Издательство «Бомбора» представляет книгу британского историка Кристофера де Амеля «Манускрипты, изменившие мир. Самые удивительные рукописи Средневековья».
Книга «Манускрипты, изменившие мир» представляет собой исследование средневекового мира через двенадцать рукописей. Отчасти это книга о путешествиях, отчасти детективная история, отчасти беседа с читателем. Книга позволяет нам познакомиться с некоторыми из величайших произведений искусства в нашей культуре и по-новому взглянуть на историю и на то, как мы получаем знания. От самой ранней книги средневековой Англии до несравненной Келлской книги и древнейшей рукописи Кентерберийских рассказов, эти манускрипты повествуют об эволюции духовной культуры и искусства на протяжении целого тысячелетия.
«Эта книга посвящена известным средневековым рукописям. Она рассказывает о том, что они говорят нам и почему имеют такое значение. Изначально предполагалось, что она будет называться "Интервью с рукописями". Ее главы и правда мало чем отличаются от серии интервью со знаменитостями. В настоящих интервью, традиционных опубликованных беседах с известными людьми обычно описывается обстановка и обстоятельства того, как эти встречи произошли. Как правило, авторы пытаются создать ощущение разговора и взаимодействия с собеседниками. Конечно, вы заранее получаете информацию о людях, с которыми будете беседовать. Но какими они окажутся на самом деле, когда откроют дверь, пожмут вам руку и пригласят присесть? В тексте может быть сказано что-то об их внешности, одежде, поведении, стиле общения. Мы все можем притворяться, что знаменитость на самом деле ничем не отличается от любого другого человека, но, несомненно, реальная встреча и разговор с фигурой мирового масштаба вызывают трепет. Действительно ли он или она впечатляет своим обаянием или (как иногда бывает) скорее разочаровывает? Вы можете попытаться выяснить, как люди стали знаменитыми и заслуженна ли их репутация. Слушайте и позвольте им говорить. Хороший интервьюер может выведать секреты, неизвестные до сих пор, даже если знаменитость собиралась умолчать о них», — пишет автор.
Предлагаем прочитать фрагмент книги.
Лейденский Арат
Начало VIII века
Лейден, библиотека Лейденского университета, COD. VOSS. LAT. Q 58
Давайте теперь обратимся к проблеме копирования в целом. Каждая средневековая рукопись, если только это не автограф, то есть первый экземпляр текста, написанный автором собственноручно, обязательно была копией чего-то другого. Писцы копировали уже существовавшие рукописи и учились переписывать их так тщательно и добросовестно, как только могли. Художники при создании своих миниатюр опирались на работы предшественников. Получившиеся копии могли затем и сами стать образцами. Этот процесс воспроизведения неограниченно продолжался на протяжении веков. Не каждая рукопись в точности повторяет все особенности своего образца, поскольку умение мастеров, обстоятельства и требования заказчика могли быть очень и очень разными, а художественные стили непрестанно меняются из поколения в поколение. Однако некоторые рукописи необычайно похожи на своих прародителей. Предметом нашего исследования в этой главе является «Лейденский Арат», древняя астрономическая поэма. Насколько мы можем судить, это почти точная, факсимильная копия образца, которому к моменту создания рукописи было уже много сотен лет. Почему «Арат» копировали и что это говорит нам об устремлениях и вкусах Каролингов — это чрезвычайно интересные вопросы.
В современном мире «простое копирование» — уничижительное понятие, особенно применительно к литературе и искусству. Теперь писатели и художники, наоборот, стремятся к оригинальности. Плагиат предан анафеме. Однако в средневековой Европе копированием восхищались. Художники учились подражать работам друг друга.
Вместо того чтобы опираться на реальность, они прилежно повторяли унаследованные образцы и формулы. Авторитет (auctoritas) уважали, на него постоянно ссылались. Авторы следовали за предшественниками, часто скрывая подлинную оригинальность и делая вид, что все уже было сказано раньше. Даже в художественной литературе такие писатели, как Боккаччо и Чосер, начинали повествование с утверждений, что нашли свои истории в старых книгах. Научные тексты, например, по медицине или естественной истории, пользовались бóльшим уважением, если они воспроизводили знания, пришедшие из далекого прошлого. Особенно высоко ценилась ученость античного мира. На протяжении всего Средневековья сохранялось представление о культурном превосходстве греков и римлян и о том, что древние знали вещи уже забытые или помнившиеся лишь смутно. Это была щемящая ностальгия по классической древности, исчезнувшей безмятежной эпохе знания.
Слово «ренессанс», которое буквально значит «возрождение», обычно применяется к трем периодам европейской истории. Все они связаны с копированием. Последняя любовная интрига Европы с классикой, итальянское кватроченто, появится в одиннадцатой главе. Увлечение античностью в XII и начале XIII века, в эпоху, которую назвали соответствующе — «романской», проникнет в восьмую и девятую главы. А пока давайте сосредоточимся на самом раннем ренессансе: осознанном подражании античной цивилизации при каролингских правителях Западной Европы в первой половине IX века.
Король франков Карл Великий (ок. 742–814 годов) имел большие амбиции. Он сознательно занялся изучением и копированием культуры и системы управления Древнего Рима.
Карл придумал концепцию Священной Римской империи и в 800 году в Риме сам был коронован папой как первый христианский император нового типа. Он стал новым Августом новой религии. Он подражал античным обычаям. Он заказал Евангелия на пурпурном пергаменте, что отсылало к предполагаемым традициям древних императоров. Его дворцовая капелла в Аахене была сделана по образцу церкви императора Юстиниана в Равенне, построенной еще до того, как старая династия окончательно перебралась на восток.
И Карл Великий, и его соправитель и наследник Людовик Благочестивый (778–840 годы, соправитель с 813 года) были похоронены в подлинных римских саркофагах. Карл Великий пригласил англосаксонского ученого Алкуина (ок. 735–804 годов), чтобы тот помог ему в деле возрождения классической науки в его владениях. Алкуин, уроженец Йорка, был связующим звеном между Каролингами и периодом распространения средиземноморской учености на крайнем севере Англии столетием ранее, когда был создан «Амиатинский кодекс». Под руководством Алкуина советники Карла Великого учредили что-то вроде дворцовой библиотеки. В нее, вероятно, вошли тексты Лукана, Стация, Теренция, Ювенала, Тибулла, Горация, Клавдиана, Марциала, Сервия, Цицерона и Саллюстия. По-видимому, время от времени Карлу Великому и Людовику Благочестивому удавалось приобрести подлинные рукописи, сохранившиеся от поздней античности. Детали этого процесса скрыты от нас в тумане, но создание дворцовой библиотеки — самое раннее дошедшее до нас свидетельство того, что в Средние века коллекционировали древние книги. Две подлинные рукописи такого рода сохранились до сих пор. Предположительно, они были привезены во Францию из Италии для нужд императорского двора. Это знаменитые иллюстрированные списки Вергилия IV века, которые впоследствии каким-то образом покинули дворцовую коллекцию и были переданы на хранение в Турское аббатство и в Сен-Дени. Обе рукописи сейчас находятся в Ватикане. Другие книги классического периода известны нам только потому, что им подражали при дворе Каролингов. Память о них сохранилась до сих пор благодаря попыткам скопировать их, пусть и не совсем точно, в начале IX века. Драгоценные оригиналы теперь утрачены. В их число определенно входили Хронограф 354 года (раннехристианский альманах середины IV века с иллюстрациями; с IX века саму рукопись никто не видел, она известна нам только по намного более поздним рисункам, сделанным с каролингской копии); том комедий Теренция со 150 иллюстрациями IV или V века (он сохранился только в копии IX века, которую сделал писец Хродгар, сейчас эта копия тоже находится в Ватикане); список иллюстрированного трактата о римском землемерном искусстве, известного как Agrimensores, возможно, VI века (о нем опять же свидетельствует только каролингская копия); и две совершенно разные рукописи «Арата», посвященные древней астрономии. Одна из этих двух рукописей была образцом для каролингского списка, хранящегося сейчас в Британской библиотеке. Другая — для превосходного «Лейденского Арата», одной из важнейших каролингских иллюстрированных рукописей. Именно эту книгу мы и собираемся изучить в Нидерландах.
«Ватиканский Вергилий» начала IV века — позднеантичная рукопись. Вероятно, привезена во Францию для дворцовой библиотеки Карла Великого. Миниатюра изображает морского змея, душащего Лаокоона
Первоначально на мой вопрос, могу ли я увидеть рукопись «Арат» в библиотеке Лейденского университета, ответили, что в этом нет никакой необходимости, ведь существует высококачественное факсимильное издание 1989 года, а кроме того, вся книга оцифрована и есть в интернете в открытом доступе. Этот ответ—полностью в рамках темы копирования. Если бы в начале IX века вы обратились к дворцовым библиотекарям Аахена с просьбой показать вам позднеантичного «Теренция», они почти наверняка заверили бы вас, что намного лучше вам подойдет прекрасная новая копия, сделанная их переписчиком Хродгаром. Однако чуть больше настойчивости, и доктор Андре Боуман, хранитель западных рукописей, любезно ответил согласием. Отчасти он сделал это потому, что голландцы вообще очень предупредительны. Отчасти—потому, что я должен был прочитать в Лейдене одну из так называемых Лифтинкских лекций1 о рукописях, и поэтому (взмолился я) университет был должен мне небольшую услугу. Они вежливо уступили. Французский эрудит Жозеф Жюст Скалигер (1540–1609) прекрасно сказал о Лейдене: Est hic magna commoditas Bibliothecae, ut studiosi possint studere, то есть «Великое преимущество этой библиотеки в том, что прилежные здесь могут учиться». Это утверждение остается верным и сегодня.
Лейден — очаровательный голландский торговый город к юго-западу от Амстердама, с причудливыми старинными улицами и каналами XVI века. В 1575 году здесь был основан старейший в Нидерландах университет. Когда я приехал туда, шел сильный дождь. Я промок до нитки, пока пешком добирался до улицы Витте Сингел, идущей вдоль канала по границе средневекового города. Такая погода заставляет задуматься: как вообще хоть какие-то рукописи сохранились в Средневековье в Северной Европе? Главная университетская библиотека — это огромное современное здание. Его спроектировал в 1977–1983 годах архитектор Барт ван Кастель. Что это библиотека, даже не сразу понятно. Вход в нее трудно найти среди бетонных колонн, которые расширяются кверху, как перевернутые трубы. Здесь много пестрого бетона и блестящего хрома. Наконец я оказался у красно-белого справочного стола. С меня текло, и я сунул мокрую шапку в карман пальто, стараясь выглядеть как человек, которому можно позволить посмотреть самую ценную книгу в стране.
Библиотека Лейденского университета была построена в 1977–1983 годах. Она сменила гораздо более раннюю библиотеку, первоначально основанную здесь в 1575 году.
Пройти мимо охраны библиотеки Лейденского университета приятно просто. Персонал бесконечно спокоен и легко переходит на разговорный английский. Здесь повсюду студенты. В голландских университетах всё еще чувствуется легкая хипповость, как будто все только что выбрались из постели, чего, к сожалению, сейчас не хватает более сосредоточенной британской или американской молодежи. Библиотечный ассистент делает на камеру, установленную на столе регистрации, небольшое фото (мое было похоже на грязного убийцу с топором). Оно сразу же превращается в бледно-голубой пластиковый читательский билет, по которому затем можно пройти через электронные двери главного входа. Сразу поверните направо и пройдите вдоль всей библиотеки, через светлую комнату с сотнями компьютеров и неторопливыми посетителями и дальше, мимо шкафов с книгами, где все тома на полках оживлены торчащими из них цветными полосками бумаги (думаю, что это система классификации, но она выглядит очень празднично, словно поля голландских цветов). Наконец вы поднимаетесь по центральной винтовой лестнице или на лифте на второй этаж. Это этаж редких книг. Для людей, у которых с собой влажные пальто, набитые мокрыми шапками, здесь есть шкафчики.
Моего визита здесь ждали. «Обычно мы ее не выдаем», — с восхищением сказал смотритель и протянул мне обитую горчично-желтой тканью коробку, в которой лежал «Арат». «Вы можете сесть где угодно», — добавил он, махнув рукой в сторону совершенно пустого Г-образного читального зала. Там стояли длинные черные столы с серебристо-стальной отделкой и аккуратные небольшие серые и оранжевые кресла на колесиках. По стеклам огромных окон, выходящих на городской канал, текли капли дождя. Подставки, чтобы поддерживать рукопись, не было. Но через какое-то время смотритель принес мне для этого большую белую подушку. Я пользовался карандашом, хотя меня об этом и не просили. Они даже сами дали мне шариковую ручку, чтобы я расписался в журнале регистрации читателей. Не было и никакой ерунды, связанной с тем, что нужно надевать перчатки. Теперь я понимаю, почему все любят голландцев.
«Арат» довольно небольшой. В нем 95 листов размерами примерно 23 на 20 см. Листы почти квадратной формы (к этому моменту мы еще вернемся). Он неожиданно тяжелый, но, когда поднимаешь крышку, становится ясно, что вся тяжесть — от толстого деревянного переплета. В 1989 году монахиня-бенедиктинка из Остерхаута Люси Гимбрере сделала для рукописи новый переплет. Она выполняла много заказов для библиотеки в Лейдене. По-видимому, книгу нужно было разобрать на листы, чтобы сделать фотографии для факсимиле, опубликованного в том же году (это еще один аспект копирования рукописей, с которым сегодня сталкиваются реставраторы). Тогда же рукопись выставлялась в Америке. Разделение на листы позволяло показать сразу много страниц. Новый переплет — вполне приличное подражание тому переплету, который «Арат» мог бы иметь в IX веке. Толстые деревянные доски обрезаны вровень с краями страниц и обшиты желто-коричневой замшей. На корешке есть небольшие утолщения в тех местах, где под кожей проходят четыре поперечных шнура. Сверху и снизу выступают капталы. Крышки сейчас свободно обернуты консервационной бумагой. Возможно, бумага нужна, чтобы защитить форзацы от краски, которой сестра Люси пропитала кожу. Края страниц не обрезались, по-видимому, с XVII века. Они испещрены красным. Сестра Люси милосердно не тронула проставленные по диагонали черные штампы «ACAD.» и «LVGD» (Academiae Lugdunensis, то есть «[собственность] Лейденского университета»). Однако мне рассказывали, что она не могла удержаться и тщательно очищала поля рукописей ластиком. Именно поэтому поля в этой и многих других лейденских книгах кажутся нетронутыми, что приводит читателей в замешательство.
Передний форзац «Арата» пуст, не считая записи Якоба Сузиуса (1520–1596), которую мы рассмотрим позже. Это подлинный форзац, на нем сохранились темные отпечатки от кожи средневекового переплета. Перевернув страницу, мы погружаемся прямо в текст. Первая строка написана красными чернилами. Она начинается с Юпитера, бога неба: Ab iove Principiu[m] magno dedux[it] aratus... Здесь, в рукописи, которая была сделана при радикально христианском дворе Карла Великого, ныне канонизированного святого, или его сына Людовика, прозванного Благочестивым, мы видим текст, который беззастенчиво призывает древнее языческое божество. Он избегает богохульства только благодаря неоднозначности. «Арат, — сказано в латинском тексте (Арат — это первоначальный автор), — начал с Юпитера...». Но поэт здесь обращается на «ты» к кому-то неназванному, но величайшему и божественнейшему из всех. В античном оригинале, предположительно, имелся в виду римский император, но это обращение можно деликатно применить и к его каролингскому последователю. «Наконец-то при твоем добром правлении, — говорит поэт, — мы можем поднять глаза к небу и изучить положения и движение небесных тел и светил, которые помогают моряку в навигации, а пахарю — в предсказании времен года».
Первая страница «Арата». Написана капитальной рустикой и открывающаяся словами Ab iove Principium deduxit aratus..., то есть «Арат начал с Юпитера...»
Первое, что бросается в глаза: текст «Арата» написан убедительным капитальным рустическим письмом (capitalis rustica). Это характерное книжное письмо Римской империи. Прилагательное «рустический» означает «простой, незатейливый». Когда-то это был обычный, повседневный тип почерка. Политические лозунги, нацарапанные на стенах Помпеев, часто были написаны капитальной рустикой. Как и предполагает название, это очень сжатое, вытянутое по вертикали письмо состоит только из заглавных букв. Между толстыми и тонкими штрихами в нем есть заметная разница, а в верхней и нижней части вертикальных линий делаются характерные маленькие засечки.
Капитальная рустика замечательно изящна и каллиграфична, при этом ее легко читать. В позднем Риме ее использовали для светских текстов, тогда как округлый и более изысканный унциал стал письмом раннехристианских рукописей, например, «Евангелия святого Августина» и «Амиатинского кодекса».
Когда Каролинги воссоздавали античные книги и старались добиться совершенного подобия, они сохраняли это различие. Они подражали унциалу в библейских текстах, например, в «Утрехтской псалтири» IX века, но возвращались к капитальной рустике в текстах, пришедших из мира старой религии (как в данном случае).
Рукопись представляет собой прежде всего иллюстрированную книгу созвездий, которые были известны грекам. Она называется «Арат» (вы отчаянно хотели спросить об этом, но были слишком вежливы, чтобы перебивать меня), потому что содержит текст сочинения астронома Арата из Сол (около 315–240/39 годов до н. э.), переведенный на латынь. В настоящее время в рукописи 39 полностраничных иллюстраций. Все они расположены на оборотных сторонах листов.
За миниатюрами следуют отрывки текста, в которых в поэтической форме описывается то, что изображено. Каждая строка начинается с красной заглавной буквы. В некоторых случаях стихи настолько короткие, что представляют собой не более чем подписи к изображениям. Миниатюры в основном квадратной формы. Темно-синим фоном показано ночное небо. Изображения заключены в ярко-оранжевые рамки. Эти рамки, очевидно, были добавлены последними, так как по краям они перекрывают синий цвет. Миниатюры напоминают репродукции картин в рамах. Вполне вероятно, что так оно и есть: их прототипами действительно могли стать картины, висевшие на стенах римского или греческого дома. Синий цвет небесного фона меняется от почти черного до бледно-бирюзового. Если посмотреть против света, видно, что краска нанесена полосами: вертикально, а затем горизонтально.
Миниатюры «Арата», мягко говоря, странные. Каролингам, наверное, казалось, что в этих изображениях заключены не совсем понятные им знания. Поэтому единственным способом сохранить эту тайную древнюю мудрость было бы точное копирование даже тех деталей, значение которых было неясно.
Первая миниатюра расположена на фолио 3v. На ней изображена длинная розово-серая змея, которая, извиваясь, спускается по странице. Между змеиными кольцами прыгают и валяются два маленьких медведя. В кажущихся случайными местах композиции (на самом деле эти места вовсе не случайны) страница покрыта крошечными квадратиками листового золота. Так показаны звезды изображенного созвездия. Текст после миниатюры занимает несколько страниц. Он объясняет, что звезды непрестанно вращаются между небесными полюсами, а полюса охраняют критские медведицы. Эти животные защищали младенца Юпитера от его отца-людоеда Сатурна, за что были отправлены на небо, чтобы отмечать полюса. Они известны как Гелика из семи звезд и Киносура, которая никогда не обманывала ведомых ею финикийских мореплавателей. Между медведицами и окружая их, как объясняется дальше, вьется громадный змей, похожий на реку, со звездами вдоль тела. Полярная звезда входит в меньшую из медведиц. Это созвездия, которые мы и сейчас знаем под названиями Большая и Малая Медведица (или Большой и Малый Ковш в Америке).
На второй миниатюре показан чисто выбритый юноша, который делает шаг вправо, оглядываясь через плечо. На нем короткая розовая туника, отделанная золотом, и изысканные сандалии. В правой руке он держит золотой изогнутый на конце жезл, а через левую перебросил зеленую пятнистую львиную шкуру. По шкуре можно узнать Геркулеса. Он не назван в тексте на соседней странице, где описывается «страж медведиц». В созвездие входит много «вовсе не тусклых» звезд, но только у одной из них, расположенной у стража на поясе, есть имя: Арктур. Это самая яркая звезда северного полушария.
Примеры разворотов «Арата»
Большая и Малая Медведицы: маленькие медведи крутятся между кольцами змея, обозначая Северный полюс. Геркулес держит львиную шкуру.
На третьей миниатюре изображен античный венок из золотых и коричневых листьев, перевязанный спускающимися с него красными лентами. В тексте он назван «Короной». Название отсылает к венцу, в котором Ариадна была на свадьбе, выходя замуж за Вакха. После ее скоропостижной смерти Вакх бросил венец в небо, где он превратился в созвездие. Следующее изображение — Змееносец. Это обнаженный мужчина, который показан со спины. На нем плотно облегающий черный головной убор, похожий на купальную шапочку. Он держит в руках извивающуюся змею и стоит на скорпионе. В сопровождающих миниатюру стихах говорится, что Змееносец стоит спиной к Короне, а самые яркие звезды, которые не тускнеют даже в полнолуние, расположены у него на плечах. Листайте дальше. Следующее изображение, которое мы встречаем, снова похоже на Геркулеса. Здесь показан мускулистый юноша с жезлом. Он поднял левую руку, словно останавливая движение транспорта. Однако соответствующий ему лист с пояснительным текстом отсутствует. В рукописи «Арат» карандашом проставлена современная нумерация. В ней учитываются утраченные листы, поэтому листа под номером 13, на котором должен был быть этот ныне утраченный текст с миниатюрой на обороте, в книге нет. Текст на следующей странице открывает нам, что отсутствующая миниатюра изображала, по-видимому, Деву (Virgo). Дева описана как безмятежная богиня, которая правила миром давным-давно, в Золотом веке, когда не знали войн и никому не нужно было плыть в чужие края. В Серебряном веке она спускалась с Олимпа редко и всегда в печали. А в порочном Бронзовом веке, во время упадка, когда люди стали есть мясо и использовать железо, она покинула землю и тоже стала созвездием в небе, рядом с Медведицей. Сохранилось изображение Близнецов (Gemini). Мы уже дошли до фолио 16v. Два смуглых юноши в маленьких белых шапочках, увенчанных золотыми крестами, обнажены, если не считать перекинутых через одно плечо плащей и замысловатой обуви. Один из них держит палицу и копье, другой—арфу и плектр, чтобы перебирать струны. Миниатюры и сопровождающие их стихи продолжаются и дальше. Рак (Cancer) лежит под брюхом Гелики, Близнецы—под ее головой, Лев (Leo)—под ее задними лапами2. Текст предупреждает, что, когда летом колесница Солнца касается знака Льва, воды для земледелия оскудевают, а моряки не должны выходить в лазурное море. Возничий (Auriga) с тремя голубыми козлятами — дурное предзнаменование для моряков. Телец (Taurus). Цефей. Кассиопея, чья туника соскользнула с одной груди, к счастью, скрытой золотой звездой. Ее дочь Андромеда с распростертыми руками, привязанная к каменным столбам. И так далее. Всё это перемежается стихами, которые описывают изображенные сцены или рассказывают истории героев.
1. Названы так в честь Герарда Исаака Лифтинка, голландского специалиста по рукописям. — Прим. ред.
2. В оригинале автор пишет, что Лев расположен под задними ногами Рака, но и латинский текст, и два русских перевода, и само расположение созвездий говорят о том, что ноги, то есть лапы, принадлежат Медведице, а не Раку. — Прим. ред.