является выраженно западническим, прямо наследуя самую радикальную часть революции. Кроме бизнесменов-попутчиков и коллег по правительству в списке Тимошенко такие авторитетные лидеры Западной Украины, как лидер УНА-УНСО Андрей Шкиль, советский диссидент и патриарх украинского национализма Левко Лукьяненко и другие. Сама Юлия Тимошенко олицетворяла радикальный, силовой вариант революции, она же – практик реприватизации. Так что коалиция Янукович-Тимошенко может присниться лишь в страшном сне, и сон этот наверняка закончится очень быстро.
Стилистическое сходство у Юлии Тимошенко есть с Александром Морозом, который тоже является авантюрным игроком, играющим на политических кризисах. Так, именно он в свое время обнародовал “пленки Мельниченко”, с которых началось свержение Леонида Кучмы. Сейчас на Украине майор-перебежчик Мельниченко уже вышел из моды, а к его откровениям уже никто не относится с вниманием. Мороз и его Социалистическая партия пытается вместо коммунистов разыграть социальную риторику и нелюбовь к крупным бизнесменам. Он, похоже, наберет порядка 5%.
Партия Виктора Ющенко и премьера Юрия Еханурова “Наша Украина” наберет порядка 15-20%. Вместе с гипотетическим восстановлением союза с Тимошенко и Морозом, этого не будет достаточно для формирования правительства. Еще один “оранжевый” блок, лицом которого являются боксеры братья Кличко “Пора-ПРП” пока далеко не набирает 3%.
Из противоестественных союзов, как ни странно, самым естественным выглядит “большая коалиция” или, по крайне мере, договоренность о правилах игры партий Виктора Ющенко и Виктора Януковича в оппозиции к партиям радикального передела и кризисов. Это фигуры одного социального типа, работавшие в системе Леонида Кучмы. Различия в том, что Виктор Ющенко имеет слишком определенный тип западнической и проамериканской лояльности, не допускающей компромиссов. Но для не катастрофического управления страной объективно недостаточно ни одной стороны, а никакой политики поверх региональных различий за последний год не было видно, более того, разрыв по линии Восток-Запад усилился.
Есть существенная проблема внутри самой “Нашей Украины”: агитация за “идеалы "оранжевой революции” и против врагов и предателей будет вынуждать пытаться продавить свою линию и сохранить всю полноту власти. И это – очень рискованная игра. В феврале председатель политсовета блока “Наша Украина” Роман Бессмертный заявил в интервью киевской газете “Дело” (а также в ряде предвыборных встреч”), что именно должно случиться в случае провала попыток создания пропрезидентского большинства: “Роспуск парламента. Это конституционное право Президента. А как предложите иначе?”.
Таким образом, самое сложное испытание для украинской политики предстоит уже после выборов, но шансы сформировать более-менее устойчивую политическую систему остаются, а конфигурация “западнический” президент – “восточный” премьер – чуть ли не самая стабильная из возможных конструкций.
См. также другие тексты Максима Бучача:
- Выборы на Украине и политические убийства
- Как Кучма и Грызлов "сдали" Януковича
- Кучманомика и кучмагейт
- Что это было? Чья победа? Кто побежден?
- Анализ итогов парламентских выборов-2002
См. также:
- Алексей Миллер. Россия и Восточная Европа
- Алексей Миллер. "Ющенко терять уже нечего"
- Дмитрий Куликов. Газовая война и независимость России
