Городская сельская Россия

Городская ли страна Россия?

На первый взгляд, современная Россия кажется вполне городской страной: в результате бурной урбанизации ХХ века 73% ее населения живет в городах (в начале века эта доля была не выше 13%). В больших городах с населением от 100 тысяч жителей живет 45,5% россиян. Еще в 1970 году американский географ Чонси Харрис назвал СССР землей больших городов ¹. Однако сельский образ жизни многих горожан и их полукрестьянская психология дают основания полагать, что процессы урбанизации в России еще не закончились, а значительную часть россиян, даже и живущих в городской местности, можно относить к категории городских жителей с большими оговорками.

По оценкам статиcтиков, на рубеже ХХI века доля агропродукции, получаемой гражданами на личных участках, превысила половину ². Не крупные коллективные хозяйства и не официально зарегистрированные фермеры, а люди разных профессий, в том числе горожане, дают в России основную часть продовольствия. Даже по официальным данным аграриев у нас значительно больше, чем в западных странах. В 2000 году в сельском хозяйстве России было занято 13% населения ³, а в Великобритании в сельском и лесном хозяйстве вместе — 1,8%, в США — 2,7%, в Германии — 3% ⁴.

Рис. 1 показывает, как менялось в ХХ веке соотношение численности сельских жителей и занятых в сельском хозяйстве в России и Америке.

Рисунок 1. Сельское население и занятые в сельском хозяйстве в России и США, 1900-2000

* в 1890-1910 годах – Российская империя без Царства Польского, Финляндии, Кавказа и Среднеазиатских областей

** Занятые в коллективных, частных предприятиях и личном подсобном хозяйстве

*** Занятые в совхозах, колхозах и межхозах

Официально в сельской местности США живет 26% населения — ровно столько, сколько и в России, но собственно сельским хозяйством заняты очень немногие, только 7% селян ⁵. Остальные трудятся в самых разных отраслях, в основном в сфере услуг, и подсобного сельского хозяйства практически не ведут. При общем росте сельского населения в последние десятилетия количество фермеров в США упорно снижалось. В России же до 1990 года число селян и работников сельского хозяйства сокращалось почти параллельно. В отличие от Запада, понятия сельской местности и сельского хозяйства у нас во многом близки по смыслу. На предприятиях агросектора официально числится более половины занятых в сельской местности, а это 22% сельского населения — в три раза больше, чем в Америке ⁶. Добавим к ним сельских пенсионеров, учителей, продавцов, живущих в значительной мере за счет своего подворья, и тех, кто официально работает только на нем. Получится, что крестьянским трудом занято все российское село.

Даже по неполным и неточным данным официальной статистики занятий населения можно судить о переходном сельско-городском характере российского общества и разнообразии ее регионов. Если попытаться классифицировать их и подыскать им структурные аналоги среди стран мира, получится пять групп ⁷:

1. Постаграрные и постиндустриальные, где на первичный сектор (сельское и лесное хозяйство) приходится до 5% занятых, на вторичный (промышленность и строительство) — до 25%, как в ряде стран Западной Европы, в США, Канаде, Кувейте и “богатых островах” вроде Сингапура. В России это только Москва, Петербург, да крайний Северо-Восток, где доля рынка услуг велика из-за природной слабости других секторов: в этих условиях структура сервисного типа возникает не после, а скорее вместо них.
2. Гипериндустриальные, где доля первичного сектора не выше 5-10%, зато доля вторичного — более трети. Стран с такой структурой немного: Германия, Чехия, Словакия. У нас ее остаточные очаги (еще недавно их было больше) типичны для старого Центра, Севера, Сибири. В индустриальном секторе Владимирской, Свердловской, Челябинской, Кемеровской областей занято до 40% рабочей силы.
3. Индустриальные с той же долей занятых в агросекторе, но с меньшей (25-35%) — в промышленном. В мире их круг пошире: западноевропейская полупериферия (Испания, Финляндия, Венгрия и др.), Австралия, Новая Зеландия, Израиль, Объединенные Арабские Эмираты, Япония. У нас в группу с подобной структурой попадают восточные регионы: Сахалин, Приморский край, Томская область, а из европейских — разве что Подмосковье.
4. Индустриально-аграрные, имеющие среднероссийские показатели: в сельском и лесном хозяйстве занято 10-15%, во вторичном секторе — до 1/3. К ним относится большая часть регионов Нечерноземья и ряд южносибирских. Такую структуру имеют еще более дальние окраины Европы: Эстония, Ирландия Португалия, греческий Кипр, а в Азии — Саудовская Аравия, Южная Корея.
5. Аграрно-индустриальные с 15-30% занятых в агросекторе. У нас это степная полоса от Краснодара до Алтая, включая многие национальные республики. За рубежом — Латвия, Литва, Польша, Украина, Болгария и Греция в Европе, Сирия в Азии, ЮАР в Африке. Еще чаще такая структура встречается в Латинской Америке — от Чили до Мексики.

Однако официальные цифры не позволяют увидеть ситуацию с теневой и вторичной занятостью, особенно на земле. А именно она в последние 15 лет стала главным способом выживания для большинства населения России, а не только для тех 22 миллионов, которые числятся в государственной статистике трудоспособными, но не занятыми. По некоторым оценкам ⁸, суммарные затраты труда российских селян и горожан на земле больше, чем в любой другой отрасли производства. Так, в промышленности в 1999 году было отработано чуть более 600 миллионов человеко-часов (с учетом труда совместителей), в “большом” сельском хозяйстве — 245 миллионов. Это близко к официальной структуре занятости России. Но агропроизводству в личных хозяйствах население посвятило еще 420 миллионов часов. Пересчет на условных работников по средней длительности рабочей недели приводит к выводу, что в индустрии занято около 15 миллионов человек, а в агросекторе вместе с приусадебными, садовыми, дачными хозяйствами — 17 миллионов! Это как раз вдвое больше, чем по данным официальной статистики труда. А к этому можно добавить неполную занятость на промышленных предприятиях в годы кризиса 1990-х, уменьшение и невыплаты зарплат, заставлявшие людей увеличивать долю собственной продукции в рационе питания, отпуска за свой счет в летний период для сельских работ горожан на своих участках и т.п.

По «бытовой» урбанизации Россия ближе к Мексике, чем к США или Франции

В современной России реальная структура общества расходится с формальной урбанистической структурой населения. А какова реальная урбанизация в России? Формально урбанизация зависит от численности населения в пределах городской черты. У нас (как и во многих других странах) она может включать резервные территории на окраинах и сельскую местность. Но и в центрах многих городков сельская застройка “частного сектора” — обычное явление. Характерным признаком сельского дома в России можно считать уборную во дворе, то есть отсутствие канализации.

Городов, где удобства есть менее чем в 1/3 жилого фонда, насчитывается 70, в 122 центрах ею обеспечено от 1/3 до 1/2 жилья, еще в 225 — до 2/3. Итак, 40% наших городов имеют сельское или полусельское обустройство. Лишь 143 из 1098 городов России обеспечены канализацией на 95-100%. В малых городах без канализации живет около половины населения. В средних (50-100 тысяч жителей) канализации не имеет 21% жилого фонда, а 10% лишено ее даже в городах миллионных.

Именно отсутствие канализации, а не газа и даже не водопровода в России — верный признак застройки сельского типа, отсутствия элементарных удобств, поистине ключевой индикатор ирреальной урбанизированности ⁹. Если не учитывать рурбанизацию (урбанизацию деревни и ее городское обустройство, но об этом речь дальше), а из числа формальных, статистических горожан изъять тех, чьи условия жизни трудно признать городскими, доля оставшегося городского населения страны не превысит 60% (таблица 1). В Центральном Черноземье и на Северном Кавказе она составляет половину.

Урбанизация не сводится к быту. Но в процессе смещения акцентов с анализа обычной статистики населения к изучению условий и образа его жизни ¹⁰ поиск их индикаторов не завершен. Долю горожан, взвешенную по показателям благоустройства их жилья, можно использовать в этом качестве. В отличие, скажем, от показателя населения агломераций, она не завышает оценку урбанизации за счет сельских пригородов, а снижает ее, “исключая деревню из города”. А это пятая часть наших статистических горожан или 14% всех россиян.

А как в других странах? На рис. 2 формальная доля горожан сопоставлена со скорректированной по данным о доступности им канализации ¹¹. Полностью обеспечено удобствами любое жилье, будь то квартиры или отдельные дома, в Северной Америке, в Западной и частично Восточной Европе. В Азии разница между формальной урбанизированностью и реальной, бытовой, скорректированной по условиям жизни видна при низкой доле городского населения и исчезает при высокой, типичной для ее богатых стран (например, Японии). В Латинской Америке и в Африке, с их псевдоурбанизацией, этого не происходит. Россия по этим показателям вполне сопоставима с Латинской Америкой. Так, в далекой жаркой Мексике и официальная доля горожан, и скорректированная с учетом канализации попросту идентичны российским.

Рисунок 2. Официальная и реальная урбанизация в мире, 2000

Источник: Страны и регионы 2001; Страны мира 2001

Приведенные оценки урбанизации не учитывают другой ее стороны — приближения сел к городам по удобствам и стилю жизни, то есть рурбанизации. Какой она бывает при больших затратах, показывают новорусские пригородные особняки с европейским обликом и комфортом. Но это капля в море традиционного сельского жилья. Благоустроенные дома в селах России (таблица 1) в основном составляют советские трех- и пятиэтажки. Такие деревенские Черемушки строили в 1970-1980-х годах чаще всего в центральных усадьбах хозяйств, в том числе периферийных, пытаясь остановить бегство людей в города и считая, что подворья им при этом уже не нужны. Но сельские многоэтажки обрастали огородами, скотными сараями, к сараям люди ставили стога сена. Рурбанизация не убила агросамодеятельности населения, а расширила сферу странного сельско-квазигородского образа жизни.

То же самое происходило в поселках городского типа, в которых сосредоточено 7-8% российского населения. Причем профиль основной деятельности (промышленный, транспортный, административный) на сельскохозяйственную активность населения обычно почти не влиял.

Между городом и деревней живут от одной десятой до одной пятой россиян

В науке выделяются три основные концепции разделения города и деревни ¹². Простую дихотомическую концепцию сменила континуальная, в которой все поселения "выстраивались" в ряд между двумя полюсами: крупным городом и мелким сельским поселением, ей на смену пришла многомерная концепция, которая исходила из понимания неодновременности смены разных черт поселений. Например, поселок городского типа может иметь сельскую застройку, а его жители — вести сельский образ жизни, в то время как для многих сельских поселений характерны многоэтажные дома и даже городские функции.

Попытаемся выделить ту страту нашего населения, которую трудно однозначно счесть городской или сельской. Пример некоторых отдаленных районов Подмосковья показывает, что от 1/3 (в Лотошинском районе) до 1/2 их сельских жителей (в Луховицком районе) живут в квартирах городского типа, хотя рядом содержат огороды, а часто и скот. Это гораздо больше, чем в среднем по России, где таких сельчан около 1/5, 22%. Сложив их с горожанами, обитающими в домах сельского типа, получим примерную оценку того населения, которое нельзя определенно отнести “ни к селу, ни к городу”. Без канализации в 2000 году существовало 20,3 миллиона городских жителей, 8,7 миллиона сельских жили с удобствами. Итого между селом и городом по этому признаку попадают 29 миллионов человек, 1/5 всех россиян.

Из рисунка 3 видно, что доля такого населения максимальна на юге, где слаба обустроенность городов, но крупнее и лучше благоустроены села. Недалеко ушли от него Восточная Сибирь, Северо-Западная и Центральная Россия с множеством полусельских городов. Но лидируют все-таки автономные округа (в Ненецком, Корякском, Эвенкийском АО в таких условиях проживает более 40% населения) и кавказские республики. А среди русских регионов полугородскими-полусельскими в наибольшей степени (30% населения и сверх того) являются Ставрополье и Краснодарский край, Брянская и Ивановская области.

Рисунок 3. Доля населения макрорегионов России, живущего “ни в селе, ни в городе”, %

Для выделения промежуточных поселений есть и иное основание. Это их городские (промышленные, административные и т.п.) или сельские, сельскохозяйственные функции. В России город вообще-то должен иметь не менее 12 тысяч жителей, не занятых сельским хозяйством на 85% ¹³. Тем не менее, в 2000 году у нас насчитывалось 173 города людностью менее 12 тысяч жителей, а у 27 городов не было и 5 тысяч населения. Эти города с 1,4 миллиона совокупных жителей своим обликом и стилем жизни мало отличаются от сел, но у них все же есть городские функции. То же самое у 1875 поселков городского типа с рудниками, леспромхозами, фабриками, транспортными службами и районными конторами. Там в домах сельского или городского типа живут 11 миллионов человек, ведущих приусадебное хозяйство в поселке или на его окраине ¹⁴.

С другой стороны, немало сел выполняют районные административные функции. В таких селах-райцентрах проживает около 4 миллионов человек ¹⁵.

В сумме все три группы (города с населением менее 12 тысяч жителей, пгт и сельские районные центры) по сути являются полусельскими, полугородскими поселениями и концентрируют 16,5 миллиона человек, или 11% россиян. Однако цифры непостоянны. До 1990-х годов села стремились стать поселками городского типа и городами, сельское население административным путем ежегодно уменьшалось на десятки и сотни тысяч человек. Некоторые села получили городское звание совсем недавно (в 1999 году самое крупное сельское поселение России, станицу Шпаковскую под Ставрополем с населением почти 50 тысяч человек, преобразовали в г. Михайловск). Но в 1990-х годах процесс пошел вспять. Сотни поселков городского типа поменяли свой статус на сельский ради налоговых льгот, бо льших дотаций на коммунальные платежи и увеличения размеров огородов, которые наше законодательство ограничивает в зависимости от типа поселения. Максимальный статистический прирост селу за счет этого дали 1991 и 1992 годы — 648 тысяч человек ¹⁶. Новый всплеск преобразований случился в 1999 году, после дефолта 1998 года, и увеличил сельское население еще на 200 тысяч человек. В итоге число поселков городского типа с 1990 года сократилось с 2204 до 1850 ¹⁷, как бы сужая полусельские-полугородские категории поселений, но расширяя рурбанизацию. По сути же населенные пункты обычно менялись мало, даже те, что служат (и нередко) райцентрами.

Век урбанизации повел деревню (сельских мигрантов) в город, поближе к нему и за ним вдогонку ¹⁸. Страна урбанизировалась, но сами города “рурализовались”, «одеревенщивались». Как юные акселераты, они выросли, не успев созреть, создать развитую городскую среду. Наплыв селян изменил состав городских жителей. К 1990 году среди 60-летних россиян коренных горожан было 15-17%, среди 40-летних — около 40% и только среди 20-летних — более 50% ¹⁹.

Более трех четвертей территории Европейской России имеют слишком низкую плотность сельского населения

Со времен крестьянской реформы сельское население России численно практически не изменилось: в 1860-х годах в границах современной России оно насчитывало 41 миллион, в 2000 году – 39 миллионов. Максимальной численности сельское население достигло к 1926 году (76 миллионов человек), с тех пор оно постоянно уменьшалось в результате миграционной, а в последние годы – и естественной убыли. Пространственные результаты демографических процессов в сельской местности на всей территории Европейской России можно показать, использовав показатель плотности сельского населения. Но этот показатель несколько отличается от показателя официальной статистики ²⁰. Чтобы оценить чисто сельское население, в районах, где центрами сельских административных районов являются села, сельское население нами было уменьшено на число жителей административных центров. Это несколько снизило привычно высокую плотность сельского населения во многих автономных республиках юга, где очень часто именно села являются райцентрами, а также — на равнинном Северном Кавказе с его огромными центрами-станицами. При таких «поправках» анализ плотности населения будет более корректным.

Наибольшая плотность сельского населения типична для юга, юго-запада и пригородов. Наряду с характерным для ХХ века общим сжатием заселенного ареала в течение прошедшего столетия происходило «выпадение» отдельных его очагов. Все это превратило сельское населенное пространство в подобие швейцарского сыра, хотя при малолюдности и разреженности селений во многих местах “дыры” быстро сливались в сплошные «полые» массивы.

В Европейской России немногим менее половины сельских жителей вынуждены мириться с весьма сложными природными условиями ведения хозяйства. В благоприятных условиях по теплообеспеченности обитает всего 57% сельского населения, по увлажнению — около 60%. Примерно 1/3 селян живет в полумаргинальных условиях по критерию теплообеспеченности сельского хозяйства (это территории с суммой температур вегетационного периода от 1600° до 2200°) и еще 1/4 — на полузасушливых землях. В совсем тяжелых условиях обитает не так уж много селян — 6% на севере Европейской России и 11 % в засушливой и сухой зонах и около 5% — в горных районах. В России в целом число жителей в этих неблагоприятных условиях больше.

Именно на менее благоприятных природных территориях пространственное расслоение сельского населения и его концентрация в определенных очагах особенно велики. В Нечерноземье плотность сельского населения вблизи региональных столиц в среднем в 12 раз больше, чем в наиболее удаленных, окраинных районах, тогда как на юге Европейской России — всего в 3 раза (рис. 4). Соседи второго порядка тоже имеют повышенные показатели плотности населения. А по мере дальнейшего удаления от столиц плотность падает уже незначительно, за исключением только самых глубинных районов. Это означает, что главный разлом в заселенности регионов Нечерноземья лежит между пригородными и прочими районами . Второй, уже незначительный, порог лежит между соседями второго и третьего порядка, а следующий — уже между соседями шестого и седьмого-восьмого порядков.

Рисунок 4. Плотность сельского населения по зонам соседства с областными центрами в северной и южной частях Европейской России

В южной половине Европейской России пригороды тоже выделяются, но не так сильно, — главным образом за счет Центрально-Черноземных районов, Поволжья и Южного Урала. Тем не менее, соседи четвертого порядка имеют такую же плотность, как и соседи второго порядка, и она меньше пристоличной всего в 1,5 раза.

Как же все-таки распределяется сельское население на территории Европейской России? В ареалах с плотностью более 20 человек на кв. км проживает примерно 1/4 сельского населения России (табл. 2). На Юге — побольше, около 1/3, а в Нечерноземье — чуть более 1/5 селян. Почти 40% сельского населения всей Европейской России и половина сельских жителей Нечерноземья живут в ареалах с весьма проблемной для коллективного сельского хозяйства плотностью населения — менее 10 человек на кв. км. Зато занимают они подавляющую часть территории (в Нечерноземье — 88%). Несмотря на миграционный приток в села, по сравнению с 1989 годом площадь сегодняшней слабозаселенной территории почти не изменилась.

Низкая плотность населения не способствует эффективности сельского хозяйства

И сельское население, и продуктивное сельское хозяйство имеют одни и те же пространственные ориентиры ²¹. Этими ориентирами служат три главных фактора: природные условия, удаленность от крупных городов и национальные особенности.

В 1990 году урожайность зерновых культур падала почти синхронно с плотностью сельского населения (рис. 5). Тем не менее, некие пороги все же можно заметить. Плотность более 50 человек на кв. км — это только Подмосковье, причем ближайшее. Здесь продуктивность земель высока. Но именно эти районы, лидирующие в 1980-х годах, сильнее всего «сдали» в последнее десятилетие из-за «съедания» пахотных земель дачниками и разрушения зернового хозяйства. Правда, если бы в России существовало рыночное разделение труда, зернового хозяйства не было бы так близко от города. Но в наших условиях именно здесь оно было самым успешным. Однако миниатюризация полей в тесноте пригородов не могла не сказаться на его урожайности.

Следующий порог урожайности характерен для территорий с плотностью сельского населения более 30 человек на кв. км. Это не только Московская область, но и другие крупнейшие пригороды, а в Нечерноземье — помимо пригородов — и Чувашия. Урожайность выше среднероссийского уровня выдерживали прежде и особенно теперь нечерноземные регионы с плотностью более 10 сельских жителей на кв. км. Этот ключевой порог к 2000 году стал еще заметнее. А регионы с плотностью населения менее 5 человек на кв. км не способны обеспечить даже 10 центнеров на гектар.

Рисунок 5. Урожайность зерновых в нечерноземных (А) и южных (Б) районах Европейской России с разной плотностью сельского населения, 1986—1990 и 1997—2000 годах

Условные нижние пороги плотности сельского населения для животноводства в Нечерноземье меньше, чем для растениеводства. По надоям молока наиболее плотно заселенные московские пригороды как были, так и остаются недостижимыми (рис. 6). В целом надои тоже падают по мере уменьшения плотности населения, причем контрасты между наиболее плотно заселенными и безлюдными районами Нечерноземья в 2000 году стали больше и даже превысили контрасты по урожайности зерновых культур. Только районы с 15 жителями на кв. км могли в 1990 году обеспечить надои общественного стада свыше 3000 кг в год, теперь этот уровень достижим только для тех районов, где живет более 20 человек на кв. км. Но среднероссийский уровень продуктивности скота сейчас не вытягивают только районы с совсем малой плотностью (менее 5 человек на кв. км).

Рисунок 6. Надои молока на одну корову в зерновых в нечерноземных (А) и южных (Б) районах Европейской России с разной плотностью сельского населения, 1990 и 2000

На Юге такого рода статистические совпадения результатов сельскохозяйственной деятельности и плотности населения менее заметны. В отличие от северных районов, они связаны не столько с положением по отношению к крупным городам, сколько с природными различиями (прежде всего, с условиями увлажнения), а также с этническими факторами. Но для полосы юго-восточных регионов, особенно там, где есть значительные контрасты в плотности населения, порог в 10 человек на кв. км также оказался важным для достижения хотя бы среднероссийских показателей урожайности.

Если сравнить плотность сельского населения с комплексными оценками неблагополучия общественного хозяйства, например, с распределением проблемных и безнадежных районов, то закономерности будут те же самые. 80% всех "черных дыр" — это районы с плотностью сельского населения менее 10 человек на кв. км, то же — для 2/3 проблемных районов. Плотность населения от 10 до 15 человек на кв. км имеют около 10% безнадежных районов и 20% проблемных. А более высокая плотность населения характерна для неблагополучных районов Дагестана. Похоже, что порог плотности сельского населения в 10 человек на кв. км может служить некоторым индикатором возможностей нормального функционирования коллективных предприятий.

Сколько нужно людей на селе?

Выявленные совпадения плотности населения и продуктивности сельского хозяйства дают повод подсчитать, сколько гипотетически «нужно» постоянных сельских жителей для нормального функционирования коллективных предприятий при сложившихся способах ведения сельского хозяйства и его организационных формах в тех природных и социально-экономических условиях, что мы имеем. Не будем брать высокую планку продуктивности общественных хозяйств. Достаточно обеспечить хотя бы средние показатели. Примем условно, что для гарантированного среднего результата большинства предприятий района необходима (но не достаточна) плотность населения в 10 человек на кв. км, или хотя бы 5 человек на кв. км — в животноводческих районах. Расчеты проводились только для освоенной территории Европейской России: из всех регионов Северного района рассматривалась только Вологодская область.

Рис. 7 показывает, что относительно благополучную ситуацию с заселенностью Европейская Россия имеет только в Центрально-Черноземном районе. Там нет территорий с плотностью менее 5 человек на кв. км и для обеспечения на всей территории необходимой плотности в 10 человек на кв. км "нужно" всего около 5 тысяч жителей. Поскольку здесь использовались данные за 2000 год, а поток миграций в этот район все еще высок, то эти 5 тысяч наверняка уже восполнены. Даже на Северном Кавказе, в основном в Ростовской области и в горных районах, есть недонаселенные по выбранному критерию районы. Но здесь и максимально число людей (около 6,5 миллиона), живущих в средне- и плотнозаселенных районах.

Рисунок 7. Сколько нужно людей на селе?

Самая незаселенная территория — Урал, но связано это, во многом, с малодоступными горными территориями. В его северных нечерноземных зонах для достижения плотности в 5 человек на км кв. потребовалось бы до 1 миллиона человек, и почти 2,5 миллиона — для удвоенной плотности. А из равнинных староосвоенных регионов хуже заселен, вернее, больше депопулирован, Северо-Запад. Здесь только треть населения живет в ареалах с плотностью более 10 человек на кв. км и чуть менее трети — в ареалах с плотностью 5-10 человек на кв. км. А "необходимо" здесь — для нормальной работы колхозов животноводческой специализации 600 тысяч человек, а для растениеводства — 2 миллиона человек. В Центральном районе, в основном на окраинах областей, условный дефицит сельских жителей составляет соответственно 260 тысяч и 1,5 миллиона человек, в Волго-Вятском районе — 250 тысяч и около 1 миллиона. Даже в Поволжье для достижения на всей его территории плотности хотя бы в 5 человек на кв. км нужно еще 375 тысяч человек, а для плотности 10 человек на кв. км — 885 тысяч; на южном Урале — соответственно 200 тысяч и 1,5 миллиона. И Северный Кавказ, несмотря на повышенную среднюю плотность, имеет на окраинах недонаселенные территории, на которых для досижения плотности в 10 человек на кв. км «надо поселить» еще почти 500 тысяч.

Всего Европейская Россия для нормального функционирования коллективных предприятий — при той специализации и том механизме функционирования, что есть сейчас, — «нуждается» в 12,5 миллиона человек, а без горного Урала — почти в 10 миллионах человек. Поскольку очевидна нереальность подобного заселения даже староосвоенных районов (что уж говорить о Сибири и Дальнем Востоке²²), нужно признать, что общественное сельское хозяйство недонаселенных районов нуждается в серьезной трансформации.

Но есть ли на самом деле дефицит трудовых ресурсов на селе? Помимо чисто демографических факторов уже давно его усиление связывается с несовершенством организации труда, непроизводительностью, потерями. Например, в 1980-е годы потери рабочего времени были эквивалентны трудозатратам 4 миллионов человек, а потери продукции при уборке, транспортировке и хранении агропродукции уничтожали труд 5-6 миллионов человек²³. При тогдашнем числе занятых в сельском хозяйстве 22 миллиона человек – это составляло примерно ½. К тому же, производство постоянно расширялось, распахивались новые площади, партийные органы заставляли увеличивать поголовье скота. Отсюда и рост числа вакантных рабочих мест. К началу 1980-х годов его оценивали в 6 миллионов ²⁴. 1990-е годы обнажили нерациональную организацию хозяйства и занятости в нем.

Количественного (демографического) дефицита трудовых ресурсов у нас в сельской местности нет. Это подтверждает один из российских парадоксов – сельская безработица, полная оценка которой по России, получаемая по методике международной организации труда (МОТ), в 1999 году достигала 18% ²⁵. Многие проблемы связаны с тем, что сельские жители кроме своего индивидуального хозяйства не имеют занятий, которые стали бы для них материальным и моральным жизненным стимулом.

Более того, сельские предприятия, пока «дышат на ладан» и живут во внеэкономической среде, держат и хороших, и плохих работников. По мере выхода из кризиса многие крупные предприятия будут вынуждены сокращать число занятых, и количество лишних людей в сельской местности будет расти. Банкротства предприятий также вытолкнут людей на свои огороды.

В глубинных районах депопуляция обернулась резким сокращением трудоспособного населения. В ряде мест можно говорить о его дефиците. Но там, где не осталось населения, как правило, уже нет и предприятий. А если крупное товарное производство и ощущает дефицит кадров, то скорее качественный, чем количественный. Не количество людей, а качество трудовых ресурсов стало главным ограничителем для сельской экономики. Выделяя пороги плотности населения в 5 и 10 человек на кв. км, не имелось в виду, что в районах с меньшей плотностью люди не могут жить и работать. Однако их возраст, физическое состояние и социальное поведение таковы, что трудовыми ресурсами коллективных предприятий их считать трудно. Таким образом, «замыкающим» фактором развития нашего общественного сельскохозяйственного производства служит не количество трудовых ресурсов, а человеческий капитал и социальное состояние местности, ее «здоровье». Важным индикатором такого здоровья местности являются не только ее жители, но и условия их жизни, обустроенность местности.

Примечания

¹ Harris Ch. D. Cities of the Soviet Union : Studies in their Functions, Size, Density and Growth. Chicago , Rand McNally , 1970: 1.

² Сельское хозяйство в России. М., Госкомстат России, 2000: 33.

³ Россия в цифрах. М., Госкомстат России, 2001: 80.

⁴ Содружество независимых государств и страны мира. М., Межгосударственный статистический комитет СНГ, 1999.

⁵ Residents of Farms and Rural Areas: 1991 // Current Population Reports. Washington : US Department of Agriculture Economic Research Service , US Department of Commerce Bureau of the Census, 1993

⁶ Рассчитано по: Россия в цифрах. М., Госкомстат России, 2000.

⁷ Основанием для их выделения послужили данные справочников: Страны мира-2000; Страны и регионы-2000; CIA 2001; Труд и занятость-2001.

⁸ Горбачева Т.Л. Использование данных обследования населения по проблемам занятости в России для определения параметров теневой экономики // Вопросы статистики. 2000, №6.

⁹ Город и деревня в Европейской России: сто лет перемен / Под ред. Т. Нефедовой, П. Поляна, А. Трейвиша. М., О.Г.И., 2001: 400-414

¹⁰ См. Пивоваров Ю.Л. Современная урбанизация: Курс лекций. М., Институт географии РАН: Российский открытый университет, 1994 и др.

¹¹ Страны и регионы: Статистический справочник Всемирного банка. М., Весь мир, 2001.

¹² Заславская Т.И., Рывкина Р.В. Влияние процессов урбанизации и индустриализации на социально-экономическое развитие деревни // Социально-экономическое развитие села и миграция населения. Новосибирск, 1972; Алексеев А.И. Многоликая деревня. М., Мысль, 1990

¹³ Российский энциклопедический словарь. Кн. 1. М., Большая российская энциклопедия, 2000% 381.

¹⁴ Численность населения Российской Федерации по городам, поселкам городского типа и районам на 1 января 2001 года. М., Госкомстат России, 2001: 28, 31.

¹⁵ Рассчитано по изд.: География России: Энциклопедический словарь / Под ред. А.П. Горкина. М., Большая российская энциклопедия, 1998

¹⁶ Демографический ежегодник России, 2001. М., Госкомстат России, 2001: 21

¹⁷ Численность населения Российской Федерации по городам, поселкам городского типа и районам на 1 января 1996 года. М., Госкомстат России, 1996; Численность населения Российской Федерации по городам, поселкам городского типа и районам на 1 января 2002 года. М., Госкомстат России, 2002.

¹⁸ Город и деревня в Европейской России: 337-413

¹⁹ Вишневский А.Г. Серп и рубль: консервативная модернизация в СССР. М., О.Г.И., 1998: 78-111.

²⁰ Центрами административных районов могут быть как города и поселки городского типа, так и села. Последние, обычно крупные поселения, зачастую с многоэтажной застройкой, мало чем отличаются от пгт. В целом по России в таких райцентрах-селах проживает около 4 миллионов человек. Более того, административные преобразования последних лет многие бывшие пгт в одночасье превратили в села. В таком случае два совершенно одинаковых района с одинаковыми по численности населения и условиям жизни центрами статистически будут иметь совершенно разную плотность сельского населения, так как в одном население центра статистики относят к городскому, а в другом — к сельскому, и оно как бы «размазывается» по всей территории района.

²¹ Коэффициент корреляции между плотностью сельского населения в административных районах и урожайностью зерновых культур в Нечерноземье в 1986—1990 годах был равен 0,7, правда во второй половине 1990-х он снизился до 0,5. Корреляция величины надоев молока от одной коровы с плотностью сельского населения в 1990 и 2000 годы составляла в Нечерноземье соответственно 0,6 и 0,5. Для южной зоны корреляция с урожайностью немного меньше, но все равно очень высока — соответственно 0,6 в 1980-х и 0,5 в конце 1990-х, а по надоям молока она гораздо меньше и, наоборот, выросла за последнее десятилетие от 0,2 до 0,3.

²² Проблемы низкой плотности заселения Сибири и Дальнего Востока имеют и свои проблемы в связи с «нависающей» стеной плотного населения Китая.

²³ Костаков В.Г. Трудовые ресурсы села // Знание – сила. 1983. №2

²⁴ Чураков В.Я. Трудообеспеченность и социальные проблемы занятости по регионам страны // Проблемы воспроизводства и занятости населения. М.: 1984

²⁵ Состояние социально-трудовой сферы села и предложения по ее регулированию: Ежегодный доклад по результатам мониторинга. М.: Министерство сельского хозяйства и продовольствия РФ; ВНИИ экономики сельского хозяйства, 2000.