Общественное мнение Чечни о ситуации в Чеченской Республике

С самого начала 1990-х годов и по сей день проблема урегулирования конфликта в Чеченской республике остается нерешенной и наиболее острой. Практически безуспешные действия Федерального центра привели к тому, что около четверти населения не может точно сказать, живет ли оно в состоянии войны или мира, а 48% принявших участие в опросе полагают, что налаживание мирной жизни займет еще много лет. Главной же причиной непрекращающегося конфликта 66% опрошенных назвали «месть за насилие, совершенное федеральными войсками в Чечне». «Полит.ру» публикует исследование «Общественное мнение Чечни и ситуации в Чеченской республике» Мусы Баснукаева, сотрудника Чеченского государственного университета (Грозный), и Магомеда Ирисханова, сотрудника Грозненского государственного нефтяного института. Опираясь на данные опросов, авторы статьи предлагают общественный взгляд на ситуацию в Чечне изнутри самой Чеченской республики, население которой склонно видеть возможность улучшения положения в ускорении финансирования восстановительных работ, создании рабочих мест, устранении коррупции и выплате компенсаций. Статья опубликована в последнем номере журнала «Вестник общественного мнения», издаваемом Аналитическим Центром Юрия Левады (2005. № 4).

Задача настоящей статьи — представить результаты регулярного социологического исследования «Мониторинг общественного мнения», проведенного в июне 2005 года (предыдущий опрос проходил в апреле этого года). Цели и задачи исследования: оценка степени информированности населения о событиях, происходящих в Чеченской Республике; выявление отношения населения к политическим и социально-экономическим процессам в регионе. По характеру и типу организации, методике проведения данное исследование представляет собой опрос взрослого населения во всех районах Чеченской Республики по случайной выборке (репрезентативной по полу, возрасту, образованию; число опрошенных составляет 500 респондентов). Использована форма индивидуального интервью по месту жительства респондентов. [1]

Материалы опроса показывают, что действия Федерального центра по наведению в Чечне порядка и достижению стабильности, изначально подававшиеся как контр-террористическая операция, по мнению респондентов, оказались неэффективными и не принесли желаемых результатов. Абсолютным большинством опрошенных они оцениваются как «не слишком успешные» (56%) и «совершенно безуспешными» (25%). Оптимистические высказывания в этом плане отмечаются лишь у 10% респондентов (9% затруднились с ответом).

Мнения опрошенных о ситуации в республике тесно связаны с характером доверия тем или иным чеченским политикам или просто известным и авторитетным в Чечне людям.

Чем выше уровень доверия респондентов к людям, занимающим сегодня властные позиции в республике, тем более успешными признаются действия Федерального центра по наведению в республике порядка и стабильности. Так, более высокий показатель в этом плане отмечается у респондентов, доверяющих ныне действующим политикам федерального и местного уровня: А. Алханову — 23%, Р. Кадырову — 18%, Р. Ямадаеву — 17%, А. Аслаханову — 15%, Т. Джабраилову — 9%, а самый низкий показатель — у респондентов, доверяющих таким известным людям в Чечне, как Р. Хасбулатов — 3% и М. Сайдулаев — 2%, напрямую не связанных с нынешней властью в республике. И, соответственно, можно говорить о росте признания «безуспешности» этих действий у респондентов, в большей степени доверяющих «альтернативным» официально назначенным фигурам. Так, среди тех, кто доверяет Р. Кадырову, 64% признают политику федеральных властей неэффективной, А. Алханову — 70%, А. Аслаханову — 77%, Т. Джабраилову — 82%, Р. Ямадаеву — 83%, М. Сайдулаеву — уже 88% и Р. Хасбулатову — 93%.

Безуспешные действия Федерального центра привели к тому, что 58% опрошенных полагают, что вооруженное сопротивление будет продолжаться (ответили на этот вопрос «определенно да» — 14%, «скорее да» — 44%; 23% — затруднились ответить). Поэтому многие респонденты считают, что Федеральный центр покончит с вооруженным сопротивлением «не скоро» (27%), что до окончания этого противостояния еще «очень далеко» (15%). Почти треть опрошенных полагают, что в такого рода действиях нельзя намечать конкретные сроки (31%), а 14% затруднились ответить на поставленный вопрос.

Диаграмма 1. Какова реальная обстановка в Чечне?

Наиболее высокий процент считающих, что федеральный центр в самое ближайшее время покончит с вооруженным сопротивлением или даже, что с ним уже фактически покончено, наблюдается у респондентов, доверяющих Т. Джабраилову (36%) и А. Алханову (26%), а самый низкий — у доверяющих Р. Хасбулатову (3%) и М. Сайдулаеву (8%). И, напротив, те респонденты, которые доверяет Р. Хасбулатову и М. Сайдулаеву, скептически относятся к перспективе подавления — в ближайшее время или вообще когда-нибудь — сопротивления федеральными структурами: соответственно, 59% и 52%. Их превзошли только респонденты, доверяющие Р. Ямадаеву — 619%, а самый низкий показатель — у доверяющих Т. Джабраилову и А. Алханову (по 32%).

Одновременно наиболее высокий показатель по ответам, что вооруженное сопротивление будет продолжаться определенно да и скорее да, наблюдается у респондентов, доверяющих Р. Хасбулатову (69%), Т. Джабраилову (68%), Р. Кадырову (64%), а наиболее низкий показатель — у доверяющих А. Алханову (47%), А. Аслаханову (54%). Соответственно наиболее высокий показатель по ответам, что вооруженное сопротивление будет продолжаться — скорее нет и определенно нет, наблюдается у респондентов, доверяющих А. Алханову (31%), Р. Ямадаеву (22%), а наиболее низкий показатель у доверяющих Р. Хасбулатову (3%), Т. Джабраилову (4%), М. Сайдулаеву (6%).

Вместе с тем, оценивая реальную обстановку в Чечне, довольно большая часть респондентов считает, что в республике налаживается мирная жизнь (42%, с ними не согласны 33% опрошенных, полагающих, что сегодня в Чечне все еще продолжаются военные действия). Удельный вес таких ответов выше у доверяющих Р. Ямадаеву (61%), А. Алханову (58%), Р. Кадырову (43%), и ниже всего у доверяющих Р. Хасбулатову (17%) и Т. Джабраилову (29%). Соответственно, тех, кто считает, что продолжаются военные действия, больше среди респондентов, доверяющих Р. Хасбулатову (45%), М. Сайдулаеву (38%) или «никому не доверяющих» (50%), а меньше всего — среди сторонников А. Аслаханова (15%), Т. Джабраилова и А. Алханова (24%).

Однако более четверти (25%) всех опрошенных не могут точно сказать, живут ли они в состоянии войны или мира. В настроениях населения преобладает пессимизм, так как почти половина (48%) опрошенных думают, что на это, чтобы наладить мирную жизнь в республике потребуется много лет, а каждый десятый (11%) полагает, что это вообще не удастся и Чечня десятилетиями будет оставаться источником социально-политической напряженности в России. Вместе с тем 28% респондентов настроены оптимистично и думают, что уже в ближайшие годы наступит мирная жизнь и все как-то устроится (13% затрудняются сказать что-то определенное о будущем состоянии). Вселяет оптимизм, что половина молодых людей до 30 лет считают, что «в республике налаживается мирная жизнь».

Следует заметить, что наиболее высокий удельный вес обнадеживающих ответов, («наладить мирную жизнь в Чечне удастся в ближайшие годы») наблюдается у респондентов, доверяющих политикам с разными политическими воззрениями (Т. Джабраилову А. Алханову, М. Сайдулаеву — по 36%, Р. Ямадаеву — 35%, Р. Хасбулатову — 28%). Это означает, что можно вести речь о некотором сближении позиций респондентов. Разрыв во мнениях наблюдается у тех, кто думает, что вообще не удастся наладить мирную жизнь и Чечня десятилетиями будет оставаться источником напряжения и конфликтов в России. Самый низкий показатель по данному ответу наблюдается у респондентов, доверяющих А. Алханову (5%), а самый высокий показатель — у доверяющих Р. Хасбулатову (24%).

Предыдущий опрос (апрель 2005 г.) показывал, что почти половина респондентов (49%) считала, что за последний год в целом ситуация в Чеченской Республике не изменилась, почти треть опрошенных (32%) отмечала происходящие улучшения, 7% респондентов полагали, что ситуация в республике ухудшается (12% затруднились с ответом). В самом затруднительном положении при ответе на этот вопрос оказались люди старшего поколения, и составляли 79% всех выбравших подобный вариант ответа.

В последнем опросе выход из сложившейся ситуации респонденты видят в необходимости изменения политики федеральной властью в отношении Чечни. Всего 1% опрошенных считают, что нужно продолжать ту же политику, которая проводилась до сих пор, и 5% предлагают действовать еще более жестко, чтобы добить боевиков, уничтожить их базы (в основном это сторонники Р. Кадырова /21%/ или Т. Джабраилова /18%/). В целом же абсолютное большинств  (73%) считают, что следует уделять больше внимания безопасности граждан, обеспечению их работой, налаживанию мирной жизни в Чеченской Республике.

Диаграмма 2. Каким образом можно решить проблему вооруженного сопротивления в Чечне?

Диаграмма 3. Считаете ли Вы, что вооруженное сопротивление будет продолжаться?

Сложившуюся тяжелую ситуацию в Чечне абсолютное большинство респондентов связывали с неправильной политикой федеральной власти (60%), особенно негативно оценивали ситуацию люди зрелого и пожилого возраста (50-60-летние). Лишь около четверть опрошенных одобряли политику федеральной власти. Для улучшения положения в Чеченской Республике респонденты предлагали федеральной власти следующие меры: ускорить финансирование восстановительных работ и дать рабочие места (36%), устранить коррупцию и выплачивать компенсации (18%). Серьезным препятствием в налаживании стабильной жизни в республике являлось также недоверие федеральной власти к чеченцам (это обстоятельство отметили 8%).

Проблема вооруженного сопротивления в Чечне, по мнению опрошенных, не решается силой или только силой (такой точки зрения придерживаются лишь 7%). Задача заключается, прежде всего, в том, чтобы обеспечить безопасность и социальную защищенность населения (42%) как от законных, так и незаконных вооруженных формирований. При этом именно женщины (55%) с наибольшей определенностью выдвигают на первый план вопросы безопасности общества (среди мужчин — только 32%). Нынешнее конфликтное состояние общества в Чечне способствует тому, что молодое поколение чеченцев в большинстве своем будет все менее дружественно относиться к России (так считают 40%); сторонники необходимости сохранения Чечни в составе России составляют явное меньшинство.

Лишь чуть более трети респондентов (35%) ощущают себя полноценными гражданами России. Абсолютное большинство опрошенных (59%) не рассматривает себя в качестве граждан России, таких же, как жители других регионов. (В самой активной возрастной группе тридцатилетних зтот показатель возрастает до 70%). В результате такого отношения к чеченцам в российском обществе чеченцы, по мнению абсолютного большинства респондентов (82%), страдают от дискриминации и притеснений по национальному признаку. (Среди тридцатилетних, людей особенно наиболее мобильных, имеющих возможность передвигаться не только по России, так и по всему миру, это мнение разделяют уже 89% респондентов).

На вопрос, что заставляет чеченских мужчин и женщин становиться в ряды тех, кто оказывает вооруженное сопротивление властям, на первом месте стоит ответ «месть за насилие, совершенное федеральными войсками в Чечне» (66%). Это — главный побудительный мотив участия в вооруженном сопротивлении. Менее актуальной, но также распространенной причиной остается и мотив «борьба за независимость» (14%). В этих условиях можно было считать весьма позитивным фактом, что только 1% опрошенных расценивала происходящие события как «джихад» против неверных.

Продолжающийся конфликт, по мнению респондентов, не внес ясность в то, кем или чем являются те, кто оказывает вооруженное сопротивление федеральным или республиканским силовым структурам. Такая характерная неопределенность общественного мнения в этом вопросе требует особого внимания и более «конструктивного» отношение к одной из сторон конфликта. Более пятой части опрошенных полагают, что те, кто находятся в «подполье», являются мстителями за насилие, совершенное российскими силовыми структурами (22%), почти шестая часть считает их боевиками, не знающими на чьей стороне справедливость (16%). В общей сложности мнений такого рода придерживаются 38% респондентов (в самой активной возрастной группе 30-летних этот показатель увеличивается до 45%).

При этом доля подобных мнений (относительно тех, кого считают мстителями за насилие, совершенное российскими силовыми структурами) заметно различается среди сторонников разных политиков. Среди доверяющих А. Алханову число тех, кто выдвигает месть в качестве основного мотива в вооруженном сопротивлении, составляет 11%, среди симпатизирующих Р. Хасбулатову — 41%, напротив, число тех, кто считает таких людей участниками «незаконных вооруженных формирований», колеблется в зависимости от степени доверия респондентов от 7% (в группе доверяющих Р. Хасбулатову) до 23%, доверяющих А. Аслаханову.

Крайние оценки разделяют явное меньшинство: всего 8% называют вооруженное сопротивление силовым структурам «международными террористами» и всего 7% опрошенных — считают их «борцами за независимость». Группа опрошенных, полагающих, что в лице участников вооруженного сопротивления» Россия в Чечне имеет дело с международными террористами, более однородна (возрастные различия здесь колеблется от 4% до 13%), а доля тех, кто считает, что Россия столкнулась с «борцами за независимость Чечни», растет с возрастом от 5% до 27%. Среди сторонников Р. Хасбулатова отмечается самый высокий процент называющих их «борцами за независимость Чечни» (17%), минимальный — среди доверяющих Р. Кадырову (4%).

Несмотря на то, что только 8% респондентов рассматривают вооруженное сопротивление в качестве проявлений «международного терроризма», почти треть опрошенных (32%) отмечают наличие связей боевиков в Чечне с международными террористическими организациями (считают их «очень тесными» — 13%, «довольно тесными» — 19%). Но практически такое же число опрошенных (31%) отрицают наличие отношений такого рода у чеченских боевиков с международными террористическими организациями или считают их «довольно слабыми». Высокий процент затруднившихся ответить (37%) на поставленный вопрос свидетельствует о недостаточном представлении респондентов в понимании «внутреннего содержания» вооруженного сопротивления.

Безусловно, наиболее высокий показатель по ответам, связаны ли боевики в Чечне с международными террористическими организациями, наблюдается у респондентов, доверяющих Р. Ямадаеву (43%), А. Алханову (36%), А. Аслаханову (35%), Р. Кадырову или Т. Джабраилову (по 32%), то есть тем, с кем олицетворяется российская власть, а самый низкий показатель по данному ответу наблюдается, как и предполагалось, у респондентов, доверяющих Р. Хасбулатову (14%). Интересным является наличие наиболее высокого показателя по ответу, что боевики в Чечне никак не связаны с международными террористическими организациями, у респондентов, доверяющих Т. Джабраилову (32%), и вполне логичным является наличие высокого показателя у респондентов, доверяющих Р. Хасбулатову (24%).

Активную роль в разъяснении того, что происходит в Чечне, играют сообщения федеральных средств массовой информации. К сожалению, данные опроса свидетельствуют о крайне низком доверии к ним: лишь 3% респондентов заявили, что «вполне доверяют», и 5% опрошенных высказались, что «скорее доверяют» им. 86% опрошенных им не доверяют, полагая, что информация о Чечне является необъективной и тенденциозной. В связи с этим, принципиально важным становится вопрос о степени доверия всем источникам информации о положении в Чечне. Сообщениям местных властей доверяют 9% респондентов, федеральных властей — лишь 3%. Серьезную тревогу вызывает то, что почти треть (32%) опрошенных никому не доверяют (при том, что почти десятая часть респондентов — 9% — затрудняется ответить). Выше всего показатель полного недоверия у женщин (у них он достигает 39%).

Уровень доверия федеральным или промосковским СМИ выше среди сторонников Р. Кадырова (11%) или Т. Джабраилова (9%), а ниже всего — у респондентов, доверяющих А. Аслаханову (64%) и М. Сайдулаеву (55%). Но одновременно можно говорить и о крайне низком уровне доверия к источникам информации, принадлежащим другой, противоположной стороне вооруженного противостояния (1%). На взгляд опрошенных, наиболее достоверную информацию о положении в Чечне представляют независимые СМИ (29%) и зарубежные радиостанции (10%). В связи с этим в полной мере можно говорить о необходимости изменения информационной политики федеральных властей в отношении Чеченской Республики и поднятия на иной качественный уровень освещение событий в республике местными электронными и печатными средствами массовой информации.

Изменение информационной политики в рамках выстраивания отношений между Федеральным центром и Чеченской Республикой должно выстраиваться с учетом мнений респондентов, которые в абсолютном большинстве считают, что с чеченцами можно и нужно вести диалог «на равных» (81%). Лишь почти десятая часть опрошенных соглашается с тем, что «чеченцы понимают только язык силы» и попытки говорить с ними «на равных» воспринимают как слабость другой стороны. Этот вопрос становится принципиально важным для понимания факторов, вызывающих настороженность молодого поколения по отношению к России.

Вопрос общественно-политической стабильности в Чеченской Республике напрямую увязывается с действиями федеральных и местных властей. В апрельском опросе также определялись предложения респондентов о том, как должны вести себя власти по отношению к силам сопротивления. Абсолютное большинство опрошенных в прошлом замере настаивали на диалоге (73%) конфликтующих сторон, в том числе на возобновлении переговорного процесса (23%). Следует подчеркнуть, что среди выступающих за переговоры с лидерами сопротивления, почти треть (29%) были молодые люди до 30 лет. Молодое поколение было более активным в вопросе о необходимости переговоров с представителями прежних властей, могущих повлиять на налаживание диалога между сторон и тем самым — на ход политического урегулирования в республике. Лишь 11% респондентов считали, что вести переговоры не надо, а напротив, необходимо продолжать военные операции до полной капитуляции сил сопротивления.

В последнем опросе федеральная власть в Чечне олицетворяется федеральными силовыми структурами: 34% респондентов полагают, что именно они осуществляют реальную власть в республике. 28% считают, что власть принадлежит республиканским органам власти (14%) и местным силовым структурам (14%). То, что люди считают выделение силовых структур в качестве самостоятельной силы, претендующей на обладание властью в республике, никак нельзя относить к положительным моментам развития политической ситуации в республике. Другим настораживающим фактором является то, что более одной пятой части респондентов (21%) уверены, что реальной власти нет как у законных, так и у незаконных структур (при этом 17% опрошенных вообще затруднились ответить на этот вопрос).

Среди тех, кто считает, что реально власть в Чеченской республике принадлежит федералам, весьма много доверяющих Т. Джабраилову (43%), А. Аслаханову (42%), но больше всего это мнение разделяют сторонники и доверяющие Р. Хасбулатову (52%). Вполне понятным выглядит высокий показатель ответов у респондентов, доверяющих А. Алханову, что реальной властью в Чечне обладают именно республиканские органы власти (38%) или «что реальная власть в республике принадлежит местным силовым структурам» у респондентов, доверяющих Р. Кадырову (36%).

Многие респонденты увязывают трудности и проблемы в налаживании общественно-политической ситуации с вопросом: кем персонально олицетворяется власть в Чеченской Республике? Хотя среди чеченских политиков или просто известных в республике людей президент Чечни А. Алханов пользуется доверием лишь 17% населения республики (в апреле — 19%), это значительно больше, чем у кого-либо другого. Тем не менее, он, по их мнению, не имеет достаточной власти. Опрошенные полагали, что реальная власть в Чеченской Республике принадлежит, прежде всего, либо Р. Кадырову (21%), либо военным (19%). В то, что власть находится в руках у А. Алханова, верили только 14%, примерно столько же, сколько считали, что она сосредоточена у федеральных властей (13%). Помимо уже названных фигур, немалое число опрошенных (7%) полагали, что фактически в республике всем распоряжается коррумпированное чиновничество, как федерального, так и местного уровня. И еще 21% указывали на другие центры влияния.

В последнем опросе число считающих, что единой власти в Чечне нет, что никто реально не контролирует здесь положение дел (21%), совпадает с показателем массового недоверия политикам («никому не доверяют» — 20%). Тем самым, значительная часть респондентов не просто затрудняется с ответами на поставленные вопросы, а ставит вопрос о власти как таковой, о доверии к тем, кто ее представляет или мог бы представлять. В какой-то мере эту точку зрения подтверждает и распределение мнений относительно мер, которые могут повлиять на достижение общественно-политической стабильности в Чечне. Так, почти треть респондентов (32%) полагает, что необходим вывод федеральных войск из Чечни и создание новых властных структур под наблюдением международных и российских наблюдателей. (Выше всего оказывается доля таких ответов у «доверяющих» Р. Хасбулатову — 52%, ниже всего — у респондентов, доверяющих Т. Джабраилову — 15%).

Наравне с президентом Алхановым, определенным доверием продолжают пользоваться и другие действующие политики Чеченской Республики, такие как Т. Джабраилов (7 и 8% в апреле и июне, соответственно), Р. Кадыров (6 и 5%), Р. Ямадаев (5%), равно как и чеченцы, проживающие вне республики. К последним относятся: М. Сайдулаев (8%), Р. Хасбулатов (6%), А. Аслаханов (5 и 4%), С. Хаджиев (4%). Вероятно, действующая власть учтет общественные настроения и существующее доверие к этим лицам и постарается использовать их потенциал в процессе налаживания мирной жизни в республике.

Одновременно 29% опрошенных никому не доверяли в Чечне и еще 28% затруднились ответить на вопрос о доверии, что свидетельствовало об отсутствии в республике явного лидера. Столь высокий уровень недоверия ко всем чеченским политикам и известным в республике людям позволяет сделать вывод о наличии серьезного и продолжающегося кризиса в чеченском обществе.

Результаты последнего опроса, как отмечалось ранее, показывают, что фактором, в наибольшей степени могущем повлиять на общественно-политическую стабильность в республике, является вывод федеральных войск из Чечни и создание новых властных структур под наблюдением международных и российских наблюдателей (об этом заявили 32%). Вторым по частоте стал ответ «необходимость частичного вывода федеральных сил из Чечни, перевод остальной части войск на казарменное положение и полная передача властных полномочий чеченской стороне» (17%). Далее в качестве стабилизационных мер предлагается провести выборы в Парламент Чеченской Республики, формирование в республике органов местного управления (15%) и подписание договора о разграничении полномочий между федеральным центром и местными органами власти (10%). «Выборы» Парламента Чечни, формирования в республике органов самоуправления (в качестве мероприятий, благодаря которым можно добиться общественно-политической стабилизации) чаще всего называли сторонники Т. Джабраилову (50%), а также — Р. Кадырова и А. Алханова (21%). Как видно, речь идет, в первую очередь, о демилитаризации республики и установлении в полной мере гражданской власти, пользующейся доверием в чеченском обществе. Такая постановка вопроса снимет сомнения у пятой части всех (20%) затруднившихся ответить на поставленный вопрос о том, какими средствами можно нормализовать ситуацию в республике.

Представленные ответы перекликаются с мнениями, выраженными в предыдущем опросе. Так, для разрешения кризиса в чеченском обществе и налаживания процесса политического урегулирования в республике значительное число респондентов считали необходимым избрание Парламента Чеченской Республики (34%) и подписание договора о разграничении полномочий между федеральным центром и Чечней (22%). Вместе с тем, после пятилетнего противостояния 7% опрошенных настаивали на необходимости переговоров с представителями прежних властей (чаще всего на этом настаивала молодежь — 11%). Высокий процент респондентов, затруднившихся ответить (21%) свидетельствовал о том, что для многих чеченцев поиск путей процесса политического урегулирования еще продолжается.

Диаграмма 4. Ощущаете ли Вы себя полноправными гражданами России, как и другие россияне?

Диаграмма 5. Кто, по Вашему мнению, реально владеет властью в Чеченской Республике?

Серьезным симптомом неблагополучия в обществе является то, что граждане республики либо никому не доверяют (26%, июнь), либо доверяют высказывается совсем не представителям нынешней власти (будь то исполнительная или законодательная ее ветвь). Пятая часть респондентов (21%) доверяет международным правозащитным организациям, а это больше, чем вместе взятым — администрации президента РФ В. Путина (7%), Правительству России (2%), силовым структурам и спецслужбам России (0,8%), Совету Федерации и Госдуме России (3%), федеральным средствам массовой информации (2%), российским правозащитным организациям (1%). Положительным моментом является то, после международных правозащитных организаций (20,8%) и затруднившихся ответить (14,6%) наибольшим доверием пользуется Государственный Совет Чеченской Республики (8,9%). Высокая степень доверия к Госсовету ЧР среди опрошенных (в сумме ответы «полностью заслуживает» и «скорее заслуживает»доверия составляют 55%) отмечалась и в предыдущем опросе.

Невысокий показатель (15%) влияния выборов Парламента Чеченской Республики на общественно-политическую стабильность, надо полагать, связан с широко распространенными в республике сомнениями респондентов, что предстоящие выборы будут честными и свободными («скорее нет» — 34% и «определенно нет» — 29%, то есть в сумме — 63%). На соблюдение демократических принципов при этом надеется лишь пятая часть опрошенных (а затруднилась ответить 17%). К этому можно добавить, что даже респонденты, доверяющие Т. Джабраилову, в своем абсолютном большинстве (65%) полагают, что предстоящие выборы Парламента Чеченской Республики не будут честными и свободными, и лишь менее чем шестая часть (15%) надеются на обратное. Эти соотношения выглядят у сторонников различных лидеров следующим образом: А. Алханов (42:44%), А. Аслаханов (27:61), Р. Кадыров (30%:63%), Р. Хасбулатов (4%:89%).

Свое влияние на процессы, происходящие в республике, может оказать, безусловно, и чеченская интеллигенция. Однако, по мнению многих опрошенных, интеллигенция не имеет никакого влияния в обществе (26%) или ее вообще нет (11%), а потому она проигнорирована нынешней властью. Еще более настораживает мнение, разделяемое 15% опрошенных, что эта часть общества, которая «олицетворяет» интеллект народа, «продается» любой власти, готовой ее купить. Роль интеллигенции в обществе оценена довольно-таки скромно: интеллигенция принимает участие сегодня в восстановлении экономики, социальной сферы Чечни, в развитии культуры и традиций чеченского общества (16%), в политическом урегулировании и управлении республикой (6%), она поддерживает деятельность федеральных властей в Чечне (6%).

В предыдущем опросе вовлеченность чеченской интеллигенции в процессы экономического восстановления республики оценены также крайне низко: на слабое участие в этом деле или даже отсутствии ее указали 86% опрошенных, отсутствие соответствующего вклада в возрождение культуры и традиций чеченцев — 80%, отсутствие в управлении республикой — 82%. Практически она не участвует и в процессах поиска политического урегулирования (это обстоятельство отметили те же 83%) или формирование гражданского общества (79%). И это, безусловно, не могло не вызывать тревогу у руководства республики. По мнению респондентов, большему участию чеченской интеллигенции в процессах, происходящих в Чечне, в первую очередь, препятствовали такие факторы, как «невостребованность самой интеллигенции» (16%), отсутствие необходимых связей и низкие доходы (15%), коррупция и бандитизм в республике (14%), неправильная политика федерального центра (10%) и недоверие к власти (10%).

Признак благополучия любого общества — это желание его граждан жить в государстве, в рамках которого формируется это общество. При всей привязанности чеченцев к своей исторической Родине, только 40% опрошенных при условии обеспечения их безопасности хотели бы остаться в Чечне, несколько меньшее число — 37% — не собираются уезжать из Чечни, как бы не повернулись здесь события, то есть остаются при любых обстоятельствах. Учитывая сильный отток граждан республики в последние годы, следует обратить внимание на то, что каждый десятый из опрошенных (11%) до сих пор хотел бы уехать за границу, будь такая возможность. Еще 5% готовы уехать куда угодно, лишь бы не оставаться в республике. Эти цифры также говорят о необходимости скорейшей нормализации политической и социально-экономической обстановки в республике. В апрельском опросе — абсолютное большинство респондентов не хотели уезжать из Чечни (71%). Из тех же, кто желал выехать за пределы республики, преобладали те, кто хотел бы уехать за границу (16%; 8% были готовы переехать в другой регион России). Эта ситуация объяснялась опрошенными крайне негативным отношением к чеченцам в России (о том, что «отношение к чеченцам хуже, чем к любым другим народам» заявили 83%).

Многие граждане в республике связывали улучшение своих социальных условий с возможностью получения компенсационных выплат за разрушенное жилье и утерянное имущество. Характер рассмотрения компенсационных дел вызывает явное неудовлетворение со стороны пострадавших, даже учитывая недостаточность выделяемых сумм. Состояние компенсационных дел, по мнению респондентов, выглядит следующим образом: 28% подали документы, но не знают их дальнейшую судьбу, у 25% возникли проблемы при продвижении и рассмотрении их дел чиновниками, у 13% документы поданы, но были утеряны в соответствующих комиссиях и управлениях, у 12% необходимые для получения компенсации документы арестованы (или удерживаются), а потому и здесь нет никакого продвижения. Успеха можно считать добились только 16% нуждающихся, в том числе — 8% удалось получили компенсационную выплату и у стольких же дела находятся на стадии получения денежных средств. Вместе с тем, у еще 6% респондентов компенсационные дела находится на стадии подачи документов (13% ничего не смогли сказать в ответ на этот вопрос).

Самым удручающим является то, что респонденты не верят в возможность объективного рассмотрения компенсационных дел и своевременного получения выделенных средств. Лишь 3% опрошенных считают, что компенсацию получают те, кто действительно потеряли жилье и получает без всяких условий. Абсолютное большинство респондентов (76%) выражает недоверие власти в решении этих дел, полагая, что аферисты и проходимцы могут получить компенсацию на любых условиях (так думают 41%) или при условии дачи взятки (36%). Даже те, кто действительно потеряли жилье, по мнению опрошенных, смогли получить причитающуюся сумму только благодаря наличию связей (12%). 8% респондентов затруднились ответить, кто собственно получает в республике компенсацию за разрушенное жилье и утерянное имущество, и это при том, что сама эта тема остается одной и самых обсуждаемых населением.

Вызывает тревогу и то обстоятельство, что только чуть более четверти тех, кто получил компенсацию, смогли израсходовать ее на строительство жилья. Пятая часть респондентов полагает, что компенсационные деньги тратятся на приобретение автотранспорта и 11% — на улучшение хозяйственно-бытовых условий. В условиях продолжающегося конфликта у многих граждан республики подорвано здоровье, и это предполагает значительные финансовые расходы для лечения. В связи с этим многим приходится использовать компенсационные деньги на лечение близких родственников (об этом говорили 10% опрошенных), а отдельные граждане откладывают деньги на «черный день» (3%). С возрастом растет число тех, кто считает, что расходование компенсационных денег идет главным образом на лечение (с 7% у молодых до 33% у пожилых людей). 24% опрошенных вообще затруднились ответить, на какие цели были израсходованы компенсационные деньги, а 6% израсходовали их на другие цели, то есть здесь также присутствует нецелевое использование выделенных средств.

В меньшей степени власти республики должны быть озабочены тем, что 27% респондентов нигде официально не работают, то есть зарабатывают, как могут. 15% живут на иждивении других. 11% живут на стипендиях, пособиях, социальных и компенсационных выплатах. Об отсутствии серьезной работы по вовлечению граждан в восстановление экономики и социальной сферы республики свидетельствует то обстоятельство, что предпринимательской деятельностью заняты менее 10% опрошенных. Значительная часть респондентов работает на государственных предприятиях, организациях, учреждениях (27%) или служат в правоохранительных, силовых структурах (6%).

Примечание

[1] Из них мужчин 58,8%, женщин — 41,2%. По возрасту респонденты распределились следующим образом: до 30 лет — 46,1%; 31-40 лет — 23,1%; 41-50 лет — 19,4%; 51-60 лет — 8,3%; 60 лет и старше — 3,1%. Среди опрошенных респондентов 10,3% имеют неполное среднее образование; 30,4% — среднее (среднее специальное); 33,9% обучаются в высшем учебном заведении; 25,4% имеют высшее образование.