Издательства «КоЛибри» и «Азбука-Аттикус» представляют книгу Джона Зубжицки «Краткая история Индии» (перевод Игоря Летберга).
От медицины до математики, от философии до астрономии, от литературы до музыки, от буддизма до Болливуда — за пять тысячелетий Индия сыграла заметную роль в азиатском регионе и во всем мире. В то же время Индия обладала способностью перенимать и усваивать зарубежные идеи. Джавахарлал Неру сравнил эту способность с палимпсестом — древней рукописью, которую много раз переписывали, не удаляя предыдущий слой полностью. В книге видного специалиста по Южной Азии Джона Зубжицки кратко и емко обобщены сложные и не похожие друг на друга этапы индийской истории.
«Индия — древнейшая цивилизация мира и крупнейшая демократия. Это центр соединения Восточной и Западной Азии, а также уверенный страж Индийского океана… В отличие от истории Китая, которую можно четко разделить на периоды правления династий, таких как Юань, Мин или Цин, прошлое Индии пестрит множеством центров власти, отчаянно боровшихся между собой. Даже во времена высшего расцвета империи ни одна из трех великих индийских империй — Маурьев, Гуптов и Моголов — не контролировала весь субконтинент. И даже Британия не могла сделать подобное заявление до самого разгрома Маратхов в 1818 году. Но и тогда государства-княжества, на которые приходилась треть населения, сохраняли некоторую номинальную независимость… Не так-то просто собрать 5000 лет индийской истории в пару сотен страниц, пытаясь отразить все тонкости, но я рискну это сделать», — пишет автор.
Предлагаем прочитать фрагмент книги.
Индийский Юлий Цезарь
Хотя империя династии Нанда заняла небывалую в истории Индии территорию, ее превзошла стремительно растущая империя Александра Македонского (356–323 до н. э.). Начав свой путь из Афин, армия Александра взяла под контроль большую часть Западной Азии. В 331 году до н. э. она вошла в Персию, разгромила Дария III, последнего из Ахеменидов. Затем греческая армия перешла Гиндукуш, заняла территорию вокруг Кабула, а в 326 году до н. э. переправилась через Инд. Но к тому времени она перестала быть непобедимым войском. Долгие годы похода и тяжелые бытовые условия вместе со страхом перед неизведанным подорвали здоровье и дух солдат. Дойдя до реки Биас, Александр был вынужден повернуть назад, следуя совету своих полководцев, которые опасались мятежа в войсках.
Значение завоеваний Александра Македонского — предмет споров. Британские колонизаторы XIX века прославляли Александра как первого «вестернизатора» Индии и своего предшественника, великого героя-имперца, открывшего Азии двери к западной цивилизации. Хотя его превосходная военная тактика, а порой и безудержная бравада вдохновляли впоследствии индийских правителей, Александру недоставало ни умения выстраивать стратегический план, ни эффективного управления. Как отметил ирландский индолог Винсент Смит: «Индия не была эллинизирована. Она продолжала жить своей жизнью в "блестящей изоляции" и вскоре позабыла о том, как над ней пронеслась македонская буря».
Когда Александр отступал вниз по Инду, проплывая мимо таинственных руин хараппских городов, он оставлял за собой россыпь гарнизонов и сатрапов, назначенных управлять покоренными территориями. Но, несмотря на всю величественность своего похода, он произвел столь мало впечатления, что в сохранившихся памятниках древней индийской литературы не осталось о нем никаких упоминаний. После смерти Александра в 323 году до н. э. в Вавилоне все его отдаленные владения были охвачены мятежами.
Среди тех, кто надеялся на продолжение похода Александра на восток, вглубь Индии, был индийский военачальник, известный по греческим текстам под именем Сандрокотт. Личность этого полумифического персонажа долго оставалась загадкой, пока Уильям Джонс, переводивший с санскрита пьесу I века н. э., не натолкнулся на упоминание об индийском правителе по имени Чандрагупта Маурья, отнявшем трон у соперника и устроившем столицу в Паталипутре, где он принимал послов из далеких стран. Джонс заключил, что Чандрагупта и Сандрокотт были одним и тем же лицом. Важность этого открытия состояла не только в установлении его личности. После корректировки дат правления Чандрагупты наконец стало возможно реконструировать большую часть истории Древней Индии.
Чандрагупте было за двадцать, когда его отправил в изгнание правитель Магадхи. Рассказы о силе армии Магадхи были одной из причин, по которым Александр прекратил поход в Индию. Однако Чандрагупта уговаривал императора перейти реку Биас и настаивал, что Магадху завоевать легко, потому что ее народ восстанет против своего царя, «ненавистного и презренного по причине его подлости и низкого происхождения».
Получив отказ Александра, Чандрагупта принялся собирать собственную армию преимущественно из солдат, набранных в разрозненных племенах на северо-западной границе Индии. Его войска быстро расправились с остатками греческих гарнизонов и нанесли поражение армии Нандов, правителей Магадхи. В 321 году до н. э. войска заняли столичную Паталипутру и взяли под контроль армию государства Нанда, составлявшую 80 000 коней, 200 000 пехоты и 6000 боевых слонов.
Продвигаясь на запад, Чандрагупта нанес позорное поражение армии одного из диадохов Александра Македонского — Селевка Никатора (ок. 358–281 до н. э.), который пытался вернуть утраченные владения своего царя. Греческий полководец был вынужден отдать изрядную долю того, что сейчас южная и восточная часть Афганистана, всего-то за 500 слонов. Затем оба лидера пришли к своего рода примирению, вероятно, достигнутому благодаря династическому браку.
В качестве жеста доброй воли Селевк отправил в Паталипутру своего посланника Мегасфена (ок. 350–290 до н. э.). Проехав через Индию, Мегасфен составил первое подробное описание этой страны, записанное иноземцем. Оригинальный текст его «Индики» утерян, но фрагменты сохранились в работах Страбона, Плиния, Арриана и других историков. Его описания «этой таинственной и волшебной земли» не всегда точны. То, чего Мегасфен не увидел сам, он позаимствовал из древних легенд, упоминавших людей безо рта, питавшихся лишь запахом жареного мяса и ароматами цветов и плодов, гиперборейцев, живших по тысяче лет, или людей с такими большими ушами, что те могли заворачиваться в них, словно в одеяла.
Для историков гораздо ценнее его описание императорского двора «Сандрокотта», «устроенного варварски и с показной восточной роскошью». Но даже с учетом склонности автора к гиперболам из его описаний можно понять, что Паталипутра — один из величайших городов Древнего мира. В нем пруды и сады, наполненные цветущими лотосами, жасмином и гибискусом, прохладные фонтаны — и как это не похоже на современный город Патну, переполненный и сумбурный, стоящий на руинах Паталипутры. Дворец Чандрагупты был полностью деревянным, украшенным «золотыми чашами и кубками, порой до шести футов шириной, с богатыми резными столами и тронами, с сосудами индийской меди, отделанными драгоценными камнями, с великолепно вышитыми одеждами, которые можно было увидеть в изобилии и которые придавали яркости публичным церемониям». Из развлечений отмечены поединки гладиаторов, гонки быков и царская охота.
Мегасфен описывает отлично организованные общественные службы, устроенные правителем, который столь занят вопросами управления государством и собственной безопасностью, что спит чуть больше четырех часов в сутки. Куда бы он ни пошел, всюду его сопровождала стража. Любимый транспорт царя — золотой паланкин на слонах, который прикрывают от солнца держательницы зонтиков. Хотя Чандрагупта правил всего 24 года, он вошел в историю как «индийский Юлий Цезарь» и «человек железа и крови». Выдворив греческие гарнизоны на северо-запад, он расширил свои владения, включив в них большую часть Северной Индии, от Аравийского моря до Бенгальского залива. Захватив такую обширную территорию, империя Маурьев стала первым многонациональным царством Индии. Во время правления Ашоки — внука Чандрагупты — империя охватывала уже почти весь субконтинент, приближаясь к современным границам Индии. Такого после него смог достичь только император Аурангзеб из династии Великих Моголов в конце XVII в.
Единственными письменными свидетельствами об империи Маурьев были греческие авторы вроде Мегасфена, да еще индийские пьесы. Такое положение дел сохранялось до самого начала ХХ века, когда ученый-брахман из Танджура приехал в дирекцию библиотеки Майсурского института исследования Востока и привез рукопись на высушенных пальмовых листьях. Эта рукопись оказалась «Артхашастрой», название которой можно перевести по-разному, к примеру «Наука о политике» или «Трактат о процветании». Это один из наиболее значительных источников информации об управлении, законах, торговле, войне и мире в Древней Индии, его авторство приписывают Каутилье1 (375–282 до н. э.), брахману-советнику Чандрагупты. Имя автора может переводиться как «кривой», «сутулый» или «лукавый». Недавние исследования позволяют предположить, что во II–III веках н. э. произведение было существенно переработано многочисленными авторами.
Отчетливый посыл «Артхашастры», как утверждает индийский экономист, нобелевский лауреат Амартия Сен, — «кто сильнее, тот и прав». Некоторые считают, что по аналогии с «Искусством войны» Сунь-Цзы это руководство для обучения предпринимателя, стремящегося получить прибыль в условиях конкуренции и глобализации. Довериться другому князю — верная гибель. Мораль никогда не должна влиять на государственные интересы. Искусство плетения интриг гораздо важнее для властелина, чем сила или усердие. Интрига настолько важна для управления государством, что Каутилья советует в качестве шпионов и осведомителей использовать куртизанок. Шпионы также полезны для распространения ложной информации, для сеяния паники в рядах противника и для придания уверенности воинам своего государства. Они могут выдумывать истории о победах или говорить о всеведении царя, заявленном астрологами.
По мнению немецкого социолога Макса Вебера, «Государь» Макиавелли рядом с радикализмом «Артхашастры» выглядит безобидным. И нигде это не проявляется яснее, чем в советах Каутильи о борьбе за власть. Он называет царя «виджигишу», то есть «один из соперников». Но поскольку политика экспансии ключевая в глазах Каутильи, то перед царем всегда стоит проблема, как соединить свою власть с религиозным авторитетом, каким обладают брахманы. Как пишет политолог Сунил Кхилнани: «Чтобы обрести легитимность, правителю нужно показать, что ему неинтересна мирская власть ради его собственных нужд, нужно явить показную скромность — но не слишком сильно, чтобы не вылететь из гонки за власть. Бесконечная борьба за удержание этого баланса продолжается среди лидеров Индии и сегодня».
1. Его отождествляют с брахманом Чанакья, сыгравшим ключевую роль в создании империи Маурьев.