Прошлое Деда Мороза
Наряжать елку на Рождество в России начали в середине XIX века, и к 1880-м годам эта традиция широко распространилась в городских семьях. Были и персонажи, дарившие детям подарки, — святой Николай или малыш Иисус (еще одна традиция, пришедшая из немецкого фольклора). А что же Дед Мороз?
Нередко считают, что Дед Мороз возник лишь в 1930-е годы, когда советское правительство разрешило устраивать детские елки. Иногда Деда Мороза считают чуть ли не профессиональным коммунистическим агитатором, чьей главной задачей было вытеснить память о христианском празднике Рождества, и говорят, что он не имеет корней в славянском фольклоре. Это неверно. В подробном исследовании литературоведа Елены Душечкиной «Русская елка: история, мифология, литература» (2002) показано, что такой персонаж появился на детских праздниках еще до революции. Сначала детям говорил, что он принес в дом елку, а в начале XX века уже именно он вручал им подарки, а также водил с детьми хороводы, пел песни — делал всё, что полагается Деду Морозу и сейчас.
Но новогодние праздники с елками и Дедом Морозом были в конце XIX — начале XX века, как уже говорилось, частью городской культуры. Нас же сегодня интересует, существовал ли Дед Мороз в традиционной сельской культуре славянских народов. Оказывается, фольклорный персонаж по имени Мороз был, с ним связан определенный набор обрядов, но далеко не всегда в нем можно было увидеть знакомые черты доброго Дедушки Мороза.
Для фольклора характерны персонификации. Самые разные понятия — природные силы, времена года, праздники, болезни — представлялись антропоморфными персонажами. Таким был и Мороз — персонификация холода. Подарков от него ждать не приходилось, но вот его самого следовало угостить, чтобы он подобрел и не стал весной морозить посевы.
Угощали Мороза в один из праздничных дней: накануне Крещения, Рождества, в Васильев вечер (31 декабря), в день Сорока мучеников севастийских (Сороки, 9 (22) марта), в Чистый четверг или на Пасху. Во время праздничного ужина глава семьи приглашал Мороза на угощение, предлагая есть кутью, кисель или блины, и просил не губить урожай. Например, в Псковской губернии говорили так: «Дед Мороз, дед Мороз! Приходи блины есть и кутью! А летом не ходи, огурцы не съедай, росу не убивай и ребятишек не гоняй!» В Полесье были записаны варианты таких приглашений, из которых следует, что у Мороза есть большая семья («Мороз-мороз, иди кутти исти з детками и з жоною, з маткой и з сестрою, з сватом и з братом»). Иногда использовалось обращение «Мороз Васильевич» — возможно, из-за того, что 1 января отмечался день святого Василия. В некоторых местах после троекратного приглашения Мороза делался вывод, что он не пришел. Тогда глава семьи говорил: «Не йдешь? Не йди ж ни на жито, ни на пшеницю, ни на всяку пашеницю!»
Порой приглашение Мороза становилось частью небольшой ритуальной сценки. Один из членов семьи или сосед становился под окном, и когда глава семьи звал Мороза на угощение, отвечал ему: «Сейчас приду!» или «Я уже пришел!», а потом: «Спасибо, я наелся. Сел на коня и полетел через поля, и леса, и долы, и высокие горы» (Смоленская область). После этого считалось, что заморозки всходам уже не угрожают, Мороз доволен.
Но не всегда Мороза ждало столь любезное обхождение. В Келецком воеводстве Польши, когда зимние морозы становились особенно суровыми, крестьяне кипятили воду и выливали ее за печь, чтобы «ошпарить мороз». После этого холод должен был ослабеть.
Еще один способ борьбы с зимним холодом, прямо связанный с его персонификацией, известен в украинских и белорусских поверьях. Почему-то считалось, что Мороз любит прыгать на головы лысых. Поэтому, если становилось очень холодно, советовали вспомнить двенадцать лысых знакомых и перечислить их, говоря после каждого имени «Пересядься, морозе!» или даже так «На галаву Петрака — хлоп, на галаву Кастуся — хлоп…» Рекомендовалось самого лысого человека оставить напоследок. Попрыгав по двенадцати лысым головам, Мороз станет довольным и уйдет.
Мороз встречается и в восточнославянских сказках. В них он обычно вознаграждает или наказывает героев в зависимости от того, что от них услышит. В украинской сказке Мороз — богатый пан, который едет в повозке и встречает замерзшую бабу. «Мороз, бабусю?» — спрашивает он. Баба отвечает: «Мороз, паночку, Боже його помнож!» Довольный Мороз дарит бабе шубу и угощает хлебом. Другая встреченная им баба в ответ начинает ругаться: «Мороз, паночку, щоби його бирса [буря] взяла, щоб вiн на лисого головi, непевний, розтрiскався, щоб його бенеря [нечистая сила] так била, проклятого, як вiн оце мене!» Мороз за это ее окончательно замораживает.
Сюжет напоминает сказку «Морозко», впервые опубликованную А. Н. Афанасьевым и знакомую многим сейчас по фильму Александра Роу (1964), где на вопрос «Тепло ли тебе, девица?» следовало отвечать: «Тепло, дедушка». Но если мы посмотрим на записанный Афанасьевым текст, то обнаружим, что его персонаж совсем не похож на статного старца с посохом из фильма Роу. Вот как описана встреча его с девушкой:
«Девушка сидит да дрожит; озноб её пробрал. Хотела она выть, да сил не было: одни зубы только постукивают. Вдруг слышит: невдалеке Морозко на ёлке потрескивает, с ёлки на ёлку поскакивает да пощёлкивает. Очутился он и на той сосне, под коей девица сидит, и сверху ей говорит:
— Тепло ли те, девица?
— Тепло, тепло, батюшко-Морозушко!
Морозко стал ниже спускаться, больше потрескивать и пощёлкивать…»
Что за странное существо, которое прыгает по деревьям и издает необычные звуки? Во втором из афанасьевских вариантов сказки говорится так: «Приходит Мороз, попрыгивает-поскакивает, на красную девушку поглядывает». Из деталей внешности упомянута лишь одна («Девушка, девушка, я Мороз красный нос!»).
Поэму «Мороз, Красный нос» Николай Некрасов опубликовал в 1864 году, спустя всего год после выхода последнего выпуска «Народных русских сказок» Афанасьева. И его Мороз еще сохраняет привычку лазить по деревьям:
Забравшись на сосну большую,
По веточкам палицей бьет
…
«Тепло ли тебе, молодица?» —
С высокой сосны ей кричит.
В книге «Поэтические воззрения славян на природу» Афанасьев пишет, что, по словам крестьян, Морозко — «низенький старичок с длинной белой бородою, зимою он бегает по полям и улицам и стучит, от его стука начинаются трескучие морозы и оковываются реки льдами; если ударит он в угол избы, то непременно бревно треснет». Однако других фольклорных свидетельствах о таких подробностях получено не было.
С большей или меньшей уверенностью можно лишь утверждать, что фольклорный Мороз часто предстает стариком. В описанном выше ритуале угощения его часто называют «дедом». Поляки Поморья говорили , что Mrózk или Pan Mrozewski выглядит как косматый, усатый старик, покрытый инеем. У словаков было выражение dedo Mráz beži po tele «дед Мороз пробегает по телу».
Образ Мороза-старика, видимо, не без влияния Афанасьева, закрепился в литературной традиции. Владимир Одоевский в сказке «Мороз Иванович» (1841) описывал заглавного героя так: «Смотрит: перед ней сидит старик Мороз Иванович, седой-седой; сидит он на ледяной лавочке да снежные комочки ест; тряхнёт головой — от волос иней сыплется, духом дохнёт — валит густой пар».
Некрасов упоминает, что Мороз седой и бородатый, хотя он еще вполне крепок:
Вглядись, молодица, смелее,
Каков воевода Мороз!
Навряд тебе парня сильнее
И краше видать привелось?
Стариком предстает Мороз и в пьесе Александра Островского «Снегурочка» (1873), где Весна говорит:
Шестнадцать лет тому, как я для шутки
И теша свой непостоянный нрав,
Изменчивый и прихотливый, стала
Заигрывать с Морозом, старым дедом,
Проказником седым…
Произведения Одоевского, Некрасова и Островского, наряду с влиянием зарубежного образа святого Николая (тоже старца), приносящего рождественские подарки, способствовали закреплению внешности Деда Мороза, которая стала для нас привычной.