Издательство «Манн, Иванов и Фербер» представляет книгу Рика Дюфера «Спиноза и попкорн. Разбираемся в философии за просмотром любимых фильмов и сериалов: от "Игры престолов" до "Очень странных дел"».
В книге «Спиноза и попкорн» блогер и философ Рик Дюфер знакомит читателей с теориями великих мыслителей через современные сериалы и фильмы. Автор с юмором разбирает такие важные темы, как этика, политика, справедливость в обществе.
Предлагаем прочитать фрагмент книги.
Нарушая закон, человек становится преступником. Тут всё просто и понятно, скажете вы. Но что, если закон нарушит не кто-нибудь, а Капитан Америка? Именно он, безупречный воин, готовый рискнуть своей жизнью даже ради спасения жизни котенка (при всем моем уважении к котикам — главным звездам Instagram). Казалось бы, немыслимая ситуация — и всё же именно этот рыцарь справедливости в конце концов попирает границы закона.
Впрочем, нам всё равно трудно считать его преступником — и почему же? Скорее всего, потому, что обладателю суперспособностей мы склонны прощать больше, чем рядовому персонажу, а кроме того, нам известно, что порой законы не до конца следуют принципу справедливости. А почему? Потому что чувство справедливости универсально, тогда как законы пишутся людьми, а следовательно, могут оказаться не вполне справедливыми.
Вот так в саге о Мстителях, в частности в фильме «Первый мститель: Противостояние», Капитан Америка вступает в ожесточенную борьбу с Железным Человеком. В то время как Тони Старк (он же Железный Человек) убежден, что все супергерои тоже обязаны подчиняться закону, даже если он выглядит не совсем справедливым, Стив Роджерс (он же Капитан Америка) считает, что каждый человек наделен свободой отказываться от такого подчинения, если закон противоречит принципу справедливости.
Как вы уже поняли, спор между этими двумя героями носит глубоко философский характер:
Бывает ли неподчинение закону справедливым? И если да, то почему?
Этот фильм доставил мне большое удовольствие — и не только потому, что я успел умять целое ведро попкорна, но и потому, что я немало повеселился, воображая на месте Железного Человека Томаса Гоббса, а на месте Стива Роджерса — Джона Локка[1].
Пусть эти два выдающихся философа никогда не вступали в очную схватку, их точки зрения расходились именно по вопросу отношения к закону.
С одной стороны — суровый Гоббс, не испытывающий сомнений по поводу того, что закон, каким бы он ни был, подразумевает полное ему подчинение. С другой стороны — либеральный Локк, для которого бунт против закона оправдан, если сам закон попирает справедливость.
В «Противостоянии» война между участниками команды Мстителей начинается из-за того, что общество внезапно осознает, какую опасность для него представляют супергерои. Казалось бы, очень даже здорово знать, что по миру бродит сотня личностей, наделенных экстраординарными способностями. Но только до тех пор, пока в очередной попытке спасти мир они не уничтожат до основания целый город. Особенно если это твой город.
После этого Организация Объединенных Наций составляет нечто вроде этического кодекса супергероев, который обязывает каждого супергероя публично заявить о своих способностях, зарегистрироваться и согласиться на то, что его деятельность будут контролировать. Кодекс этот получает название Заковианского договора.
Цель такого государственного контроля — не только в том, чтобы иметь возможность призывать Мстителей на службу, когда человечество в опасности, но и главным образом в том, чтобы держать их способности (а следовательно, и их свободу) под неусыпным контролем. Если подумать, то такой контроль — весьма разумное требование: признаться, мне и самому было бы не по себе, если бы наш мир находился под защитой тех, кто в любую минуту способен разрушить его. По крайней мере, я хотел бы знать, где они находятся и чем занимаются. Хотя, впрочем, каждый из нас обладает как минимум одной суперспособностью...
Моя суперспособность — это философия.
Капитан Америка, однако, отказался подписать договор, чем вверг сообщество супергероев в полнейший хаос. Не подчинившись закону, Стив Роджерс сделался преступником.
И вот здесь нам нужно задать себе самый главный вопрос: может ли закон быть несправедливым? И если да, то имеет ли право индивидуум взбунтоваться против него?
Железный Гоббс и его метод удержаться от тотальной войны
Железный Человек убежден, что нет. Заявив, что «человек человеку волк», Гоббс подразумевал следующее: не будь в мире правил, которым необходимо подчиняться, каждый человек был бы вынужден прибегать к обману, жестокости и насилию, чтобы самому не стать жертвой злодейства. В противном случае он рисковал бы лишиться высшего блага, то есть жизни, поскольку каждое мгновение находился бы под угрозой гибели. Словом, по мнению Гоббса, есть лишь один способ добиться мира, и этот способ — безоговорочное подчинение правилам, установленным обществом.
Как вы уже наверняка поняли, Гоббс был весьма невысокого мнения о человеческой природе. Его политическая философия основана на двух исходных допущениях:
1. Доверять другому человеку нельзя, потому что при первой же возможности тот попытается как-то обмануть или притеснить своего ближнего, чтобы извлечь из этого выгоду для себя. Именно поэтому предназначение закона — сохранить целостность общества, не давая разразиться войне «всех против всех».
2. Вступая в спор со Стивом Роджерсом, Тони Старк неоднократно повторяет: «Ни ты, ни я не являемся особенными», и такой подход полностью согласуется со взглядами Гоббса.
Старк вовсе не глуп: он понимает, что Заковианский договор не очень правилен и, возможно, даже опасен, но его представление о мире не позволяет ему согласиться с Капитаном Америкой. Для него важнее подписать договор, чтобы сохранить мир в обществе, нежели упорствовать, хотя в глубине души он и сам чувствует, что новые правила несправедливы.
Взгляды Гоббса весьма прагматичны и подкреплены научными знаниями: государство — это искусственное сооружение, а значит, оно основано не на универсальных принципах, а на хрупких договоренностях между людьми.
Аристотель говорил, что человек есть общественное животное, имея при этом в виду, что общество и государство возникают из естественной склонности человеческих существ к объединению и сотрудничеству. Так вот, Гоббс считал это глупостью. С его точки зрения, закон — просто правила, которые люди придумали, чтобы не резать и не грабить друг друга с утра до ночи.
Мстители и их чувство справедливости
Особенно Старку и Гоббсу не нравится, что Капитан Америка не подписывает Заковианский договор не по какой- то рациональной причине, а просто заявляя, что новый закон несправедлив. Он говорит это, глядя в глаза своему товарищу.
По мнению Гоббса, однако, та самая справедливость, о которой говорят Старк и Роджерс, не имеет такой уж большой важности по сравнению со значением общественного договора.
В сущности, я могу предъявить вам какой-либо закон, разъяснить его, интерпретировать и применить — и могу критиковать его на основе доказательств. С другой стороны, едва ли я могу утверждать, что мое представление о справедливости непременно соответствует вашему.
Не случайно философы уже не одну тысячу лет яростно спорят о том, в чем заключается (и существует ли вообще) идея абсолютного блага. Если бы справедливость была ясной и несомненной, это давно уже дало бы нам возможность четко, на основе научных данных, осознать, что есть благо, а что есть зло. Но, оглядевшись, любой сразу понимает: то, что для одного человека — благо, для другого — зло, и наоборот.
Например, испанец может считать достойной и справедливой такую многовековую традицию, как коррида, в то время как немец столь же убежден, что причинять боль быку ради развлечения — плохо и несправедливо.
Один врач считает, что пациенту с опасной болезнью следует сообщать всю правду без прикрас, а другой предпочитает щадить его, рассказывая об истинном положении дел только близким пациента... Существует немало подобных вопросов, добиться согласия по которым практически невозможно.
Пусть справедливость универсальна, но каждый представляет ее себе по-разному.
Забавно, правда?
Всё это приводит Гоббса к утверждению, что закон и не должен обеспечивать справедливость. Его назначение — поддерживать мир в обществе, не давая ему скатиться в хаос. Так же рассуждает и Железный Человек. Хоть он и признаёт доводы Роджерса, но в итоге начинает считать его своим врагом.
Со своей стороны, Капитан Америка вполне осознает проблематичность своего выбора и понимает, что Тони вовсе не дурак. И разрешится «Противостояние» (как, в сущности, и любой конфликт) лишь тогда, когда противники сумеют внять аргументам друг друга.
Капитан Локк
Но не будем торопиться: хотя Железный Гоббс вроде бы побеждает, у Капитана Локка есть еще один туз в рукаве.
С его точки зрения, неправильно считать, что человек всегда готов к насилию по отношению к своим ближним. Напротив, люди естественным образом склонны действовать сообща, поскольку они общественные животные и их взаимодействие должно основываться на правилах.
Молодец, одним словом
Согласно Локку, закон имеет естественную природу, поскольку возникает в человеческой среде спонтанно: он отнюдь не является искусственным или, что еще хуже, навязанным. Человечество не выдумывает себе правила, они существуют в силу самого существования человечества. Иначе говоря, правила — естественное проявление человеческой натуры.
Это означает, что, с точки зрения Капитана Локка, «все люди по природе своей свободны, равны и независимы и никто не может быть лишен этих условий и подчинен политической власти другого без его собственного согласия».
Естественный закон
Так называют правила, которые не устанавливаются в рамках человеческой культуры, а заключены в самой человеческой природе. Такой подход получил название юснатурализма. Есть и другое убеждение: никакого естественного закона нет, поскольку правила создаются людьми и для людей в пределах человеческой культуры (такой взгляд называется юспозитивизмом).
Таков главный принцип, на котором всегда должен основываться закон: каждый из нас рождается свободным, и именно на свободе каждого строится наше общество.
Как вы уже догадались, это означает, что закон и в самом деле может быть крайне несправедлив, раз, допустим, кто-то облеченный властью может отнять у вас свободу, — ведь это противоречит главному принципу нашего существования!
С точки зрения Стива «Локка» Роджерса, единственное назначение закона — охранять естественное право каждого на свободу, ограничивать которое без его согласия не смеет никто.
Никто не имеет права явиться к вам и сказать, что вы не можете, скажем, носить ту или иную одежду, или слушать ту или иную музыку, или высказывать свои суждения — закон призван не ограничивать возможности, а наоборот, защищать их. Любой закон, запрещающий мне жить так, как я хочу, несправедлив и неприменим — за исключением тех случаев, когда я своими действиями причиняю вред другим членам общества. Однако иногда закон всё же служит целям, не соответствующим ни справедливости, ни здравому смыслу, и бунт против такого закона, по мнению Локка, становится оправданным и легитимным.
Железный Гоббс полагает, что человек по природе своей — жулик и негодяй, поэтому его необходимо обложить законами, чтобы уберечь от самоуничтожения. Но Капитан Локк смотрит на человечество с бóльшим оптимизмом: он считает, что человек — существо разумное и социальное, тяготеющее к сотрудничеству и взаимопомощи, поэтому и закон должен всегда соответствовать этим его естественным склонностям и поддерживать их.
Всякая жестокость, война и вообще любое проявление насилия возникают не из-за несовершенства человеческой природы, а из-за неправильного использования закона. Логика здесь такая: я вхожу в государство из соображений целесообразности, но выхожу из него, когда осознаю, что целесообразность превращается в несправедливость.
Именно это и произошло с Заковианским договором.