Разменные карты

Визит итальянского премьера Сильвио Берлускони в Россию прошел крайне успешно. Президент Владимир Путин принимал его по высшему разряду нынешнего неформального стиля государственных визитов: сначала в своей резиденции "Бочаров Ручей" (где, как отмечает пресса, не бывал еще ни один иностранный лидер), затем в Кремле. Стороны договорились сотрудничать в аэрокосмической области, поддерживать малый и средний бизнес, собирать в Модене российские УАЗы. В принятом совместном российско-итальянском заявлении о сотрудничестве Италия фактически выражает солидарность с Россией чуть ли не по всем ключевым вопросам: вступление в ВТО, выработка механизма "двадцатки" Россия-НАТО, проблема Калининградской области, определение "взаимоприемлемых развязок" по проблеме запрета на полеты в Европе "шумных" самолетов, борьба с терроризмом наряду с одновременным "преодолением разрыва между Севером и Югом". Италия полностью поддержала нынешнюю позицию России по бывшей Югославии и даже необходимость продолжать диалог с США как по наступательным, так и по оборонительным вооружениям.

В полном соответствии с российской позицией обе стороны призвали израильтян и палестинцев принять срочные меры по прекращению насилия и возобновлению диалога между сторонами на основе плана Тенета и рекомендаций комиссии Митчелла, а также мадридских принципов и резолюций 242, 338, 1397 и 1402 Совета Безопасности ООН. Кроме того, положительная оценка была дана "принятой на саммите Лиги арабских государств в Бейруте мирной (курсив оригинала. - Ред.) инициативе, в основе которой лежат предложения Саудовской Аравии"; Берлускони решил именно в Москве обнародовать свое предложение о созыве в Брюсселе мирной конференции по Ближнему Востоку.

Путин и Берлускони отчасти похожи. Путин пришел к власти как лидер, обещавший вернуть народу веру в себя. Скандально известного олигарха итальянцы избрали во многом от усталости вечно чувствовать себя виноватыми за Муссолини, за проигранную войну, за мафию и коммунистов, вечно ощущать себя бедными младшими партнерами. Берлускони победил под лозунгом национального реванша - не в военном, конечно, смысле, а в смысле отстаивания национальной гордости итальянцев. Берлускони говорит, что с Италией недостаточно считаются в Евросоюзе и в НАТО, хотя она давно уже не та бедная родственница, какой была в послевоенную эпоху. Итальянский премьер настаивает, что брюссельские бюрократы забирают слишком много власти: в декабре, к примеру, Италия притормозила введение общеевропейских ордеров на арест (когда ордер, выданный в любой из стран союза, действителен по всей его территории). Рим, в частности, требовал, чтобы из списка преступлений, подпадающих под это соглашение, были исключены мошенничество и коррупция. Злые языки связывали это с тем, что испанские следователи обвиняют собственную компанию Берлускони "Фининвест" в уклонении от уплаты налогов. Берлускони даже говорит о пересмотре всей концепции европейской интеграции, призывая к определенной децентрализации Европы.

Этот дипломатический пасьянс слегка повторяет общие контуры российской внешней политики. С одной стороны, Италия, говорит Берлускони, должна проводить более самостоятельную внешнюю политику, с другой - стремиться увеличить свою роль в мировых делах, что возможно только в союзе с американцами. Именно поэтому в сентябре итальянский премьер поспешил поддержать американскую войну с терроризмом и даже хотел послать на восток итальянский авианосец "Гарибальди". Это символический жест. А как раз в те дни, когда президент Путин выступал в бундестаге на безупречном немецком, Берлускони сделал скандальное заявление о превосходстве европейской христианской цивилизации над остальными, вызвав смущение у политкорректных евроколлег.

У Берлускони ограничено поле для внешнеполитического маневра: Италия будет интегрироваться с другими членами Евросоюза и бороться с терроризмом. Неслучайно на Западе говорят сейчас о "конце внешней политики". Эта дилемма Берлускони очень понятна и российским политикам: в самом деле, если не с Западом против талибов, то с кем - с Пхеньяном и Гаваной? Поэтому, соглашаясь со стратегической линией стран Запада, Россия и Италия самоутверждаются на пропагандистском уровне, за счет символических жестов.

Такова и русская политика Берлускони. Еще до визита в Москву он неоднократно высказывался в поддержку теснейшего сотрудничества и скорейшего полноценного вступления России в НАТО и ВТО. Так, когда глава МИДа Иванов был в Риме, итальянский премьер предложил провести в Риме специальный саммит, если к приближающейся встрече министров НАТО в Рейкьявике не удастся выработать механизм "двадцатки" Россия-НАТО. Россия для Берлускони - это спорная тема, позволяющая занимать самостоятельную позицию и подчеркивать свою значимость - так Кремль постоянно выступает с инициативами на Ближнем Востоке. Вряд ли премьер-министр, олигарх и медиабарон настолько влюблен в Россию.

Россия для Италии - разменная карта. С другой стороны, Россия готова использовать любые шансы (в том числе и интерес со стороны Берлускони), чтобы решить целый ряд насущных внешнеполитических задач. Это оправданная тактика: Италия - тоже разменная карта в глобальной интриге, цель которой - завоевать симпатии США на приемлемых условиях. Главная опасность здесь - воспринять риторику Берлускони как отзвук реального стратегического баланса, поверить в возможность "отколоть" Европу от США или сыграть на противоречиях внутри самого Евросоюза. Берлускони мог себе позволить выступать в Москве с любыми громкими заявлениями. Берлускони живет в Европе. Россия - пока нет.