Скоро исполняется своеобразный юбилей: два года знаменательной речи президента Буша, в которой Ирак был помечена черной меткой как часть “оси зла”. Примерно через год после речи произошла война, остающаяся до сих пор предметом ожесточенных дискуссий.
Три американских дипломата публично подали в отставку в знак протеста против этой войны перед самым ее началом, в феврале - марте 2003. Поскольку это необычное происшествие было очень скупо освещено российской прессой - даже несмотря на то, что один из дипломатов, специалист по русской культуре, незадолго до ухода с должности служил в Москве, - то надвигающийся “юбилей” дает хороший повод совершить исторический экскурс в этот эпизод. И, конечно, справиться, как сейчас идут дела у дипломатов-“раскольников”.
КТО ОНИ?
Сын дипломата и сам дипломат, Джон Эйч Браун теснейшим образом связан с Россией. Он защитил в Принстонском университете диссертацию по российской истории, редактировал советско-американский сборник под названием “Установление российско-американских отношений, 1765-1815”, был соавтором путеводителя по российским архивным материалам, хранящимся в Америке. А журнал “США”, издаваемый Российской Академией наук, в 2001 опубликовал на русском языке статью Брауна под интригующим названием “Исчезнувшие архивы Российского посольства в США, 1922—1949 гг.”. В соответствии со своей специализацией (славистика), дипломат Браун много работал в восточноевропейских столицах - Праге, Кракове, Киеве, Белграде.
Последнее его зарубежное назначение было в Москву, где он работал культурным атташе. Браун помог организовать приезд в Россию американского хореографа Триши Браун и содействовал проведению ретроспективы американских восстановленных фильмов (включавшей полную версию “В джазе только девушки”); при его участии была организована выставка "Пропаганда и мечты. Фотография 1930-х годов в СССР и США".
Военнослужащая, полковник в запасе армии США, дипломат Мэри Энн Райт провела много времени в местах опасных и беспокойных - Сомали, Гренада, Никарагуа. Она руководила эвакуацией большой группы иностранцев из Сьерра-Леоне в период кровавого мятежа и получила награду за мужество от Государственного департамента США. В 2001 она отправилась в Кабул налаживать работу американской миссии, открытой в Афганистане впервые после 1989.
В своих публичных выступлениях Джон Брэди Кислинг любит подчеркивать, что он не пацифист. И, действительно, Кислинг одобрил первую войну в Персидском заливе, а в 1993 вместе с группой коллег-дипломатов подписал открытое письмо, призывающее США вмешаться в сербско-боснийский конфликт.
В университете Кислинг изучал античную цивилизацию, он знает несколько европейских и восточных языков, в том числе – армянский. Служил в Ереване в конце 1990-х. Работа в Армении, пишет “Вашингтон Пост”, “позволила Кислингу наблюдать вблизи ‘построение демократии’ - зрелище столь же печальное, сколь и поучительное, - и этот опыт несколько лет спустя внушил дипломату большой скептицизм относительно амбициозных планов перестройки Ирака”.
Сообщим как любопытный штрих: в свободное от дипломатических обязанностей время Кислинг основательно исходил Армению и даже опубликовал путеводитель по местным достопримечательностям.
ДОБРОВОЛЬНАЯ ОТСТАВКА: КАК И ПОЧЕМУ?
Нравственные терзания в связи с иракской политикой Буша испытывали все трое, но первым, кого “прорвало”, был Кислинг. Весть о его громкой добровольной отставке вызвала своеобразную цепную реакцию, подвигнув на решительные действия двух других мучимых совестью коллег (кстати, все трое были почти незнакомы друг с другом.).
Когда началась подготовка к войне, Кислинг работал в Афинах. Никакой связи между “Аль-Каидой” и Ираком он не видел; доказательства якобы имевшегося у Ирака оружия казались ему хлипкими; презрение Америки к международным институтам пугало. Греки саркастически называли Буша-младшего “планетархом” - правителем планеты, - и с каждым днем дипломату становилось все труднее их разубеждать. Причем, в соответствии с дипломатическим кодом поведения, Кислинг обязан был защищать перед иностранцами политику США везде и всегда, даже дома на кухне, даже в беседе с ближайшими друзьями.
В итоге, изрядно помучившись, Кислинг решил подать в отставку - но не тихо, а публично, с открытым письмом. Как нередко бывает в подобных ситуациях, донкихотство сочеталось с прагматизмом: с одной стороны, Кислинг хотел громким уходом хоть как-то повлиять на неприемлемый для него политический курс, который ему так долго приходилось против воли оправдывать; с другой стороны, поведал он в одном из интервью, поскольку его привлекает научная работа, он надеялся привлечь к себе сочувственное внимание в университетской среде и получить преподавательскую должность.
Приняв решение, Кислинг дал себе неделю окончательно все обдумать. Как раз в этот период ему выпала командировка в Армению - пригласили поработать наблюдателем на местных выборах. Поездка не повлияла на его умонастроение. Датированное 27-м февраля, кислинговское “не могу молчать” вскоре легло на стол Колину Пауэллу. А друг отослал копию письма в The New York Times.
Джон Браун
: “Всерьез я начал сомневаться в планах президента прошлой осенью. Мое особое внимание привлекла статья “Помощники Буша определяют стратегию для рекламирования политики по Ираку”, напечатанная в The New York Times 7 сентября 2002. В статье начальник канцелярии Белого дома Эндрю Кард-мл. говорил, что администрация ждала Дня Труда (начало сентября - М.С.-Б.) для того, чтобы начать убеждать общественность в необходимости войны, ‘поскольку по правилам маркетинга новые товары не выбрасываются на рынок в августе’. Меня ужаснуло то, что война рассматривалась как товар, который надо рекламировать.” (это отрывок из статьи Брауна “Почему я ушел в отставку”, сокращенный вариант которой был опубликован в московской англоязычной The Moscow Times.)Весть об уходе Кислинга застала Брауна на родине, в Джорджтаунском университете, куда Министерство иностранных дел направило его после Москвы обучать будущих дипломатов. Новость произвела действие нравственного катализатора. Был у Брауна, по его словам, и другой образец перед глазами - восточноевропейские диссиденты, которых дипломат-славист знал не понаслышке. Впрочем, в этом вопросе Браун проявляет скромность: “Моя отставка, конечно, не идет ни в какое сравнение с их борьбой за правду и справедливость”, - заявил он в уже упомянутой статье.
Браун стал вторым американским дипломатом, покинувшим должность в знак протеста.
Для Райт тревожный период начался в Кабуле, в подземном бункере, где она в январе 2002 вместе с другими сотрудниками свежеоткрытой американской миссии смотрела по телевизору выступление Джорджа Буша. Когда президент произнес выражение “ось зла”, когда заговорил об Ираке, Северной Корее и Иране как о государствах-злодеях, Райт оцепенела. “У всех у нас в том помещении была одна и та же мысль: ‘Боже, ну и ну, это беда’”, - вспоминала она впоследствии.
Райт подала в отставку уже с нового поста, в Улан-Баторе, 19 марта, за несколько часов до начала бомбардировки Ирака.
ПОСЛЕ ОТСТАВКИ
Поскольку Кислингу в момент ухода со службы было 45, то ему придется ждать 17 лет до пенсии, пишет “Вашингтон Пост”. Если бы он ушел в отставку хотя бы на 5 лет позже, дождавшись пятидесятилетия, то пенсия ему полагалась бы сразу, и размер ее был бы больше (два других дипломата, Райт и Браун, в финансовом плане пострадали не так сильно.) Впрочем, как поведал Кислинг Financial Times, у него “отложено достаточно денег, чтобы дочь отучилась в колледже”, и он “всегда жил очень скромно” (c женой Кислинг недавно развелся.).
Поскольку известие о добровольной отставке, как Кислинг и надеялся, наделало много шуму, бывший дипломат немедленно стал своеобразной знаменитостью. В США такого рода слава конвертируется, в частности, в приглашения выступить с речью или лекцией, и эти приглашения на Кислинга немедленно посыпались. Какими бы драконовскими методами США ни действовали во внешнем мире, внутри страны продолжает существовать обширное социальное пространство для разномыслия: даже военная академия West Point позвала “раскольника” для выступления.
Есть у Кислинга и критики. Так, Уильям Хэрроп, дипломат на пенсии, служивший послом в нескольких странах, сказал в интервью Wall Street Journal следующее: “Я ничего не имею против его отставки, но настраивать общественное мнение против правительства или войны в Ираке - мне это кажется чересчур. Я считаю, что решение атаковать Ирак было в корне неверным, однако и заниматься пропагандой бывшему государственному чиновнику тоже не пристало”.
Сейчас Кислинг обрел почетное, но временное пристанище на факультете эллинистики престижнейшего Принстонского университета в качестве “приглашенного ученого”.
Джон Браун
занимается научной работой в Джорджтаунском университете, пишет книгу о пропаганде во внешней политике США, а в перерывах публикует в национальной прессе антивоенные статьи.Мэри Энн Райт
сообщила по электронной почте, что сейчас живет в Гонолулу, штат Гавайи, и выступает в стране и за рубежом с лекциями о текущей внешней политике США. Она “намеревается продолжить свою деятельность в международных гуманитарных программах и программах помощи развивающимся странам”.ПОЧЕМУ США РЕШИЛИ ВОЕВАТЬ С ИРАКОМ?
Комментарии бывших дипломатов, полученные по электронной почте
Джон Брэди Кислинг
:У иракского вопроса нет одного простого ответа. У различных членов правительства были различные цели. Мои собственные представления меняются день ото дня, по мере того как я читаю. Но вот основные пункты.
Изначальный мотив был именно тот, о котором заявлял Буш, - защита США против вероятных нападений террористов с применением химического, биологического или ядерного оружия. Эта мотивация была искренней, но глупой. Она была основана на весьма искаженном представлении о Саддаме Хусейне, вышедшем из всяких берегов страхе перед террористами и на контрпродуктивном презрении к международному сообществу как партнеру в деле защиты интересов США.
Второй побудительный мотив, исходящий от небольшой, но очень активной группировки, состоял в желании уничтожить источник серьезной военной угрозы Израилю.
Не менее важную роль сыграло и желание укрепить позицию президента Буша внутри страны путем потакания сильным популистским тенденциям, существующим в Республиканской партии.
Краеугольным камнем всего этого предприятия были неукротимые амбиции Рамсфелда. Ошибочно трактуя терроризм как военную проблему и скармливая идею войны доверчивому президенту, Рамсфелд разделался со всеми своими противниками в аппаратных играх, а также обеспечил себе возможность доказать обиженному военному комплексу правильность проводимых им военных реформ. К несчастью, Рамсфелд рассматривает мир лишь как пешку в бюрократической игре, и жертвует в этой игре множеством жизней, большими денежными суммами и честью страны. Он обеспечил себе место в учебниках истории. Но не то, какое ему хотелось бы.
Нефть не была значительным фактором в решении начать войну, хоть нефтяные и прочие корпорации с самого начала находились в весьма удачной позиции для того, чтобы нажиться на войне.
Президент Буш был в ужасе от атак 11 сентября и поклялся сделать все, чтобы больше этого не повторилось. Он также хотел произвести на американский народ впечатление сильного и решительного лидера, и ему показалось (благодаря Афганистану), что война как раз и позволит ему выглядеть и чувствовать себя сильным и решительным.
Чейни был абсолютно убежден, что у Саддама есть химическое и биологическое оружие. Он верил, что оружие есть и ждет своего часа, что Саддам ненавидит нас и готов атаковать, если это будет в его силах, пусть даже с риском для себя. Из неудач американской контрразведки во время войны в Заливе Чейни заключил, что Саддам мог завладеть ядерным оружием втайне от нас.
Вся верхушка Республиканской партии ни в грош не ставила способность ООН регулировать ситуацию на планете. Антипатия к Клинтону лишила республиканцев способности ясно соображать, и они искренне не понимали, какую замечательную работу инспекторы ООН проделали в Ираке. А ЦРУ укрепляло их в этом заблуждении, стремясь прикрыть тот факт, что ЦРУ, а не Саддам, было повинно в провале инспекционной миссии в 1998. Клинтон тоже был введен в заблуждение: поскольку республиканцы в Конгрессе ратовали за твердую позицию по отношению к Саддаму, то весьма удобным выходом было предположить худшее о Саддаме и, значит, согласиться на дешевые, но обреченные на провал подпольные операции по его свержению.
Даже Пауэлл был убежден, что оружие массового уничтожения найдется, когда мы войдем в Ирак. Вследствие этой убежденности мы предъявляли миру очень хлипкие аргументы вместо того, чтобы попытаться сколотить более весомые доказательства. Эпизод с оксидом урана из Нигера был продуктом политической некомпетентности вкупе с бюрократической трусостью ЦРУ.
Шарон подстрекал Буша к атаке на Ирак. Шарон и другие в “Ликуде” считали, что, направив США на путь борьбы с так называемыми государствами, спонсирующими терроризм, они смогут отвлечь внимание израильтян от провала курса на жесткое военное противостояние террористам-самоубийцам и, возможно, навеки похоронить идею о территориальных уступках со стороны Израиля.
На эту тему можно говорить до бесконечности, но таковы основные пункты...
Мэри Энн Райт
:Ни один из доводов, приводимых бушевской администрацией, не убедил меня, что война была тогда необходима. Я полагала, что США должны были бы дать ооновским инспекторам больше времени для поисков оружия. Соединенным Штатам следовало бы пойти на компромисс с международным сообществом в вопросе о необходимости или дате начала войны.
Как человек, который помогал открыть посольство США в Кабуле в декабре 2001 и который находился там 4 месяца, я знала, что в Афганистане война против терроризма отнюдь не была выиграна. Именно в Афганистане террористы держали свои тренировочные лагеря и обучали тысячи бойцов. Насколько нам известно, никто из террористов не проходил подготовку в Ираке.
Возможно, вовсе не лишена основания мысль о том, что Америке примерно раз в десять лет нужна война, чтобы военные могли получить финансирование от Конгресса США на модернизацию оборудования (это говорит кадровый военный! - М.С.-Б.). Большой военно-промышленный комплекс, состоящий из компаний, которые делают танки, самолеты, амуницию, и из гражданских фирм, обеспечивающих логистическую поддержку, получают большую выгоду, когда Америка начинает войну. Как сильно влияют лоббисты на политиков в вопросе о необходимости войны, - вопрос чрезвычайно интересный. И, разумеется, длительные отношения вице-президента Чейни с Halliburton, подрядчиком Министерства обороны, заслуживают самого пристального внимания.
Когда правительство США нарушает все свои правила найма подрядчиков и отдает контракты компаниям, связанным с высокопоставленными правительственными чиновниками, то официальные доводы в пользу войны начинают вызывать большое подозрение - опять-таки связка Чейни-Halliburton.
Заслуживают пристального внимания и связи клана Бушей с американской нефтяной промышленностью, и отношения вице-президента Чейни. Контракт на восстановление иракской нефтяной инфраструктуры достался фирме Kellogg, Brown and Roots - подразделению Halliburton – корпорации, у которой уже был имеющий отношение к войне контракт с Пентагоном, и контракт на восстановление нефтяной инфраструктуры был получен Halliburton без всякого конкурса.
Считаю, что международное сообщество должно очень внимательно наблюдать за тем, как восстанавливают иракские скважины, как ими распоряжаются.
Много говорилось о той группе неоконсерваторов, которые стали главными советниками президента Буша. Если почитать статьи, написанные членами этой группы за последние десять лет, то становится ясно, что многие облюбовали идею свержения Саддама Хусейна еще со времен войны в Заливе! Им нужен был лишь повод, и 11 сентября с “войной против терроризма” предоставили его.
Я до сих пор твердо уверена, что не было никакой нужды воевать с Ираком. Человеческие потери огромны, тысячи невинных иракцев убиты - никто не знает сколько именно, никто в Америке и не считает. Финансовые потери для американских налогоплательщиков тоже огромны, и это бремя американцы будут нести еще долго после того, как администрация Буша сменится. Престижу США в мире был нанесен громадный ущерб, и США не только не укрепили безопасность в мире, а напротив, сделали мир еще более опасным.
Джон Браун
:Бушевская администрация так и не объяснила, почему США надо было атаковать Ирак. Мы можем только догадываться о мотивах.
Подозреваю, что одного универсального объяснения причин не существует - будь то нефть, или желание перекроить карту Среднего Востока, или стремление найти и уничтожить оружие массового уничтожения.
Вообще-то, я думаю, что администрация Буша никогда на 100% и не понимала, почему надо воевать с Ираком. И все же, полагаю, два фактора бросаются в глаза, когда пытаешься понять их мотивы.
- Желание со стороны Белого Дома (например, Карла Роува) увеличить поддержку президенту Бушу и Республиканской партии среди американцев, выставив президента решительным “главнокомандующим”, который не боится использовать силу для защиты Америки от “террористов” (кавычки поставлены Джоном Брауном. - М.С.-Б.).
- Влияние неоконсерваторов, которые внушали, что война с Ираком полезна для долгосрочных американских интересов на Среднем Востоке, так как устранит Саддама Хусейна.
