Издательства «КоЛибри» и «Азбука-Аттикус» представляют книгу Билла Сэмюэла «История Foyles. Книготорговец по случаю» (перевод Татьяны Гутман).
Живые, наполненные яркими образами и забавными анекдотами воспоминания потомка основателя лондонского книжного магазина Foyles об истории своей семьи и семейного бизнеса и примечательные наблюдения о книжной торговле — сфере, которая «не подчиняется коммерческой логике». Каждый, кто вслед за королями и президентами, учеными и писателями, звездами экрана и, конечно же, самыми обычными посетителями заглянет в этот удивительный книжный на Чаринг-Кросс-роуд — не важно, в реальности или заочно, с помощью этой книги, — проведет время с пользой и с удовольствием, ведь в книжных магазинах так часто случаются мгновения волшебства, моменты открытий.
Предлагаем прочитать отрывок из книги.
Книжная торговля не похожа ни на один вид бизнеса, с которым мне доводилось иметь дело. Ассортимент ее товаров невероятно велик и разнообразен. Еще до бурного развития селф-паблишинга, который стал возможен с появлением интернета, количество наименований новых книг, издаваемых ежегодно в одной лишь Великобритании, превышало сто тысяч, а те, что уже вышли из печати, исчислялись миллионами. Когда я только начал заниматься книжным бизнесом, мне пришлось беседовать с одним из старых друзей, который владел сетью хозяйственных магазинов. Мы обсуждали контроль состояния запасов, и я спросил, сколько товарных позиций хранится у него на складах. «Тридцать пять тысяч», — сказал он и сделал паузу, явно рассчитывая удивить меня. «А у нас шестьсот тысяч», — ответил я.
С другой стороны, количество напечатанных и проданных экземпляров каждой отдельной книги очень малó. Средний тираж книги в твердом переплете исчисляется тысячами, популярных изданий в мягких обложках — десятками тысяч. Небольшой книжный магазин заказывает по одному-два экземпляра каждого наименования, а бестселлеров — по паре десятков. Несколько лет назад я показывал наш магазин группе журналистов, и одна девушка спросила, что происходит, если покупателю нужна книга, которой у нас нет. «Профильный отдел связывается с издательством или оптовиками и заказывает один экземпляр. Если повезет и книга попадет в ближайшую доставку, мы получаем ее через день-два. После этого звоним покупателю, и, если нам повезет опять, он приходит и покупает ее».
«И какова прибыль от такой операции?» — спросила журналистка. Идея понятна, но кое-что я уяснил с первого дня. Так же, как ученый скажет вам, что технически шмель не может летать, бизнес-консультант скажет, что технически книжный магазин не может приносить прибыль. Тем не менее шмели летают, а мы не всегда остаемся в убытке.
Хотя наш ассортимент огромен, число тех, кто выпускает книги, сравнительно невелико, и временами кажется, что все издатели знают друг друга. Нехватку коммерческой логики книжная торговля компенсирует общением, ее движущая сила — люди, которых скорее объединяет страсть к книгам, чем разобщает конкуренция, люди, которые постоянно поддерживают связь между собой. Мне понадобилось время, чтобы включиться в это общение, поначалу я был слишком занят, пытаясь наладить бухгалтерский учет и привести в порядок сайт магазина, и на остальное просто не хватало времени. Для начала я хотел добиться мало-мальской стабильности и тогда еще не думал, что плотно займусь книжной торговлей, — я был всего лишь держателем акций с опытом ведения бизнеса и пытался спасти разоряющуюся семейную компанию.
Через несколько месяцев после того, как я вошел в правление, я услышал, как наши менеджеры обсуждают мероприятие, на которое их пригласили, — ланч в честь издания первой книги Джейми Оливера «Голый повар» (The Naked Chef). Я всегда увлекался кулинарией и спросил, что нужно сделать, чтобы попасть в список приглашенных.
«Вы директор Foyles, — сказал наш главный управляющий, — конечно, вы будете там желанным гостем». Тогда я впервые понял, что семейный бизнес открывает мне двери в удивительный мир книг и издательского дела. (Во время ланча Джейми Оливер, который уже успел прославиться благодаря успешным телешоу, чувствовал себя не в своей тарелке — он явился вместе со своей матерью и большую часть вечера просидел с ней в углу обеденного зала, пока гости, по большей части книготорговцы, наслаждались вином, которое заказал издатель.)
После этого я начал принимать приглашения на разного рода встречи — и поток таких предложений рос с каждым днем. В отличие от других сфер, где мне приходилось работать, здесь не доминировал мужской пол, и хотя в основном ключевые посты занимали мужчины, на рубеже веков три из четырех крупнейших издательств возглавляли женщины. В нашей семье женщины были сильны и независимы, и я всегда любил женское общество, на мой взгляд более яркое и многообразное, чем мужская компания. Десятью годами ранее я был исполнительным директором инвестиционного банка, где царил мужской шовинизм, весьма характерный для этой индустрии, и в такой обстановке мне всегда было немного неуютно. Равноправие полов, свойственное книжной торговле, нравилось мне куда больше.
По своей природе книжная торговля имеет дело с идеями, и поэтому она привлекает умных и знающих людей из разных областей, которые, даже конкурируя между собой, объединены любовью к книгам. Я не знаю другой сферы, где отношения между поставщиками (издателями) и их клиентами (книготорговцами) завязываются так легко. На удивление много людей, занятых в издательском бизнесе, начинали свою карьеру в Foyles, еще у Кристины, и, когда я начал общаться с ними, меня встретили с распростертыми объятиями, что могло показаться странным, учитывая ее репутацию как работодателя.
Одним из главных событий года была конференция Ассоциации книготорговцев. В 2002 году, когда я попал на нее впервые, она продолжалась три дня, и примерно половину ее участников наряду с книготорговцами составляли издатели. Днем шли серьезные дискуссии, вечером — серьезное общение, а по ночам, подозреваю, были все возможности серьезно сблизиться с новыми знакомыми. Мероприятие почти полностью финансировали издательства, карманы которых куда глубже, чем у книготорговцев, а кульминацией был торжественный ужин, где вручались литературные премии. Как мне сказали, к тому времени, когда я занялся книжной торговлей, эта конференция стала бледной тенью того, чем была в прошлом. Когда я спустился к завтраку на следующее утро после гала-вечера, кое-кто всё еще сидел в баре в вечерних туалетах, и я понял, что могу лишь догадываться, на что были похожи конференции былых времен.
В 2002 году меня пригласили в правление благотворительного общества Book Trade Charity, в то время Book Trade Benevolent Society, BTBS, которое помогает работникам книжной торговли, в том числе бывшим, оказавшимся в трудной жизненной ситуации. Каждый год BTBS устраивало мероприятие по сбору средств под названием Walkies. Группы издателей и книготорговцев, переодевшись героями какой-нибудь книги или тематической истории, выходили из своих офисов и через намеченные заранее точки — их было около десяти — двигались в один из баров в Вест-Энде. В каждой точке подавали напитки, обычно пиво, вино и какой-нибудь коктейль.
Foyles, расположенный на окраине Сохо, идеально подходил для этой цели, и я предложил свои услуги. Письмо, которое я спустя пару лет написал своему неизлечимо больному другу, тоже книготорговцу, помогает ощутить дух этого мероприятия:
Во вторник, когда мы проводили BTBS Walkies, я думал о тебе. Третий год подряд мы принимали у себя участников мероприятия — вместе с Colman Getty. Как всегда, было очень весело. Нашей темой была «общая страсть к книгам». Мы задрапировали помещение алым шелком, приготовили ярко-красный коктейль по изобретенному мною рецепту, поставили огромные миски с вишней, которую я купил на рынке в Ковент-Гардене, и — заодно — подали пончики с джемом. Мы не получили никаких призов и не получим никогда, ибо наш бюджет не дотягивает до наших амбиций, но зато повеселились на славу.
Вечером, как всегда, город заполонили хмелеющие книголюбы. Одна хорошо известная в наших кругах леди, чье имя я не стану называть, прибыла с личным помощником, двумя собаками и мужем — именно в таком порядке. Прежде чем заказать напиток для мужа, она попросила воды для собак — впрочем, наверное, не стоит придавать этому значение. Всё закончилось дискотекой на Лестер-сквер, где три бармена трудились не покладая рук, чтобы обслужить семьсот книготорговцев и издателей, жаждущих промочить горло. Когда мы добрались туда, белое вино уже закончилось — они явно недооценили возможности книжной торговли. Вопреки своему обыкновению, я ушел рано и трезвым.
В конце 2002 года меня пригласили выступить в Обществе книголюбов, Society of Bookmen — не лучшее название, которое несколько лет назад поменяли на Книжное общество, Book Society. Послушать меня пришли всего тридцать два человека — похоже, мало кому было интересно, что может сказать новичок в индустрии про возрождение семейного бизнеса, но за это выступление я получил год бесплатного членства, и мне это так понравилось, что я продлеваю его до сих пор. Это общество объединяет издателей, книготорговцев, литературных агентов, авторов и других людей, связанных с книжной индустрией. Ежегодно оно проводит десять встреч, где обычно выступает хороший докладчик, всегда завязывается интересная беседа и часто бывает аншлаг. Я не знаю другого отраслевого объединения, где производители, поставщики, клиенты и другие участники процесса так же собираются вместе и открыто обмениваются мнениями. Я и моя жена Вивьен, которая несколько лет назад председательствовала на таких собраниях, до сих пор посещаем почти все встречи.
Книжная торговля затрагивает по касательной всё на свете. Почти каждый известный человек на каком-то этапе жизни создает хотя бы одну книгу, и кроме того, книги пишутся на все мыслимые темы. Через Foyles и другие книготорговые организации я знакомился не только с поэтами и романистами, но и с политиками, спортсменами, главами государств, бездомными, парламентариями и преступниками. Всех этих людей объединяло одно — они писали книги. Оглядываясь назад, могу сказать, что книжная торговля приносила мне огромное удовлетворение, я получал радость от своей работы, преодолевая трудности, приобрел хороших друзей, множество новых знакомых и жену. Я не заработал больших денег, но ведь это не главное, правда?