Издательство «Бомбора» представляет книгу психотерапевта Бабетты Ротшильд «Воспоминания тела. Психофизиология и терапия психологической травмы».
После любого травмирующего опыта воспоминания хранит не только наш мозг, но и тело. Часто все наши ночные кошмары, флэшбеки, ощущения и эмоции отдаются болью и дискомфортом, усталостью и тяжестью. Тело отказывается быть проигнорированным и обращает на себя внимание всеми возможными способами.
Всемирно известный психотерапевт с сорокалетним опытом клинической практики Бабетта Ротшильд в своей новой книге «Воспоминания тела. Психофизиология и терапия психологической травмы» объясняет, какие ощущения и реакции возникают после пережитых травм и стресса, и дает практические упражнения, чтобы избавиться от них. Она также расскажет, как тело реагирует на забытые травмы, научит использовать телесную память в терапии и развивать телесную осознанность. Всю научную теорию Бабетта Ротшильд подает в легкодоступной форме так, чтобы ее можно было без труда внедрить в практику.
Предлагаем прочитать один из разделов книги.
Эмоции и тело
Несмотря на то что эмоции называются и интерпретируются нашим разумом, они являются безусловным переживанием тела. Каждая эмоция имеет свое телесное выражение. Каждая характеризуется своим особым паттерном сокращения скелетных мышц, который проявляется на лице и в позе тела (соматическая нервная система). Кроме того, каждая эмоция по-разному ощущается внутри тела. Различные паттерны сокращений висцеральных мышц воспринимаются нами как телесные ощущения (внутреннее чувство). Затем эти ощущения посредством проприоцептивных нервов передаются в мозг. То, как эмоция проявляет себя вовне, в выражении лица и позе, передает ее окружающим нас людям. То, каким образом эмоция ощущается внутри тела, передает ее нам. В значительной степени каждая эмоция является результатом взаимодействия между сенсорной, вегетативной и соматической нервными системами, которое интерпретируется в коре головного мозга.
Английский язык немного неуклюж, когда дело доходит до разграничения переживания эмоций в нашем сознании и переживания телесных ощущений. Слова «чувство», «чувствую» у нас обычно означают и то, и другое: я чувствую грусть, и я чувствую комок в горле. Однако вполне возможно, что не случайно слово «чувствовать» означает обе грани переживания — как семантическое признание того, что эмоции включают в себя и телесные ощущения. Возможным выходом из этой путаницы может быть установление различия между чувствами, эмоциями и аффектами. Дональд Натансон (1992) предложил свое решение этой дилеммы. Он различает аффект как биологический аспект эмоции, а чувство — как сознательный опыт. Память, по его мнению, для создания эмоции необходима, в то время как аффекты и чувства могут существовать без информации о предыдущем опыте.
То, что эмоции некоторым образом связаны с телом, не должно вызывать удивления. В повседневной речи — во многих языках — мы встречаем множество фраз, отражающих связь эмоций и тела, психики и сомы. Вот несколько примеров из американского английского:
• Гнев — Он настоящая заноза в одном месте.
• Грусть — У меня перехватило горло.
• Отвращение — Меня от него тошнит.
• Счастье — Меня просто распирает от счастья.
• Страх — У меня мороз по коже.
• Стыд — Не могу поднять на тебя глаз.
У большинства людей физическое ощущение эмоций — то есть то, как эмоция ощущается в теле, — также сходно:
• Гнев — напряжение мышц, особенно челюсти и плеч.
• Грусть — увлажняются глаза, ощущение кома в горле.
• Отвращение — тошнота.
• Счастье — глубокое дыхание, вздохи.
• Страх — учащенное сердцебиение, дрожь.
• Стыд — кровь приливает к лицу, кожа горит.
Существует также типичное физическое поведение, сопровождающее каждую эмоцию:
• Гнев — крик, драка.
• Грусть — слезы.
• Отвращение — отворачивание от объекта/субъекта отвращения.
• Счастье — смех.
• Страх — бегство, дрожь.
• Стыд — попытки спрятаться.
И, конечно же, эмоции, выраженные на лице и в позе, обычно легко распознаются сторонним человеком (хотя некоторые из них гораздо более тонкие):
• Гнев — сжатые челюсти, красная шея.
• Грусть — слезы или покрасневшие, увлажнившиеся глаза.
• Отвращение — наморщенный нос и приподнятая верхняя губа.
• Счастье — улыбка, блестящие глаза.
• Страх — широко раскрытые глаза с приподнятыми бровями, дрожь, бледность.
• Стыд — вспыхнувшие щеки, взгляд в сторону.
Эмоции проявляются с первых мгновений жизни вне утробы матери. Первый плач новорожденного, когда он делает свой первый вдох, может быть вполне истолкован как первое выражение эмоций. Эмоциональный репертуар новорожденного весьма ограничен. Поначалу он способен различать лишь дискомфорт и комфорт, плача или крича в ответ на первое и успокаиваясь в ответ на второе. В течение первых недель жизни вариативность эмоций скудная. Однако довольно быстро она растет, появляются нюансы в пределах диапазона «комфорт/дискомфорт».
Существует несколько теоретических моделей эмоций. Тема названий отдельных индивидуальных аффектов до сих пор является предметом споров, но большинство моделей включают в себя ту или иную форму «гнева», «печали», «страха», «отвращения», «счастья» и «стыда». Разумеется, то, как человек называет свои собственные эмоции, может варьироваться в зависимости от того, как такие эмоции именовались в его семье и культуре. Однако в этой главе нас интересует не то, как называется та или иная эмоция. Применительно к обсуждению взаимосвязи переживания травмы и тела нам важно, как эмоция ощущается и выражается.
Избранные теории взаимосвязи эмоций и тела
Кросс-культурное исследование Чарльза Дарвина
Чарльз Дарвин был первым ученым, который на систематической основе стал исследовать универсальность эмоций и соматические особенности их выражения у человека. В 1867 году он провел опрос группы миссионеров, а также людей, живших по всему миру среди разных культур: аборигенов, индийцев, африканцев, индейцев, китайцев, малайцев и цейлонцев. Дарвин задавал строго определенные вопросы, чтобы выяснить, сопоставимы ли между собой виды эмоций и их наблюдаемые выражения в разных культурах. Он обнаружил, что существует не только значительная общность всего спектра эмоций в не связанных между собой и часто изолированных культурах, но также единство в соматическом выражении этих эмоций (Дарвин, 2001). Изучая работы Дарвина, практически не сомневаешься в том, что эмоции и их проявление в теле схожи везде в мире.
Теория аффектов Томкинса
Теория аффектов Сильвана Томкинса родилась одновременно с его первым ребенком. Когда он стал свидетелем знаменательного события, его поразил эмоциональный выплеск младенца, сходство его крика с криком взрослого. Благодаря этому импульсу он посвятил себя исследованию сходств выражения эмоций на протяжении поколений. Он постарался классифицировать каждый выявленный аффект в соответствии с его физическим выражением, отмечая не только выражение лица, свойственное каждому из них, но и изменения в положении тела. Дональд Натансон (1992) в дальнейшем развил теорию Томкинса.
Джозеф Леду и эмоциональный мозг
Концепции Джозефа Леду о взаимосвязи тела и эмоций хорошо известны и пользуются большим авторитетом. Он признает взаимозависимость мозга и тела, а также телесное выражение эмоций. Он считает, что эволюционная функция эмоций связана с выживанием, которое понимается и как борьба с враждебной средой, и как развитие вида через продолжение рода (LeDoux, 1996).
Гипотеза соматических маркеров Антонио Дамасио
Невролог Антонио Дамасио работал с людьми, имевшими повреждения областей мозга, связанных с эмоциями. Он обнаружил, что эмоции необходимы для рационального мышления. Кроме того, он выяснил, что телесные ощущения служат своеобразным ключом к осознанию человеком своих эмоций. В результате исследований Дамасио (1994) пришел к выводу, что для того, чтобы иметь возможность принять рациональное решение, нужно уметь прочувствовать последствия этого решения. Простого проецирования когнитивного суждения недостаточно; важно его ощущение. Согласно Дамасио, эмоция — это конгломерат ощущений, положительных и отрицательных, переживаемых в различной степени. Они образуют то, что он назвал соматическими маркерами, которые используются нами для принятия решений. То есть телесные ощущения лежат в основе эмоций и являются основой для взвешивания последствий нашего решения, определения направления наших действий и наших предпочтений.
Наиболее узнаваемым примером действия соматических маркеров является выбор, который люди делают каждый день на основании своей «интуиции».
Соматическая основа эмоций
Ниже вам предлагается упражнение, состоящее из четырех частей. Его цель — дать вам непосредственный опыт того, что именно мы подразумеваем под соматической основой эмоций.
Шаг 1. Дайте себе минуту, чтобы изучить ощущения вашего тела прямо сейчас, в данный момент. Обратите внимание на свое дыхание — где оно располагается, насколько оно глубокое. Какова температура вашей кожи, она одинакова по всему телу? Проверьте частоту сердечных сокращений — либо субъективно, либо измерив пульс. Проверьте положение ваших плеч — они подняты, опущены, сутулятся? Они напряжены или расслаблены? Обратите внимание на ощущения в вашем животе — живот расслаблен, напряжен, вы голодны и т. д. Наконец, обратите внимание, двигаете, скручиваете или наклоняете ли вы свое тело или какую-либо его часть определенным образом.
Шаг 2. Подумайте об эмоции гнева. Вспомните, когда в последний раз вы разозлились. Вы можете вызывать в себе хотя бы часть того гнева? Почему вы разозлились или на кого? Что вы сказали или подумали? Чувствуете ли вы в себе сейчас отголоски того гнева? Теперь вновь обратите внимание на ощущения в своем теле: проверьте дыхание, температуру кожи, частоту сердцебиения, положение плеч, ощущения в животе. Обратите также внимание на положение вашего тела, на позу, на какие-то вероятные действия. Что изменилось по сравнению с шагом 1: вегетативные признаки, напряжение мышц, движения?
Шаг 3. Вспомните время, когда вы чувствовали себя счастливым и в безопасности. Где вы были? Во что вы были одеты? С кем вы были? Вспомните как можно больше визуальных, слуховых и сенсорных образов этой сцены. Что вы чувствуете в своем теле? Изменились ли ощущения по сравнению с тем, когда вы чувствовали гнев? Ваше мышечное напряжение такое же или изменилось? А сердечный ритм? Вы улыбаетесь?
Шаг 4. Вспомните время, когда вы чувствовали страх. Не выбирайте страшное и травмирующее событие — только то, где вы испытали небольшой страх. Что вас так напугало? Когда вы вспоминаете об этом сейчас, что происходит в вашем теле? Изменилось ли дыхание? Изменился ли сердечный ритм? Мышцы стали напряженными или расслабились? Какова температура ваших рук и ног?
Прежде чем закончить упражнение, вернитесь к воспоминаниям о том времени, когда вы чувствовали себя счастливым и в безопасности. Вызовите образы места, того, что вы в тот момент делали, других людей, которые тогда присутствовали. Что вы теперь чувствуете в своем теле?
Эмоции и травма
Гнев/ярость
Гнев — это эмоция самозащиты. Она может включать в себя усилия по предотвращению травмы или по отстаиванию личностных границ. Это вполне естественная реакция на угрозу, причиненную боль или испуг, в том числе по отношению к человеку, который это вызвал. Гнев может перерасти в ярость при чрезмерной угрозе или когда призывы «Не надо!» или «Остановись!» не возымели действия. Когда после перенесенного травматического инцидента гнев или ярость становятся хроническими, в жизни человека могут возникнуть ощутимые трудности. Неуместный или неверно направленный гнев может помешать межличностным и рабочим отношениям; провоцирование других на гнев может быть другой возможной проблемой. Сколько случаев «дорожной ярости», например, вызвано вспыльчивостью, которая коренится в неразрешенной травме?!
Тревога/страх/ужас
Страх предупреждает человека об опасности или потенциальном негативном воздействии. И страх, и тревога являются общими эмоциями для людей с ПТС и ПТСР. Леду (1996) проводит различие между ними: страх, по его мнению, стимулируется чем-то в окружающей среде; тревога стимулируется внутри самого человека. Леду также рассматривает страх как движущую силу нескольких психологических расстройств: фобий, тревожных и панических расстройств, а также обсессивно-компульсивных расстройств.
Ужас — это крайняя форма страха. Он занимает центральное место в переживании травмы, которая включает в себя (восприятие) угрозы жизни. Биология страха базируется на особенностях функционирования ГГН-оси и возбуждении симпатической нервной системы, которые обсуждались ранее в этой главе. Как только травмирующий инцидент закончен, ужас обычно переходит в страх, даже у тех, кто страдает от последствий пережитого. Однако при воспоминании ужас может вернуться во всей своей первоначальной интенсивности.
Одна из проблем людей с ПТС и ПТСР заключается в том, что страх сохраняется еще долго после того, как угроза исчезла, постепенно ассоциируясь со все большим количеством стимулов из окружения. Страх, который они когда-то испытали в результате внешней угрозы, становится тревогой, порождаемой изнутри. Как говорилось ранее, это может быть вызвано недостаточной выработкой кортизола или хроническим восприятием угрозы. Какова бы ни была причина, результат для человека весьма изнурителен. Когда страх испытывается на хроническом уровне, его защитная функция снижается. Когда практически все воспринимается как несущее опасность, способность различать то, что действительно опасно, теряется. Это похоже на охранную сигнализацию, которая срабатывает по малейшему поводу. Вы никогда не знаете, срабатывает она из-за реальной угрозы или нет. Для людей с ПТСР характерно также то, что они неоднократно попадают в опасные ситуации. Их внутренние системы сигнализации настолько перегружены, что, по сути, не работают. Одним из результатов работы с травмой является восстановление защитной функции страха.
Стыд: разочарование в себе
Стыд — это сложная эмоция, с которой трудно работать вне зависимости от контекста. Это особенно верно, если стыд возникает в результате травмы. У людей с ПТСР чувство стыда является внушительной составляющей их состояния. Считается, что стыд будет несомненным компонентом ПТСР, если травма является результатом сексуального насилия. При этом он менее ожидаем для иных обстоятельств. Но почему же тогда стыд является общей чертой и для других категорий травм? Почти при любой неразрешенной травме возникает вопрос: «Почему я не мог остановить это (сделать больше, дать отпор, убежать и т. д.)?» Возможно, люди с ПТСР на каком-то глубинном уровне верят, что они подвели себя (и, возможно, других) и/или с ними что-то не так, если они стали жертвами подобного случая. Конечно, стыд — не единственная движущая сила ПТСР, но, несомненно, важный его фактор.
Одна из трудностей работы с чувством стыда заключается в том, что он не выражается и не высвобождается таким же образом, как другие чувства: печаль и горе высвобождаются через плач, гнев — через крик и топанье ногами, страх — через крик и дрожь. Что же тогда можно сделать, чтобы облегчить стыд, если он не разряжается, не выходит через разрядку или катарсические переживания? Принятие и контакт — наиболее вероятные ключи к избавлению от чувства стыда. Хотя кажется, что он не разряжается, стыд видимым образом рассеивается при совершенно особых обстоятельствах — непредвзятом, принимающем контакте с другим человеческим существом.
Говоря о чувстве стыда, стоит рассмотреть его с двух сторон. Обычно стыд воспринимается как ужасная эмоция, потому что это такое ужасное переживание — чувствовать стыд. Кому хочется испытывать стыд? Однако стыд, как и любой другой аффект, представляет собой ценность для нашего выживания. Страх, например, предупреждает об опасности, в то время как гнев сигнализирует другому не приближаться ни на шаг (в прямом или переносном смысле). В чем же тогда заключена ценность стыда для выживания? Стыд, по крайней мере в процессе эволюции, помогал поддерживать поведение индивида в соответствии с культурными нормами, способствующими «выживанию племени». Он способствует социализации и является общепринятым ее компонентом во многих культурах. На протяжении тысячелетий эта эмоция вызывалась, когда поведение человека угрожало не только ему самому, но и всей его группе. Стыд — один из тех элементов, которые мешают нам вести себя так, чтобы это могло навредить нам, нашим семьям и нашему сообществу. Вполне вероятно, что это эмоция, лежащая в основе совести. То есть стыд — это не так уж плохо. Общеизвестно, что принятие является первым шагом в разрешении любого нежелательного эмоционального состояния, и понимание позитивной функции стыда может помочь в достижении этого.
Горе/скорбь
Горе — это реакция на потерю или перемены в жизни. Это отличный ресурс при лечении травмы и ПТСР. По своей природе горе (или скорбь) — это признак того, что переживание отошло в прошлое. Когда клиент, переживший травму, достигает стадии, на которой возникает скорбь, это обычно считается положительным признаком. Иногда клиент боится, что его горе — это регрессия в травму, но обычно это как раз наоборот — прогрессирующее исцеление. При работе с осознанием телесных ощущений большинство клиентов замечают, что их горе помогает им чувствовать себя более уверенными и менее робкими. Скорбь обычно возникает на различных этапах терапии травмы, когда какой-то аспект травмы разрешен и внутреннее переживание меняется с настоящего на прошлое: «Я действительно был напуган», «Это было действительно угрожающе» и т.д. В таком контексте скорбь — это признак того, что происходит исцеление.
Конструктивное и разрушающее выражение эмоций: предложение
Понятия катарсис и абреакция часто взаимозаменяемы и используются для описания выражения эмоций в обстановке психотерапевтического сеанса. На самом деле катарсис относится к очищающей силе эмоций, когда тревожные воспоминания переходят в сознание. Абреакция — это эмоциональная разрядка, которая часто сопровождает катарсис. Независимо от того, как называть эти вспышки эмоций, необходимо проявлять осторожность, в особенности с клиентами, пережившими травму.
В настоящее время среди специалистов ведутся дебаты относительно полезности абреакции при лечении ПТСР. Когда клиент плачет или выражает гнев, не всегда легко определить, помогает такая эмоция или только ухудшает ситуацию. В основном обсуждается вопрос о том, следует ли вообще разрешать или поощрять абреакцию. Однако наиболее важным здесь является вопрос: когда абреакция помогает, а когда нет?
Эти споры указывают на еще одну важную область исследований: как отличить конструктивную абреакцию от разрушающей. Может ли наблюдение за возбуждением вегетативной нервной системы (ВНС) во время терапии травмы дать нам ключ к различению этих двух крайностей в выражении эмоций — той, которая кажется исцеляющей и конструктивной, и той, которая может быть разрушающей и, возможно, приводить к ретравматизации?
Возможно, что целительную абреакцию можно определить по признакам первичного парасимпатического возбуждения: кожа обретает цвет, дыхание глубокое, эмоциональные звуки исходят на выдохе. С другой стороны, возможно, что разрушительная абреакция имеет признаки преимущественно симпатического возбуждения: кожа бледная, иногда липкая, дыхание учащенное, иногда отрывистое, эмоциональные звуки выходят в основном на вдохе. Исследование ВНС для дифференциации двух указанных типов абреакции может значительно облегчить и упростить терапевтический процесс.