Издательство «Бомбора» представляет книгу Романа Янковского «Высотка номер один. История и архитектура Главного здания МГУ».
В книге описана впечатляющая история строительства высотки, ее архитектурные особенности и устройство, собрано множество фотографий фасада и интерьеров. Также авторы не забыли упомянуть и отдельных выдающихся личностей, благодаря самоотверженному труду которых главное здание МГУ стало одним из символов нашей столицы.
Предлагаем прочитать отрывок из раздела, посвященного проектированию Главного здания.
Вернемся на Ленинские горы, где в сентябре 1947 года по программе строительства высоток заложили 32-этажную гостиницу с квартирами в боковых корпусах. Первоначально здание проектировали для площади Калужской заставы; на этом месте сейчас стоит здание Академии наук. Огромное 32-этажное здание гостиницы доминировало над площадью; его окружали 16–18-этажные жилые корпуса. Борис Иофан успел разработать два эскизных проекта, включавших в себя поэтажные планы, эскизы украшений, проект планировки территории вокруг здания и даже интерьеры некоторых комнат. К Москве-реке спускалась широкая лестница, что предполагало масштабные земляные работы.
Первый вариант предполагал разместить гостиницу и административные помещения в центральной башне, а за ней возвести два протяженных жилых корпуса, торцами выходящие на реку.
Коллектив под рук. Б. М. Иофана. Архитектор Н. А. Луппов. Интерьер кабинета в 32-этажном здании на Ленинских горах, 1946
Согласно второму варианту, высотная часть гостиницы находилась в центре участка и была окружена четырьмя жилыми корпусами.
Между тем планы по строительству высоток вселили надежду в руководство МГУ. Университет как никогда нуждался в помещениях: после войны коридоры наполнили истосковавшиеся по знаниям студенты, аудитории заняли новые факультеты и кафедры. В старом здании на Моховой было не протолкнуться: бывало, студентам разных специальностей назначали занятия в одной аудитории, а спецкурсы вообще проходили в коридорах. Философский факультет разместили в небольшой комнате между музеем и анатомическим театром — преподаватели отшучивались насчет «философской невозмутимости», пока рядом шли медицинские опыты. Под занятия приспособили даже чердаки и полуподвалы.
В тот момент в Московском университете работал химик Юрий Жданов, заведующий отделом науки ЦК и будущий зять Сталина. Он смог организовать своему научному руководителю академику Александру Несмеянову встречу с вождем. Рассказ о бедственном положении МГУ произвел на Сталина должное впечатление; вероятно, уже на этой встрече обсуждалась передача Университету одной из будущих высоток.
Академика Несмеянова вскоре после судьбоносной встречи назначили ректором, и под его личные гарантии МГУ получил высотку на Ленинских горах. Условия — ни в коем случае не уменьшать здание ниже 20 этажей и организовать общежития в пешей доступности; в качестве поощрения университету разрешили закупить оборудование за рубежом. Отставание СССР в военных технологиях требовало развития естественных наук, поэтому гуманитарные факультеты новых корпусов не получили, а остались (надо полагать, всё с той же философской невозмутимостью) осваивать опустевшие аудитории на Моховой.
15 марта 1948 года, после проработки и согласования с Госпланом и Мосгорисполкомом, Совет Министров СССР издал постановление «О строительстве нового здания для Московского государственного университета» с официальным техзаданием на стройку. Архитектором (до поры до времени) оставался Иофан, но поскольку университетский комплекс был гораздо больше гостиницы, на площади Калужской Заставы он уже не помещался, и стройплощадку перенесли выше по течению Москвы-реки — напротив Лужников, туда, где университет находится сейчас.
К этому времени Несмеянов с Иофаном уже столкнулись с главной проблемой планировки нового комплекса: разместить такое количество факультетов с разными требованиями в одном здании, а тем более высотном, невозможно. Посягать на заявленную Сталиным высотность было бессмысленно и даже опасно, поэтому решили сосредоточить максимум учебных помещений в отдельных, низких корпусах, композиционно увязав их с высоткой — Главным зданием. Так из высотки исчезли биолого-почвенный факультет (работа с растениями требовала специального освещения и вентиляции), химический факультет (специальная вентиляция, фильтры, отдельная канализация для реактивов) и физический факультет (отдельный фундамент для точной измерительной аппаратуры).
В башне Главного здания остались только «нетребовательные» геологический, механико-математический и географический факультеты вместе с неучебными помещениями вроде актового зала и ректората. Оставшееся свободным пространство заполнили гигантским общежитием. Впрочем, из-за сложной формы здания полностью использовать всю его полезную площадь всё равно не получалось. Проблемной зоной оставался пятиэтажный барабан под шпилем — полноценные аудитории там не помещались, да и некуда было бы поставить столько лифтов возить студентов на двести метров вверх и вниз. Счастливой находкой стали геологический и географический музеи, впоследствии объединенные в Музей землеведения.
На ранних эскизах Иофана здание университета было решено в виде протяженного высотного корпуса, обращенного фасадом к Москве-реке. Здание получилось вытянутым в плане, высотные корпуса образовали узкий темный двор. Круглый актовый зал вынесен в отдельное здание сзади; с Главным зданием они соединяются переходом. Выраженная ярусность высотки напоминает американские небоскребы 30-х. Архитектор явно дорожил тем, как здание взаимодействует с водой — от проекта гостиницы унаследована огромная лестница к реке.
На позднем варианте иофановского Главного здания мы видим серьезные изменения.
Здание, особенно его нижние ярусы, словно распласталось по земле. Этот эффект усиливают колоннады, окружающие высотку: они еще сильнее увеличивают нижний ярус, а также визуально собирают отдельные части здания в единый объем. Иофан не отказался от закрытых боковых двориков, но за счет увеличения объема здания и снижения этажности дворики расширились, в них нашлось место для фонтанов
По схеме видно, что архитектор поместил здание в 400 метрах от склона, по линии нынешнего Университетского проспекта; позднее Руднев отодвинет его в два раза дальше от склона Ленинских гор.
К сожалению, многочисленные эскизы Главного здания, сделанные Иофаном, остались на бумаге. 3 июля 1948 года его отстранили от проектирования, заменив группой из четырех архитекторов: Лев Руднев (руководитель), Сергей Чернышев (общая планировка территории), Павел Абросимов (интерьеры) и Александр Хряков (фасады). Работу над высоткой серьезно ускорили, чтобы начать стройку до конца года. Хотя поначалу Руднев искал альтернативы иофановской форме здания, в результате он остановился на похожем ярусном решении объемов. Однако проект сильно изменился в плане, а также приобрел явные классические черты, окончательно утратив сходство с американскими прародителями эпохи ар-деко.
Л. В. Руднев Эскиз нового здания МГУ, 1948
После недолгих раздумий Руднев решил сохранить общую планировку территории: Главное здание впереди, учебные корпуса за ним. Из проекта исчезли опоясывающие здание колоннады и галереи, высотка стала проще и гармоничнее в плане. За счет мощных выступающих входных объемов удалось скомпоновать и актовый зал, и клуб, и бассейны внутри здания.
Параллельно с основной компоновкой рассматривался и альтернативный вариант: в нем корпуса с квартирами преподавателей (нынешние сектора К, Л, И, М) были отделены от основного здания и решены в виде семиэтажных Г-образных корпусов. Внутренние дворики общежития, таким образом, раскрывались с трех сторон.
Л. В. Руднев Живописный эскиз проекта здания МГУ, 1948