Издательство «Альпина Паблишер» представляет книгу американского журналиста Эй Джей Бэйма «Ford против Ferrari. Самое яростное противостояние в автогонках. Реальная история» (перевод К. Батыгина).
К началу 1960-х компания Ford начала понемногу сдавать позиции конкурентам. Новое поколение выбирало скорость и стиль, а не безопасность и комфорт, с которыми ассоциировались «форды». Пока внук основателя автомобильной империи Генри Форд II думал, чем ему удивить мир, по другую сторону Атлантики итальянский конструктор и автогонщик Энцо Феррари создавал совсем другие автомобили. Болиды Ferrari олицетворяли элегантность и выигрывали европейские гонки одну за другой, однако за рулем творений Энцо на спортивных трассах гибло больше всего гонщиков.
Книга Эй Джей Бэйма «Ford против Ferrari», посвященная борьбе двух титанов, легла в основу одноименного голливудского блокбастера. В ней подробно описывается жесткое противостояние автопромышленности Америки и Европы: штучные шедевры против конвейера, изящество против мощи, блестящие инженеры итальянского концерна против гениальной пары — инженера Ford Шелби и пилота Кена Майлза.
Предлагаем прочитать один из разделов книги.
«Ле-Ман» — рекордная скорость: 18 июня 1966 г.
То, что у него проблемы, Майлз понял сразу. Запрыгнув в кокпит, он умудрился краем двери заехать себе по шлему. Майлз не спеша пристегнулся, включил зажигание, выжал педаль, переключил передачу и вместе со всеми рванул вперед. Но, проезжая под мостом Dunlop на полном крутящем моменте 7,0-литрового двигателя, он осознал, что уже после первого круга ему придется заехать в бокс.
Дверь ни в какую не хотела закрываться. Он помял ее о собственную голову.
Майлз максимально осторожно прошел все повороты и прямую. Одно неверное движение в спорткаре с неплотно закрытой дверью — и гонка вместо победы через 24 часа могла закончиться катастрофой через две минуты после старта. Когда после первого круга Майлз свернул в бокс, у Шелби внутри всё похолодело. Мистер Форд следил за происходящим, находясь тут же, в боксе. Комментатор выкрикнул по-французски, что Ford № 1 заехал на ремонт. Открыв дверь, Майлз прокричал шефу бригады механиков, что произошло, и те бросились работать под присмотром Шелби. Дверь починили быстро, но Майлз уже порядком отстал. Он вырулил обратно на трассу и начал нагонять лидеров, маневрируя между большими и маленькими машинами разных классов.
Лидеры выстроились согласно намеченному порядку. Ярко-красный Ford № 3 Дэна Герни задавал темп всей гонке. Целью Майлза было догнать его. Начал моросить дождь, пришлось включить стеклоочистители. Обочины и трибуны слились в сплошное море открытых зонтов. Теперь, когда машины растянулись друг за другом по трассе, прочерчивая шинами бесконечную черную полосу, началась настоящая битва. Майлз промчался мимо трибун. Комментатор прокричал в громкоговорители, что Ford № 1 установил рекорд круга — 3:34,3.
К концу первого часа Майлз переместился на третью позицию, а Ford в целом держали с первой по четвертую. Хриплый рев детройтских моторов звучал громко и горделиво. В этих звуках не угадывалось никакого изящества, лишь грубая сила, с которой здоровенный кусок металла несется по трассе. И вновь прозвучал голос комментатора: Майлз установил новый рекорд круга, проехав его за 3:31,9 при средней скорости 228,54 км/ч.
Машины начали сворачивать на первый запланированный пит-стоп. Шелби следил за тем, как по-военному четко работают его люди. В их движениях угадывалось тщательное планирование каждого действия и безупречное исполнение этого плана. Ford № 1 Майлза заехал на пит-стоп в 17:26. Бригада механиков проверила тормоза, шины Goodyear и масло. В бак залили 126,8 л топлива, и пилот молниеносно покинул боксы.
Следующим заехал Герни, в 17:30; Макларен — в 17:33. Выходя из машины, Макларен пожаловался на шины. Он чувствовал, как асфальт рвет резину. И действительно, его Firestone были искромсаны. У тех же, кто ехал на Goodyear, никаких проблем не было. Эймон, напарник Макларена, предложил переговорить с Шелби.
— Решайте сами, парни, — ответил он. — У вас, конечно, контракт с Firestone, но у нас тут довольно много шин Goodyear.
Вскоре Макларен вернулся на трассу на шинах Goodyear, но, «переобуваясь», он потерял драгоценные минуты, которые еще скажутся на финише.
Скорости продолжали нарастать. Зрители, наблюдавшие, как автомобили на всем ходу проносятся через «эски», буквально ощущали, что становятся свидетелями торжества инженерной мысли и человеческой отваги. Громкоговорители раскатисто оповестили, что первым идет Герни на Ford № 3, за ним — Майлз на Ford № 1. Ferrari держались менее чем в минуте от них, выжидая момент, когда можно будет рвануть вперед. Ford, выступавшие от Shelby American, были заметно быстрее, чем автомобили Holman–Moody, которые тащились ближе к концу вереницы. Андретти сильно отстал от лидеров. Майлз поставил новый рекорд круга, который тут же побил Герни, показав время 3:30,6. Сидя в ложе для прессы, журналист ABC Чарли Брокман орал в микрофон, перекрикивая рев моторов:
— Мы являемся свидетелями самой удивительной двадцатичетырехчасовой гонки, когда-либо разворачивавшейся на трассе «Ле-Ман». Соревнования с самого начала превратились в битву между четырьмя-пятью машинами, которые демонстрируют самый потрясающий темп за всю историю гонки. В нашей комментаторской кабине этим вечером находится человек, который уже трижды побеждал в «Ле-Мане» и вновь выступает в этом году. Это Фил Хилл из Санта-Моники, Калифорния. Он будет за рулем автомобиля Chaparral под номером девять, который сейчас идет на десятой позиции. Фил, все только и говорят что о невероятном темпе этой гонки.
— Темп впечатляющий, — подтвердил Хилл. — И многие из этих машин не доберутся до финиша.
— Рекорд круга, который ты установил в прошлом году, 3:37,5, был обновлен. Теперь рекордсменом стал Дэн Герни, прошедший его за 3:30,6 на средней скорости 229,95 км/ч. Это фантастика!
— Так и есть.
В 18:47 Макларен заехал в бокс для первой плановой смены пилотов. Машина пришлась ему по душе.
— Они были такие быстрые, эти 7,0-литровые Mk II, — вспоминал он позже. — По прямой Мульсан мы выжимали около 350 км/ч.
Макларен выпрыгнул из автомобиля. Пока механики проверяли тормоза и шины и заливали в бак 120 л топлива Super Shell, он перекинулся парой слов со своим напарником Крисом Эймоном.
— Всё нормально? — спросил Эймон.
— Всё отлично, — ответил Макларен.
Эймон запрыгнул в кокпит и вырулил обратно на трек.
Через минуту после Макларена в бокс заехал Майлз и вверил свою машину рукам Дэнни Халма, новозеландского гонщика «Формулы-1», который подменил травмированного Ллойда Руби. В тот день Халм отмечал 30-летие и делал это с шиком — на трассе «Ле-Ман». Механики заглянули в моторный отсек Ford № 1, проверили тормоза и залили 126 л топлива.
Шелби в этот момент изучал статистику кругов. Майлз закончил свою первую смену со средним результатом 3:37,2 за круг — на три секунды быстрее Герни, который пока еще удерживал лидерство. Если бы Майлз не ударился шлемом о дверь в самом начале, то сейчас впереди был бы он.
. . .
Люди на трибунах заметили вдалеке столб черного дыма, поднимавшийся над деревьями в районе прямой Мульсан. Определенно случилась сильная авария, но с кем? Женам и девушкам гонщиков стало не по себе. Вертолет с телевизионной камерой на борту подлетел к месту происшествия и начал транслировать картинку, снятую с высоты птичьего полета. Чарли Брокман из ABC умело накалял обстановку:
— И вот мы видим огонь, вспыхнувший в результате столкновения двух машин на прямой Мульсан. Жуткое чувство — находиться здесь, у боксов, и не знать, с кем случилось несчастье. Вопрос сейчас только один: кто? Пламя уже перекинулось на деревья. Горит лес, пропитанный бензином и маслом.
Гонщики, выруливая из поворота Тертр-Руж на длинную прямую, видели впереди сигнальщика, размахивающего желтым флагом. Впрочем, и без сигнала было понятно, что здесь подстерегает опасность. Дорогу заволокло дымом. Проезжая мимо обломков, пилоты видели слева от себя стену огня протяженностью метров 20, полыхавшую вдоль обочины. Спасателей пока не было видно. Даже быстрого взгляда, брошенного на скорости на две тлеющие машины, было достаточно, чтобы понять: без жертв не обошлось. Пилоты поопытнее в этой ситуации жали на газ, понимая, что другие будут замедляться. Вскоре по громкой связи сообщили: вертолет с двумя французскими гонщиками уже на пути в больницу. У одного из них сломаны обе руки, а второй отделался легкими травмами.
Время близилось к 22:00, когда на этой европейской широте в это время года обыкновенно случался закат. Вот и сейчас облака над горизонтом в западной части неба окрасились ярко-оранжевым. Вертолет Генри II взлетел и направился к Шато Д’Артини в 80 км от трассы, чтобы босс мог пропустить пару-другую бокалов скотча на сон грядущий. К тому моменту Ford № 1 с Халмом за рулем вышел на первую позицию, однако ни Ferrari, ни стая серебристых Porsche не сбавляли обороты, наступая лидеру на пятки.
В первые часы состязания Ferrari сохраняли дистанцию, которая позволяла им, улучив подходящий момент, вырваться вперед. Когда Халм свернул в бокс, чтобы передать автомобиль Майлзу, и бригада механиков принялась менять передние и задние тормозные колодки и шины, красные Ferrari тем временем продолжали движение по трассе. Преимущество Ford заключалось в высокой скорости, но Ferrari были маневреннее и экономичнее. Пока автомобиль Майлза проходил техосмотр в боксе, впервые за гонку они вырвались вперед.
Журналисты в ложе для прессы, пытаясь успеть сдать материал в завтрашний номер, тоже испытывали на прочность свои машинки — печатные. По итогам первых шести часов гонки счет оказался 1:2 в пользу Ferrari.
. . .
В наступившей тьме на толпу и несущиеся машины обрушился сильный дождь. В свете мелькающих фар зрители стали разбегаться в поисках убежища. Машины одна за другой съезжали на пит-лейн, чтобы поставить дождевые шины.
К тому моменту, как Майлз заступил на свою вторую смену, темп гонки заметно упал, так же как и температура воздуха. Он выехал на трассу и начал нарезать круги почти так же молниеносно, как делал это при свете дня. Майлз не просто знал свою машину, он буквально ощущал сцепление резины с асфальтом. Безопаснее всего было ехать в пределах гоночной полосы, покрытой слоем черной резины, оставленной множеством шин. По обе стороны этой зоны дорога становилась скользкой. Но периодически для обгона гонщикам приходилось выезжать на мокрый асфальт, который становился еще коварнее на фоне низких ночных температур. По этим опасным кромкам Майлз обгонял машину за машиной, двигаясь иногда на 90, 100 и даже 110 км/ч быстрее соперников. Так он постепенно вернул себе первую позицию и начал увеличивать отрыв.
Тем временем Шелби и менеджеры Ford прятались от шквального ветра и дождя в тускло освещенном коридоре позади боксов: цементный пол, трубы под потолком и стены из шлакоблоков. Неприветливый длинный тоннель, освещенный потрескивающими лампами дневного света, проходил под трибунами и вел в паддок на другой стороне. Зрителей сюда не пускали. Людям, укрывшимся здесь от непогоды, оставалось только ждать. Большинство из них нервно шагали туда-сюда по грязному полу, «словно будущие отцы в приемном покое родильного отделения», как удачно выразился один из участников этой сцены. Все молчали, и только рев двигателей эхом разносился по коридору.
Кто-то зашел с обновленной таблицей результатов. Майлз показывал 3:39 на круге. С пит-стопа ему посигналили табличкой с буквами «EZ», означающими «easy», то есть «полегче». Он никак не отреагировал. Майлз гнал быстрее, чем позволяла ему стратегия даже в самом начале гонки. Но теперь он делал это в полной темноте, пробивая завесу ливня.
— Что-то наш старичок неслабо разогнался под дождем, — заметил Шелби.
Менеджеры продолжили расхаживать взад-вперед.