Экипаж нидерландского судна Wieringer 22, занятого ловлей креветок у Вадденских островов, выловил своей сетью резную деревянную голову в исключительно хорошем состоянии. Рыбаки дали голове имя Барри и разместили ее фотографии в социальных сетях, откуда о находке и узнали археологи.
По совету археологов, чтобы предотвратить высыхание и растрескивание древесины, рыбаки поместили голову в заполненный морской водой бассейн, который обычно предназначается для содержания пойманных угрей. Спустя два дня Wieringer 22 закончил промысел и вернулся в порт, где его уже ждали археологи.
Голова сделана из дуба, который при нормальных обстоятельствах подвергся бы нападению корабельных червей, но скульптуре удалось избежать этой участи, так как она, видимо, сразу после кораблекрушения погрузилась в морское дно. Донные наносы не позволяли морским организмам поедать древесину и предохраняли ее от гниения, это и стало причиной, по которой голова сохранилась в столь безупречном состоянии.
Муниципальный археолог Михиль Бартельс сказал журналистам, что эта «особенная находка» принадлежала военному кораблю времен войны за независимость Нидерландов (1566–1648), которая известна как «Восьмидесятилетняя война». Вероятнее всего, корабль затонул в XVII веке, во вторую фазу войны.
Бартельс сообщил, что на Барри надет фригийский колпак. «Этот головной убор символизирует свободу и независимость, — сказал он. — Фригийцы были порабощены римлянами. Рабов брили налысо. Выйдя из рабства, фригийцы носили шапку, чтобы скрыть лысину и обозначить свою свободу. Во время Восьмидесятилетней войны символ вернулся как знак независимости».
Выдвинута еще одна гипотеза, связанная с этим головным убором. Согласно ей, Барри мог изображать голландского китобоя. В коллекции Рейксмузеума есть похожая шерстяная шапка — одна из многих, обнаруженных в могилах 185 голландских китобоев на архипелаге Шпицберген. Вязаные шапки не только согревали матросов в холодном климате, но и были маркерами идентичности, каждая из них была украшена индивидуальными узорами. Связь между человеком и шапкой была настолько явной, что даже смерть не смогла разорвать ее, и многие матросы были похоронены в шапках.