Издательство «Альпина нон-фикшн» представляет книгу «Конец привычного мира. Путеводитель журнала "Нож" по новой этике, новым отношениям и новой справедливости».
Журнал «Нож» пристально следит за новыми трендами, анализирует их и уже во второй раз (первая книга избранных статей «Ножа», «Как понять себя и мир?», вышла в прошлом году) предлагает читателям своего рода путеводитель по состоявшимся и грядущим переменам, с которыми рано или поздно столкнется каждый. Из этой книги, в частности, можно узнать, как меняются семейные отношения в эпоху добровольного одиночества, биотехнологических инноваций и цифрового контроля, почему борьба с харрасментом приводит подчас к эскалации насилия, а ценность эмпатии преувеличена, как повлияла на общество пандемия коронавируса и чего нам ждать дальше.
Предлагаем прочитать фрагмент вошедшей в книгу статьи Олега Матфатова «Темная сторона эмпатии: почему сопереживание само по себе не делает лучше ни нас, ни окружающий мир».
Против эмпатии
Когда психолог Пол Блум написал книгу «Против эмпатии» (Against Empathy: The Case for Rational Compassion), некоторые его студенты решили, что он перегнул палку. Если ты выступаешь против эмпатии, для общества это звучит так, будто ты ненавидишь котят. Как утверждает популярный спикер и писательница Брене Браун, «эмпатия способна растворять стыд, уничтожать ощущение разобщенности, объединять и даже исцелять». И вы утверждаете, что против эмпатии? Вы, наверное, неудачно пошутили.
Психологи выделяют три основных вида эмпатии:
• эмоциональная эмпатия — способность переживать те же чувства и эмоции, что и другой человек. Возникает еще в младенческом возрасте: когда плачет один ребенок, начинает плакать другой;
• когнитивная эмпатия — способность поставить себя на место другого человека и понять, как он думает. Это интеллектуальный процесс, который далек от непроизвольной реакции;
• эмпатическая забота — способность, которая побуждает заботиться о других людях и оказывать им помощь.
Пола Блума и некоторых его коллег больше всего беспокоит первый вид, эмоциональная эмпатия. Интуитивно кажется, что способность ощущать чужие эмоции должна автоматически подталкивать к добрым поступкам. Неслучайно репутацию жестоких и безжалостных людей имеют психопаты — люди, у которых эмоциональная эмпатия атрофирована. Но на практике всё гораздо сложнее.
В крупном исследовании ученые из Университета Миннесоты не обнаружили почти никакой взаимосвязи между агрессией и низким уровнем эмпатии. Оказалось, что агрессивными людей делает не отсутствие умения сопереживать, а слабый контроль над импульсами и эмоциями. Среди психопатов далеко не все становятся маньяками и насильниками. А люди с аутизмом и синдромом Аспергера, несмотря на проблемы с эмпатией, часто придерживаются очень строгих моральных правил.
Эмпатия не защищает от агрессии — именно с помощью призывов к состраданию людей можно подтолкнуть к чудовищным поступкам. Блум пишет: «Когда люди думают об эмпатии, они думают о доброте. А я думаю о войне. <…> Всевозможные зверства, как правило, мотивируются историями о жертвах — белых женщинах, подвергшихся нападению чернокожих, историями о немецких детях, подвергшихся нападению евреев-педофилов».
Мы сочувствуем «своим» — и именно поэтому становимся агрессивнее к «чужим». Можно сколько угодно призывать к христианским добродетелям, но эмпатия так не работает. Попробуйте сопереживать человеку, который убил вашего друга.
Необязательно использовать такой радикальный пример. В одном известном исследовании футбольные фанаты должны были наблюдать, как другим болельщикам причиняют боль с помощью тока. При сканировании мозга было замечено, что болельщики сопереживают только фанатам своего клуба, в других же случаях эмпатическая реакция подавляется. Более того, страдания болельщиков клуба-соперника активировали центры мозга, связанные с удовольствием.
Эмпатия не всегда делает нас добрыми и справедливыми — часто всё происходит ровно наоборот.
Когда сострадания слишком много
Способность разделять чужие эмоции может стать невыносимой обузой. Об этом хорошо знают высокоэмпатичные люди и специалисты помогающих профессий — медсестры, врачи и психотерапевты.
Специалист в области реабилитационных программ Марк Стебницки ввел понятие «эмпатическая усталость». Постоянно сталкиваясь с горем и потерями других, люди испытывают эмоциональное выгорание — чувство опустошенности, физическое истощение и потерю интереса к жизни. Исследования среди медсестер показали, что «усталость от сочувствия» приводит к невыходам на работу и частым ошибкам при выдаче лекарств.
Гипотезу о том, что эмпатия подталкивает к альтруизму, много лет исследовал американский профессор-социолог Дэниел Бэтсон. «Эмпатия помогает разрушить границы между одним человеком и другим, она выступает против эгоизма и безразличия», — утверждает он. Но запасы эмпатии не безграничны. К счастью, чтобы помочь другому человеку, необязательно разделять его эмоции. Гораздо чаще более продуктивный шаг — обуздать свои чувства и посмотреть на ситуацию со стороны.
«Когда сочувствие заходит слишком далеко, мы перестаем думать о других людях — нас слишком беспокоят собственные страдания. Чтобы эмпатия приносила пользу, ее нужно сдерживать и направлять в нужную сторону.
Однажды в Непале молодая женщина по имени Сита пришла ко мне на консультацию. Ее сестра только что покончила с собой. Ей не давала покоя вина за то, что она не смогла этого предотвратить. Не в силах на чем-то сосредоточиться, она плакала целыми днями, а когда слезы закончились, погрузилась в оцепенение.
Во время одной из наших сессий она посмотрела мне прямо в глаза и сказала: "Вы знаете, каково это — потерять сестру? Я этого не переживу. С тех пор как я родилась, мы жили в одной спальне, мы всё делали вместе. Я не смогла удержать ее".
Ее страдание было таким интенсивным, что застигло меня врасплох. Я вспомнил о самоубийстве своего шестнадцатилетнего двоюродного брата. Мне пришлось приложить огромные усилия, чтобы взять себя в руки и не разрыдаться. Глубина эмоционального резонанса совершенно меня поразила. Но я знал, что если я заплачу вместе с Ситой, то не смогу ей помочь.
Мне удалось успокоиться и перестать думать о своем колотящемся сердце, о своих глазах, затуманенных слезами, и подавить воспоминание о своем брате. Наконец, когда накал эмоций ушел, я сказал Сите: "Я понимаю твое горе. Я действительно тебя понимаю. Но ты не одинока. Я тоже потерял двоюродного брата почти в том же возрасте, что и ты. Я знаю, как это тяжело. Но я понял и принял тот факт, что я никак не мог этому помешать. Это не моя вина. Эту боль можно преодолеть".
Она вдруг подняла голову и посмотрела прямо в мои глаза, чтобы увидеть, говорю ли я правду. К моему большому удивлению, она встала и обняла меня, пробормотав: "Я попробую. Спасибо"».
Матье Рикар, Altruism: The Power of Compassion to Change Yourself and the World
От эмпатии — к рациональному состраданию
Матье Рикара называют «самым счастливым человеком на земле». Буддийский монах, в прошлом доктор молекулярной биологии, стал героем пионерских исследований о влиянии медитации на мозг.
В одном из экспериментов его попросили смотреть на фотографии и сопереживать страданиям людей, которые были на них изображены. «Эмпатический резонанс очень быстро стал для меня невыносимым. Я почувствовал эмоциональное истощение», — признался Рикар. Затем он вышел из этого состояния и сосредоточился на иных ощущениях с помощью медитации любви и сострадания.
Исследователь Таня Сингер из Общества им. Макса Планка повторила эксперимент с 60 добровольцами, которые не были монахами. В первой группе участники развивали чувство эмпатии к окружающим, а во второй практиковали медитацию любви и сострадания. Участники из первой группы испытывали больше стресса и негативных эмоций — разница была заметна уже спустя восемь часов тренировок. А медитация сострадания заглушала эмпатический стресс, взращивала чувство заботы и готовность помочь другому.
Подлинный альтруизм имеет мало общего с эмоциональной эмпатией, считают многие исследователи. Эмпатия быстро истощается, ограничивает круг нашей заботы одним человеком и подталкивает к неэффективным решениям. Интенсивные чувства — плохой ориентир, когда речь идет о моральном выборе.
Так, в исследовании Дэниела Бэтсона участникам рассказали о десятилетней девочке Шери Саммерс со смертельной болезнью — она ждала очереди на лечение, которое должно было уменьшить ее боль. Затем им предложили переместить девочку в начало очереди. Когда участников просто спросили, стоит ли это сделать, они сказали «нет» — ведь есть и другие дети, которым нужна помощь. Но когда участников сначала попросили представить, как чувствует себя Шери, они решили, что помощь стоит оказать именно ей. Сочувствие оказалось сильнее справедливости.
«Всеми средствами следует обуздать печаль, чтобы сделать мир лучше», — пишет оксфордский философ и специалист по этике Уильям Макаскилл. Трезвый расчет, а не сопереживание — вот что необходимо, если мы действительно хотим помогать другим. Легко почувствовать себя благородным альтруистом. Гораздо сложнее приносить людям реальную пользу.
Эмоции — плохой помощник в реализации альтруистических порывов. Иногда благородные намерения приносят огромный вред. Пожертвования в Африку поддерживают деспотические режимы. Гиперопекающие родители воспитывают детей-невротиков, которые неспособны ко взрослой жизни. Войны и конфликты подогреваются состраданием к жертвам.
Безоглядная эмпатия к немногим может привести к катастрофическим последствиям для всех. Но, хотя у нее есть ограничения, конечно, не стоит отказываться от эмпатии целиком. После кругосветного путешествия на корабле «Бигль» Чарлз Дарвин стал убежденным противником рабства. Согласно теориям его времени, белые и негры имели различное происхождение: негры занимали промежуточный уровень между человеком и животным, и обращались с ними соответственно. До плавания Дарвин, как и многие викторианские джентльмены, считал это вполне справедливым. Только когда он сам увидел страдания и унижение рабов, его мнение изменилось — он стал считать рабство отвратительным и гнусным явлением. С помощью рациональности он вряд ли смог бы прийти к этому выводу. Именно эмпатия дарит чувство человеческого контакта, которое не заменить никакими умозаключениями.
Важно помнить, что эмпатия — это средство, а не самоцель. Как пишет Лесли Джеймисон, ее «опасность не в том, что она заставляет почувствовать себя плохо, а в том, что она заставляет почувствовать себя хорошо». Эмпатия — мощная сила, которую можно использовать как во благо, так и во зло. Вы не становитесь хорошим человеком просто от того, что можете кому-то сопереживать. Но это неплохое начало.