Представители индейского народа лакота ведут переговоры с Художественной галереей и музеем Келвингроув в Глазго о возвращении вещей, принадлежавших индейцам лакота, убитым в 1890 году во время печально знаменитой бойни у ручья Вундед-Ни.
В конце XIX века вооруженные силы США вели борьбу с распространившимся среди американских индейцев новым религиозным культом, который получил название «Танец духа». Основатель религии предсказывал, что белые люди исчезнут и жизнь индейцев станет прежней. Среди приверженцев «Танца духа» была распространена вера, что украшенные амулетами «рубашки духов» защитят их от пуль. Обеспокоенные распространением нового учения власти США решили положить ему конец. В декабре 1890 года отряд численностью пятьсот человек во главе с полковником Джеймсом У. Форсайтом на территории резервации Пайн-Ридж окружил лагерь племен миннеконжу и хункпапа, входящих в состав народа лакота. Целью военных было разоружить индейцев и арестовать их вождей. Индейцы не оказывали сопротивления, но утром 29 декабря, когда кавалерийские войска США вошли в лагерь, в результате случайного выстрела завязалась перестрелка, в ходе которой было убито более 250 индейцев, в том числе женщины и дети. «Окружающие солдаты открыли бешеный перекрёстный огонь по смешавшейся массе людей, и по индейцам, и по нам, в то время как первый же залп пушек срезал множество женщин и детей, которые наблюдали происходящее со стороны», — вспоминал потом рядовой Хью Макгиннис. Погиб вождь племени миннеконжу Большая Нога.
Убитых индейцев похоронили в общей могиле. Перед захоронением со многих из них снимали предметы одежды или украшения, которые стали сувенирами. В 1891 году три предмета — украшенные бисером мокасины, детская шапочка и воинское ожерелье — попали в музей в Глазго. Сообщается, что их подарил или продал музею переводчик лакота и бывший солдат Джордж Крагер, который гастролировал в Шотландии с «Шоу Дикого Запада» Буффало Билла. Ассоциация выживших у Вундед-Ни, группа членов племени лакота, которые являются потомками тех, кто уцелел или был убит 29 декабря 1890 года, просит шотландский музей вернуть эти предметы.
Воинское ожерелье. Фото: Alan Broadfoot/Glasgow Museums and Libraries Collections
Ранее, в 1899 году, музей вернул лакота окровавленную «рубашку духов». Это произошло после многолетних переговоров, которые вела член Ассоциации выживших у Вундед-Ни Марсела Ле Бо, она умерла в прошлом году в возрасте 102 лет. Однако рубашка не была передана представителям ассоциации. «Она попала в совет племени, а затем в музей, — рассказывает Чарльз Нью Холи, исполняющий обязанности главы ассоциации. — Весь процесс прошел мимо нас. Эти вещи принадлежат нашим дедушкам и бабушкам, их дух до сих пор связан с ними, но люди видят в них престиж и деньги. Это духовные предметы, которые не должны нигде выставляться».
Детская шапочка. Фото: Alan Broadfoot/Glasgow Museums and Libraries Collections
На этот раз Чарльз Нью Холи надеется избежать такого исхода. Его группа ведет переговоры с музеем о возврате предметов непосредственно ассоциации. В переговорах участвует Дэвид Макдональд, заместитель руководителя Glasgow Life — организации, управляющей несколькими музеями в шотландской столице. «Музей продолжает переговоры с семьей Ле Бо и группами потомков выживших у Вундед-Ни, — сказал Макдональд. — Каждый случай очень индивидуален и включает в себя сложную логистику, бюрократию и затраты». Макдональд отмечает, что, когда «рубашка духов» была репатриирована, ассоциация не требовала возврата трех других предметов. Чарльз Нью Холи говорит, что Марсела Ле Бо вела переговоры об этих артефактах на момент своей смерти в прошлом году.
В США судьба подобных экспонатов регулируется Законом о защите и репатриации могил коренных американцев. Учреждения, финансируемые из федерального бюджета, обязаны проверять свои коллекции на наличие предметов коренных народов и человеческих останков и возвращать их потомкам. Однако такого соглашения между Соединенными Штатами и иностранными правительствами не существует, и возврат таких артефактов зарубежными учреждениями остается на усмотрение каждого музея.
