При раскопках квартала домов в IX районе в Помпеях была обнаружена настенная роспись с изображением еды и напитков, где можно увидеть нечто, очень похожее на пиццу. Это, конечно, не настоящая пицца, поскольку две тысячи лет назад в Италии не было ни помидоров, ни моцареллы. На самом деле это круглая плоская пшеничная лепешка, какую в современной Италии называют «фокачча».
Фото: Archaeological Park of Pompeii
Настенная роспись находится в атриуме одного из домов десятого квартала (инсулы) IX района. Дом с пристроенной пекарней был впервые исследован между 1888 и 1891 годами, но тогда была раскопана лишь его небольшая часть. Раскопки возобновились в январе этого года с целью стабилизации сооружений, раскопанных в XIX веке и с тех пор в значительной степени заброшенных. Лепешка изображена на серебряном подносе рядом с серебряным кантаром с вином. Также на подносе лежат сушеные и свежие фрукты, среди них два финика, гранат, инжир и гирлянда из желтых ягод земляничного дерева.
Круглая тонкая лепешка из пресного хлеба была массовым типом хлеба у римлян, особенно в сельской местности. Мука могла быть пшеничной, а также ячменной или полбяной. Такие лепешки часто называли panis focacius («хлеб, запеченный в очаге»), отсюда и происходит итальянское слово focaccia. Поедание круглых хлебных лепешек описано Вергилием в «Энеиде»:
Вышли с Энеем вожди и прекрасный Асканий на сушу,
Наземь легли отдохнуть в тени высокого бука.
Тут же друзья на траве расставляют для трапезы яства,
Их, как Юпитер внушил, разложив на лепешках из полбы,
Диких приносят плодов, на столы из хлеба кладут их…
Быстро скудный запас истребили троянцы, и голод
Их заставил доесть и Цереры дар необильный.
Только успели они хлебов, отмеченных роком,
Дерзкой коснуться рукой и вкусить от круглых лепешек,
Юл воскликнул: «Ну вот, мы столы теперь доедаем!»
Он пошутить лишь хотел, — но, услышав слово такое,
Понял Эней, что конец наступил скитаньям, и сыну
Смолкнуть велел, поражен изъявленьем божественной воли (VII, 108–129, перевод С. А. Ошерова под редакцией Ф. А. Петровского).
Лепешки названы здесь «хлебами, отмеченными роком», поскольку ранее Эней получил пророчество, что сможет основать новый город в Италии, только после того как он и его спутники от голода станут есть столы. Именно столь неожиданным исполнением пророчества был так изумлен Эней.
Возможно, поверх лепешки находится популярная закуска римских времен, известная как моретум. Она напоминала современный соус песто и представляла собой смесь соленого сыра, чеснока, зелени с добавлением оливкового масла и уксуса, растертую в ступке в однородную массу. Моретум служил острой приправой к пресному хлебу. Рецепт моретума сохранился для нас благодаря короткому стихотворению, которое традиционно приписывается тому же Вергилию (но специалисты отвергают авторство Вергилия и помещают стихотворение в изданиях в особый раздел Appendix Vergiliana). В оригинале оно так и называется — Moretum, на русский переведено как «Завтрак». Автор в мельчайших деталях описывает, как крестьянин по имени Симил готовит себе завтрак, прежде чем отправиться на пахоту:
Мысля, что выбрать сейчас, в огород выходит хозяин,
Первым делом, вокруг подкопавши пальцами землю,
Вырвал он чеснока четыре плотных головки,
Вслед сельдерея нарвал кудрявого, руты зеленой
И кориандра стеблей, дрожащих и тонких, как нити.
Зелени вдоволь нарвав, у огня веселого сел он,
Громко служанке велел, чтоб скорее подала ступку.
От шелухи он одну за другой очищает головки,
Верхний снимает слой и чешуйки бросает с презреньем
Наземь, засыпавши всё вкруг себя, а корень мясистый,
В воду сперва обмакнув, опускает он в камень долбленый.
Солью посыпавши их, от соли твердого сыра
В ступку кидает Симил и трав, что раньше назвал я.
Левую руку кладет под одежду на пах волосатый,
В правую пестик берет и чеснок пахучий сначала
Мелко толчет, а потом в соку его всё растирает.
Ходит по кругу рука; и зелень, и сыр понемногу
Свойства теряют, а цвет получают из многих единый:
И не зеленый совсем (тут мешает молочная примесь),
И не молочный (его слишком много трав замутняет).
Запахом острым от них шибает в ноздри Симилу:
Морща курносый нос, свою же стряпню он порочит
И со слезящихся глаз отирает влагу рукою,
Дым, не повинный ни в чем, осыпая яростной бранью.
Спорится дело его: уже не толчками, как раньше —
Плавными пестик идет кругами в мерном движенье.
Несколько капель Симил подливает Палладина масла
И, добавив поверх ничтожную уксусу долю,
Вновь начинает тереть, чтобы лучше все части смешались.
Пальцами после двумя обойдя всю ступку по стенкам,
Он собирает стряпню и комок из месива лепит:
По завершенье оно справедливо зовется «толченкой».
Изображение накрытого стола с разными кушаньями было популярной темой в античных стенных росписях. Называли такие изображения ксениями от греческого ξενία («гостеприимство»). О происхождении названия жанра пишет Витрувий: «...когда греки жили роскошнее и были богаче, они устраивали для приезжих гостей столовые, спальни и кладовые со съестными припасами и в первый день приглашали их обедать, а в дальнейшем посылали им цыплят, яйца, овощи, плоды и прочие сельские припасы. Поэтому живописцы называют картины с изображениями того, что посылалось гостям, ксениями» («Об архитектуре» VII, 7, 4, перевод Ф. А. Петровского).
Ксении были популярны в римском изобразительном искусстве, особенно в четвертом помпейском стиле настенной живописи. Известно около трехсот фресок на этот сюжет из городов, погибших во время извержения Везувия в 79 г. н. э. (Помпеи, Геркуланум, Оплонтис и т. д.). Новая находка стала одним из самых эффектных примеров этого жанра.