стабилизационно-воспитательный фонд
Итак, правительство огласило параметры внесенного Минфином проекта бюджета 2002 г. и, самое главное, - методологию его составления. И сразу стало ясно, почему представители правительства хранили тщательное молчание на сей счет и уходили от вопросов все последние дни. Идея стабилизационного фонда и концепция двух бюджетов в том виде, в каком она формулировалась президентским советником и вечным оппонентом кабинета Андреем Илларионовым и отчасти была озвучена самим Путиным, правительством не принята. "Отчасти" - потому что путинские пассажи на сей счет были традиционно не вполне четкими, что и отметили сразу внимательные аналитики и обозреватели. Формально правительство выполняет указание президента - стабилизационный фонд будет. Однако это будет совершенно другой фонд, нежели тот, который лоббировал Илларионов.
Правительство сверстало бюджет, профицит которого пойдет на обслуживание и даже погашение внешнего долга. В стабилизационный фонд деньги попадут, если только доходы превысят запланированный уровень профицита. То есть речь идет о тех доходах, которые образуются в случае превышения заложенной в бюджет цены нефти ($22 за баррель) и которые, впрочем, весьма могут случиться. Особенно важно, что исходной точкой здесь является необходимый (по мнению правительства) объем непроцентных внутренних расходов бюджета, который и кладется в основу расчетов; к нему приплюсовываются известные расходы на обслуживание внешнего долга, затем правительство подсчитывает покрывающие эти расходы предполагаемые доходы. А все, что будет получено сверх этого, считается дополнительными доходами и может направляться в стабилизационный фонд. Трюк здесь в том, что правительство само определяет необходимый ему уровень расходов, которые, как оно предполагает, в 2002 г. будут на уровне нынешнего года (года, заметим, высоких цен на нефть). Можно, однако, не сомневаться, что Дума несколько увеличит исходную цифру. На то она и Дума, а правительственная схема, развязывая самому правительству руки в определении того, сколько можно потратить, развязывает руки и Думе в торге за параметры бюджета.
Илларионов же предлагает исходить из цены за баррель нефти, несколько заниженной по отношению к средней за последние годы (он говорит $10-12, видимо, подразумевая компромисс вокруг $14-15), и, рассчитав на этой основе предполагаемые доходы бюджета, определить исходя из них соответствующий уровень расходов. Все остальное должно аккумулироваться в стабилизационном фонде. Иными словами, Илларионов предлагает минимизировать долю экспортных доходов в основном бюджете, а все остальное считать "мировой рентой", а не нашим заработком, соответственно определив особые механизмы расходования этих денег.
зимний жар и летний озноб
На самом деле расхождения методик Илларионова и Минфина носят характер не методологический, не тактический и не аппаратный, а совершенно стратегический и не побоимся этого слова - исторический. - О чем идет речь...
Рассуждения Илларионова просты как трактор; чем и неприятны. Сырьевой экспорт составляет львиную долю доходов российской экономики. Это вроде бы хорошо. Есть страны, которые целиком живут на этой статье дохода, причем - припеваючи. Проблема России - в размерах и избытке людей. Все остальное население страны (не занятое в экспортно-сырьевых отраслях) и вся остальная экономика живут, фактически, на субсидии экспортной отрасли. При этом, как только цены на экспорт падают, денег начинает катастрофически не хватать на всех, а отказ от привычного стандарта жизни вызывает социальный шок. Такое Россия пережила в 80е и конкретно и памятно - в веселом 1998м. А как только эти непостоянные цены вновь начинают расти, экономика начинает страдать "голландской болезнью": удорожание рубля и, как следствие, - неконкурентоспособность всех неэкспортных отраслей. Производство встает или делает вид, что куда-то "едет" (как это было в зазеркалье семидесятых), - и тем самым усиленно роет яму следующего кризиса, когда все та же старуха оказывается все у того же финансово-нефтяного корыта.
Илларионов хочет отнять у нас экспортные деньги и с несентиментальным максимализмом заявляет, что имитация перманентно низких цен на нефть (его "цена отсечения" - $10-12, т.е. примерно как в "суровом" 1998м) есть единственный способ научить экономику работать и зарабатывать. Только в этих условиях, считает советник, не ориентированная на экспорт экономика (в которой занято более 90% населения) научится "расти" благодаря собственным ресурсам, а ее доля в ВВП начнет увеличиваться, сокращая зависимость России от конъюнктуры мировых рынков.
С этими рассуждениями связана и знаменитая (и абсурдная, на первый взгляд) илларионовская война против инвестиций. Саудовская Аравия, говорит советник, вывезла $700 млрд. (или около того) за пределы страны. При этом совершенно очевидно, что эти $700 млрд. в границах страны просто некуда было бы деть, кроме как зарыть в песок. Саудовская Аравия не в состоянии их освоить в обозримом историческом будущем ни при каких условиях, ни при каких программах реструктуризации, реформирования и дебюрократизации. Примерно то же самое, хотя и в других цифрах и масштабах, происходит и с российскими сырьевыми деньгами: для них нет объектов вложения внутри страны, то есть нет таких, в которых эти деньги принесут прибыль. И усилия Минэкономразвития и любых инвестиционных банков, бюро и тендеров не могут изменить эту ситуацию быстро и существенно. А от того, что плохому танцору давали хорошее трико, никто еще лучше танцевать не начинал.
желание добра
Идеи Андрея Илларионова, как видно, просты как молоток. Чем и неприятны. В частности - правительству. Г-н Илларионов предлагает правительству и его председателю Касьянову без всякого на то принуждения со стороны стихийных сил мировых рынков снова "опустить" нас в 98й год. И никаких тебе "значительных успехов" и "социально-экономической стабилизации", и никакого рейтинга, и никакого, заметьте, "продуктивного взаимодействия" с политическими силами и парламентскими фракциями. Просто вот так выходи к депутатам и говори: всем дадим, как в 98м, остальное - сами, как умеете. А напротив тебя - депутат Шандыбин и папаша Зю с медным лбом, и еще целое племя со стертыми лицами на толстых шеях. Это вам не в "Интерфаксе" прессуху закатывать.
Но дело не только в этом. Правительство, если отбросить дежурные предположения о всяких "низменных" мотивациях и общей нерадивости, в принципе исходит из несколько иной логики и политической (можно сказать - цивилизационной) установки. Идея градуалистских, постепенных структурных реформ, своеобразной "настройки" социально-экономической системы изначально определяла всю поэтику стратегических разработок Центра Грефа. Более того - соответствовала изначальному социальному заказу. Новый реформизм, терапия без шока. А параллельный рост цен на нефть лишь укреплял их несколько санаторный дух.
Сами же "реформы Грефа" сфокусированы на инфраструктурных, гуманитарно-экономических проблемах, которые предполагается решать преимущественно законодательным путем. Дебюрократизация, налоговая реформа, пенсионная реформа, судебная реформа, реформа бюрократии и управления. Все это немного из репертуара Екатерины II, сыгравшей колоссальную роль в цивилизации нашей Родины. И грефовские структурные реформы носят отчетливо цивилизаторский характер, имея своей целью формирование новых социально-контрактных отношений в обществе.
Наконец, есть реформа ЖКХ. Совсем не безобидное мероприятие по отказу бюджетов всех уровней от самых масштабных социальных субсидий, предоставляемых всему населению страны. Сама по себе реформа эта содержит потенциал социального шока, вполне соотносимого с главными актами экономической революции начала 90х. И требует соответственно реальной концентрации политических и экономических возможностей государства.
Программа правительственных реформ, мотором которых являются Минэкономразвития и Минфин, ориентирована таким образом на отказ государства от значительной части своих обязательств перед гражданами и попытку одновременно расширить их гражданские и экономические права. Сочетание этих двух целей и есть попытка изменения социального контракта. Фактически, программа реформ нацелена на воспитание сакраментального "среднего класса", чье историческое бытие и определяется таким параметрами контракта.
молоток Илларионова
Возвращаясь к рассуждениям экономического советника, весьма полезно приглядеться к тем странам, которые являются для него образцами и соответствуют его идеалам "догоняющего роста". Это как раз те страны, которые показывали максимальные темпы роста в последние десятилетия. Чили, Китай, юго-восточные "тигры" - все это страны отнюдь не санаторного социально-политического режима и совсем иного социального контракта. Дешевая рабочая сила (универсальный фактор догоняющего роста), ограниченные демократия и спектр гражданских свобод, высокая степень концентрации капитала, т.е. склонность к формированию тех или иных форм олигархии. Возможно, какие-то из этих неприятностей могут быть смягчены и протекать не в столь острых формах, как чилийский армейский террор, китайский капиталистический тоталитаризм или южно-азиатские олигархии. Но важно иметь в виду главное: илларионовская модель есть принципиальный отказ от идеи перераспределения сырьевой ренты в пользу всего населения, что, несомненно, противоречит массовым представлениям о справедливости, тем более в условиях генетической памяти о мифе "общенародной собственности" и актуального мифа о "несправедливой приватизации".
Однако в запасе у Илларионова два очень сильных довода. Все эти социальные соображения ничего не отменяют в той модели сырьевой наркомании, в которой периоды экспортной эйфории чередуются с неизбежной ломкой и по законам которой Россия и живет последние десятилетия. И другого способа снятия экономики с этой иглы пока, кажется, никто внятно не нарисовал. Кроме того - на Илларионова во многом работает и опыт 90х. Идеи формирования "среднего класса" в 90е были флагом либералов - политиков, управленцев и экономистов, группировавшихся вокруг Гайдара и Чубайса. И если первую свою историческую задачу - уничтожение коммунизма - помянутые политики выполнили вполне успешно, то со второй - созданием предпосылок для устойчивого роста - обозначились явные проблемы.
Так или иначе, но полемика и аппаратная борьба вокруг бюджета и "стабилизационного фонда" является отражением реальной идейно-политической борьбы, т.е. некоторого неигрушечного выбора, который стоит перед обществом и страной. Доктрину, отстаиваемую правительством, можно было бы, наверное, охарактеризовать как социально-либеральную, в то время как илларионовский подход - как право-либеральный. Естественными союзниками Илларионова выглядят прежде всего крупный капитал и промышленные группы (в том числе, видимо, и сырьевые олигархи - в илларионовской схеме не так важно, чтобы сырьевая рента изымалась в стабилизационный фонд, важно - чтобы она не перераспределялась и не "впрыскивалась" в экономику). Естественным союзником правительственного подхода является, видимо, городское сословие, где превалирует занятое в инфраструктурных секторах население (совсем, кстати, неготовое к чилийским, китайским и прочим экзотическим моделям). И факт состоит в том, что между двумя этими правдами нам, видимо, предстоит еще довольно долго колебаться, временами мучительно уступая чужой.
06 июня 2001, 11:50
