Издательства «КоЛибри» и «Азбука-Аттикус» представляют книгу Джеймса Хоуса «Краткая история Германии» (перевод Татьяны Гутман).
С чего началась история Германии? Уничтожили ли германцы римскую культуру или унаследовали ее? Какова мистическая глубинная связь между германской короной и Римской империей? Где на самом деле заканчивается территория Германии? Как эта страна стала средоточием силы и власти в Европе? Можно ли допустить, что ЕС — это всего лишь декорация для нового германского господства? Британский историк и автор научно-популярных книг Джеймс Хоус предлагает уникальный обзор главных событий истории одного из крупнейших европейских государств.
Предлагаем прочитать фрагмент книги.
В тупике
Пример Пруссии оказался заразительным, и в 1531 г. новоиспеченные протестантские князья создали Шмалькальденскую лигу, оборонительный союз с регулярной армией. Присоединиться к нему могли только лютеране. Идея немецкой Германии — без Рима — набирала силу. Но Лиге по-прежнему противостоял самый могущественный правитель в мире.
В 1543 г. Карл V одержал окончательную победу над Францией и пережил вторжение Османской империи в Европу. Теперь он не был склонен к компромиссам. В 1547 г., впервые после событий 16 г., вооруженные до зубов, хорошо обученные пехотные войска — легендарные испанские терции — переправились через Дунай и вторглись на территорию Германии под флагами Римской империи и ее Церкви, готовые к войне со Шмалькальденской лигой. Решающее сражение произошло при Мюльберге, где императорские войска форсировали Эльбу и разбили противника наголову. И вновь на берегу реки стоял победивший римский император, считая, что покорил Германию.
Но хотя немецкие вельможи недолюбливали друг друга, им совсем не хотелось лишиться привилегий. Протестанты и католики объединились и заявили Карлу, что лучше они призовут на помощь французов, чем позволят ему получить абсолютную власть. В итоге Карл пошел на уступки и в 1555 г. заключил с ними соглашение — Аугсбургский религиозный мир. По его условиям все правители, малые и великие, были вправе выбирать свое вероисповедание, руководствуясь принципом Сuius regio, eius religio («Чья власть, того и вера»). На первый взгляд, это породило хаос, но на самом деле это был колоссальный шаг вперед.
Все регионы Германии, которые сохранили верность Риму, в 768 г. были частью Франкского королевства. Но оно не осталось целиком католическим, хотя даже в Вюртемберге и Пфальце, номинально кальвинистских, население в основном не изменило прежней вере. Северные и восточные земли взбунтовались против Рима. Такая картина не удивила бы Карла Великого или Марка Аврелия. Великий европейский раскол никуда не делся. Но место Европы, а значит, и Германии в мире изменилось.
Децентрализованная Германия
После Коперника — польского богослова из Королевства Пруссия, который стал астрономом, — Земля перестала быть центром Вселенной. После Колумба Европа перестала быть центром мира. Будущее было за семью морями.
События в Германии, которая находилась в стороне от новых морских торговых путей, внезапно были отодвинуты на второй план трансконтинентальной борьбой между королевой Англии Елизаветой I и Габсбургами. При этом силы протестантизма и католицизма в Германии так хорошо уравновешивали друг друга, что в течение полувека после 1555 г. ни одна сторона не нарушала перемирия.
Разгром Непобедимой армады в 1588 г. ослабил империю Габсбургов. Несмотря на сказочные богатства Перу и Мексики, в 1595 г. король Испании Филипп II был вынужден объявить о невозможности выполнить свои долговые обязательства. Напряжение росло, и католики с протестантами ощутили ветер перемен.
Кульминация наступила в 1618 г., когда ревностный католик Фердинанд II, император Священной Римской империи и король Богемии, попытался отменить сделку, которую он заключил с чешскими протестантами. Дело закончилось так называемой пражской дефенестрацией — императорских наместников выбросили из окна в Праге, после чего началась Тридцатилетняя война (1618–1648).
Апокалипсис
Тридцатилетняя война стала очередным раундом в давней борьбе за господство Рима на территории Германии. На этот раз она обрела форму конфликта католиков и протестантов, во всяком случае сначала.
В 1630 г. силы империи во главе с фельдмаршалом Иоганном фон Тилли и генералиссимусом Альбрехтом фон Валленштейном, казалось, были близки к победе. Но протестантская Швеция и католическая Франция начали опасаться тотального имперского контроля. Париж предложил финансовую помощь шведам, которые вторглись на территорию империи. Король Швеции Густав II Адольф впервые применил элементы линейной тактики, которая обеспечивала максимальную мощь пехотного огня, и в 1631 г. одержал блестящую победу в битве при Брейтенфельде. После этого он отдал армии приказ сровнять с землей Баварию. Однако на следующий год Густав Адольф был убит в битве при Лютцене, после чего Франции пришлось открыто вступить в войну.
В итоге конфликт перерос в войну между испанскими Габсбургами и французскими Бурбонами. Мелкие раздробленные германские государства были в этой войне всего лишь пешками или полями сражений для более сильных централизованных держав. Целому поколению пришлось отказаться от торговли и сельского хозяйства: какой смысл трудиться, если в любую минуту может нахлынуть огромная голодная армия, которая оставляет за собой лишь чуму да трупы?
Трудно описать состояние Германии в 1648 г., при заключении Вестфальского мира, избегая библейской лексики. Нечто похожее происходит сегодня в Сирии. По меньшей мере треть населения была уничтожена, а в некоторых землях дела обстояли еще хуже. Если в 1631 г. в Магдебурге, любимом городе Оттона Великого, насчитывалось более 20 000 жителей, к 1649 г. их осталось всего 450 — остальные погибли в массовой резне на улицах. До сих пор в немецкой версии детской песенки «Божья коровка, улети на небо…» упоминается Померания в огне. После войны царил такой хаос, что никто не знал точно, сколько крохотных государств образовалось в итоге — по некоторым оценкам, их было около 1800. Кроме того, появилось более полусотни вольных городов и свыше шестидесяти церковных княжеств. Все эти изменения попросту невозможно уместить на карте.
Какое будущее ожидало народ, переживший потрясение такого масштаба? Ответ на этот вопрос — хорошо это или плохо — лежал на востоке.
Бросок на восток
После Тридцатилетней войны в Европе появился новый потенциальный гегемон. Если бы пропорции численности населения не изменились с 1660 г., во Франции проживало бы втрое больше людей, чем сегодня. Людовик XIV, «Король-солнце», который правил 72 года (с 1643 по 1715 г.), сплотил эту великую нацию. Франция могла заткнуть за пояс любую из соседних стран, и карликовые государства на территории Западной и Южной Германии не шли с ней ни в какое сравнение.
Больше повезло крупным немецким династиям — австрийской ветви Габсбургов, саксонской династии Веттинов и новоиспеченной династии Гогенцоллернов, которые носили титул маркграфов Бранденбурга с 1415 г. На свое счастье, все они находились в отдалении от Франции, а их владения не имели с ней общих границ. И вновь подтвердилось, что судьбу определяет география.
Фридрих Вильгельм I из рода Гогенцоллернов, правитель Бранденбурга-Пруссии (эти земли объединились в 1618 г.), был герцогом, который формально подчинялся польской короне. Поляки, шведы и русские, воюя между собой, рассматривали Пруссию как потенциального, но второстепенного союзника. Однако в 1657 г. Фридрих Вильгельм утер нос им всем, добившись суверенитета Пруссии, и приступил к формированию собственной армии. Когда непобедимые ранее шведы предприняли попытку вторжения, он поразил всю Европу — 18 июня 1675 г. прусская армия успешно разгромила противника в сражении при Фербеллине, недалеко от Берлина. Теперь Фридрих Вильгельм, прозванный Великим курфюрстом, обладал реальной властью: как герцог Пруссии он правил независимым государством за пределами Священной Римской империи (номинально оставаясь вассалом короля Польши), а как маркграф Бранденбургский имел статус курфюрста, который избирает императора.
Тем временем австрийские Габсбурги тоже успели прославиться ратными подвигами. Сначала они создали коалицию, которая в 1683 г. победила турок в Венской битве после двухмесячной осады города войсками Османской империи, а позднее, в 1697-м, австрийская армия под предводительством принца Евгения Савойского нанесла поражение туркам в битве при Зенте, одним махом завоевав Венгерское королевство, которое было куда больше нынешней Венгрии.
Август Сильный, курфюрст Саксонский из династии Веттинов, который гнул подковы голыми руками и, по слухам, имел более 300 незаконнорожденных детей, тоже обратил взгляд на восток. Чтобы занять польский престол, он принял католицизм, подкупил польскую знать и при поддержке российского императора Петра I провозгласил себя королем польским.
Пока курфюрсты на востоке благоденствовали, раздробленный Запад пытался объединиться. Две ветви рода Виттельсбахов, которые правили Баварией и Рейнским Пфальцем, сблизились с курфюрстами Трира, Кельна и Майнца, чтобы сформировать альянс с Францией — не только чтобы сохранить мир и законность в Германии, но и во имя христианской цивилизации. Эта новая католическая общность получила название Рейнская лига. Южная и Западная Германия объединились — без привлечения восточных земель.
Однако Франция пользовалась таким авторитетом, что вскоре Лига стала инструментом в ее руках. Снова возникла дилемма, актуальная во времена римлян и Карла Великого (американская оккупация после 1945 г. еще раз поставит ее на повестку дня): станет ли Германия частью Запада или пойдет своим путем?
Но в Рейнланде слишком сильно ощущалось влияние Франции, а Саксония, Бранденбург-Пруссия и Австрия находились далеко на востоке. Все они пользовались политической поддержкой за Эльбой или Дунаем. Разве хоть одно из этих государств могло претендовать на роль наследника Карла Великого? Но где же тогда настоящая Германия?
Этот вопрос становился все более важным, поскольку солнце Франции поднималось все выше и выше.