Гражданство. От равенства и достоинства к унижению и разделению

Издательство «Бомбора» представляет книгу доктора права Димитрия Коченова «Гражданство. От равенства и достоинства к унижению и разделению».

В нашем мире гражданство прославляется как важный идеал. Это часть нарратива, взывающего к демократическому самоуправлению, достоинству и национальному единству. В действительности, как объясняет Димитрий Коченов, история гражданства — это история стадных чувств, лицемерия и подчинения, которая льстит гражданам и унижает неграждан. Автор рассказывает, как так вышло, что все идеалы, для защиты и продвижения которых возникла идея гражданства, сегодня имеют мало общего с представлениями о достойном обществе — и что с этим можно сделать. Книга базируется на семинарах Димитрия в Принстонском университете.

Вместе с автором читатели проведут полный анализ идеи гражданства: что это такое, что оно влечет за собой, как появилось и как меняется его роль в мире. Автор исследует разные исторические эпохи и рассказывает, как вроде бы нейтральный статус гражданства стал мощным инструментом установления и поддержания расистской и сексистской дискриминации по всему миру

В публикуемом отрывке автор рассказывает о принципах получения гражданства в разных странах.

Правила гражданства в Америке, Австралии и Новой Зеландии в основном следуют правилу ius soli, а в остальных странах, в том числе в Европе — в основном ius sanguinis. Это, конечно, грубое упрощение. Ребенок, родившийся у американцев в Бахрейне, получит гражданство США, а ребенок иностранцев-резидентов Великобритании станет британцем. Исключения крайне важны. Это касается, например, количества поколений, через которое возможна передача гражданства для живущих за границей. Датчанам такая передача разрешена в течение только двух поколений, а для израильских евреев число поколений де-факто не ограничено. Гражданство может передаваться от поколения к поколению через мать, отца, обоих родителей и других предков, в том числе родившихся на территориях, которые более не входят в государство, предоставляющее гражданство — например, тех, кто родился в Венгрии до заключения Трианонского договора, который сократил территорию страны в несколько раз.

Чрезвычайно сложная сеть совершенно произвольных, но постоянно оправдываемых правил охватывает весь мир. Самая авторитетная база данных этих правил — EUDO Citizenship в Европейском университетском институте во Флоренции — сейчас описывает тридцать разных способов приобретения гражданства, причем некоторые из них, как продемонстрировала Кристин Сурак, объединяют более специфические категории, такие, например, как гражданство за инвестиции или гражданство за взносы. Подобное разнообразие ошеломляет.

Если вы всё еще считаете себя гордым гражданином только лишь своей страны, перепроверьте — может выясниться, что у вас есть и еще какой-нибудь неожиданный статус. Несчастный австралийский сенатор Ник Ксенофон недавно обнаружил что является британским заморским гражданином[1]. Это гражданство столь бесправно, что его обладатели не имеют даже права жить в стране, его присваивающей, — Великобритании. Но всё же это гражданство, и оно может повлиять на права и обязанности. Что касается Ксенофона, то оказалось, что он может лишиться права быть сенатором, поскольку Австралия — одна из немногих стран, которые дискриминируют лиц с двойным гражданством, запрещая им занимать высокие должности, включая выборные, таким образом, произвольно лишая многих австралийцев их пассивных политических прав. Хотя решение Верховного суда Австралии 2017 года, по которому конституция страны, оказывается, строго запрещает иметь двойное гражданство всем, кто занимает выборные должности, не пощадило, во всей своей абсурдности, даже президента австралийского сената, ситуация Ксенофона выглядела еще более абсурдно, учитывая, что его второе гражданство не дает никаких прав в Великобритании, стране гражданства: как британский заморский гражданин он не может ни проживать, ни работать на территории Британских островов. В итоге Верховный суд Австралии постановил, что подобное гражданство ничего не значит на практике, а посему может быть проигнорировано в австралийском праве, разрешив Ксенофону остаться в сенате, хотя это явно противоречит самой странной идее той нормы, которую суд был призван толковать и применить в деле Ксенофона: если гражданство, присвоенное австралийцу иностранным государством (что неизбежно происходит в соответствии с правом этого зарубежного государства), наносит ущерб политическим правам австралийца в соответствии с правом уже самой Австралии, то Австралии ли решать, насколько «реальным» и «значимым» является это гражданство иностранной державы, — особенно с учетом того, что речь идет о полноценном юридическом статусе по зарубежному праву, определять юридическое наполнение которого Австралия не вольна по определению?

После дела Ксенофона прояснилось, что одного из британских гражданств оказалось недостаточно, чтобы нанести вред правам австралийца. А как насчет, например, ливийского гражданства? Или иракского? Они, без сомнения, «реальны», что не делает их более полезными для австралийского сенатора, чем статус британского заморского гражданина. По крайней мере, от последнего можно было бы отказаться, если бы австралийский суд признал его в достаточной мере «настоящим», играя в британские власти, к которым он как суд бывшей колонии, безусловно, не относится.

Хуже всего в современной Австралии приходится тем, кто не может отказаться от второго гражданства из-за особенностей иностранного, а не австралийского права. Это означает, что многие австралийцы де-факто отстранены от политической жизни по совершенно иррациональным причинам на основании, например, греческих, иранских или аргентинских подходов к гражданству, которые строго запрещают отказ от этого статуса. Особенно иронично то, что благодаря решению Верховного суда самой Австралии функционирование австралийской демократии подчиняется иностранному праву, над которым Австралия не имеет никакого контроля и которое с благословения Верховного суда имеет весьма серьезные последствия — лишает австралийцев права быть избранными и участвовать в управлении страной. Единственное исключение — если суд в продолжение решения по делу Ксенофона объявит (что маловероятно) и другим странам, а не только Великобритании, что какие-то из их гражданств недостаточно «настоящие». Но вряд ли на такие сомнительные шаги стоит опираться при восстановлении политической инклюзивности в австралийской демократии.

Учитывая, насколько сложна и часто непредсказуема эта паутина правил, существующая вследствие абсолютного суверенитета государств в вопросах гражданства — подтвержденного статьей 1 Гаагской конвенции, регулирующей некоторые вопросы, связанные с коллизией законов о гражданстве, — перед рождением ребенка чрезвычайно важно проверить правила получения гражданства.

Правила эти часто, мягко говоря, неочевидны. Статья 1 Гаагской конвенции гласит: «Каждое государство само определяет в соответствии со своим законом, кто является его гражданином». Учитывая, что в мире насчитывается более двухсот государств и территорий, выдающих гражданство, подобное правило на деле означает «всё возможно». Например, хотя в Нидерландах применяется правило ius sanguinis, ребенок, рожденный в Нидерландах у не состоящих в браке отца-голландца и матери-иностранки, до самого последнего времени не мог стать голландцем, если отец не подал официального заявления о признании отцовства до рождения ребенка.

Если у колумбийской пары рождается ребенок за границей, ребенок не может претендовать на колумбийское гражданство до момента, пока родители не обратятся с запросом об этом к колумбийским властям, и не получит его, если они этого не сделают. Ребенок датчан, родившийся в одной из определенных датскими законами «зон конфликта» (например, в частях Сирии или Ливии), станет апатридом[2], ибо по закону в таких зонах датчане не рождаются — а рождаются, видимо, только террористы. Ну, а ребенок, рожденный в Американском Самоа, не будет гражданином США. Он будет американским подданным без гражданства (non-citizen national), хотя Американское Самоа — территория, полностью находящаяся под суверенитетом США. Этот уникальный статус колониального подданства сейчас предусмотрен в США исключительно для американских самоанцев.

Даже в момент автоматического присвоения гражданства по рождению может возникнуть множество правовых коллизий. Правила здесь довольно просты: международное право обычно не допускает безгражданства детей в соответствии с Конвенцией о сокращении безгражданства 1961 года. Таким образом, государства должны соблюдать правило ius soli в отношении всех детей, которые не получили гражданства при рождении. Ребенок без гражданства, рожденный в Беларуси, является белорусским гражданином. На бумаге всё выглядит прекрасно, но на деле это правило могут и игнорировать, и злоупотреблять им. В странах Персидского залива живет масса семей, не имеющих гражданства на протяжении нескольких поколений, поскольку государства — члены Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива не придерживаются требований международного консенсуса о противодействии безгражданству. Вместо того чтобы дать гражданство местным апатридам, бидунам, государства Персидского залива покупают для них гражданство Коморских островов — нищего африканского островного государства, из года в год занимающего последние места по всем индексам развития.

И как продемонстрировала Атосса Араксия Абрахамян, эта ужасная практика еще проблематичнее, чем кажется: людей, не согласных с подходами автократов Персидского залива к управлению государством, легко депортировать «на родину» на Коморские острова, где у них наконец-то появится шанс использовать свой новенький паспорт, на который они раньше не имели права как апатриды. Но как бы отвратительно это ни звучало, следует признать, что практика предоставления апатриду хотя бы какого-то гражданства в таком контексте явно расширяет возможности для бидунов, скрывающих свои политические убеждения: лучше иметь хоть какой-то паспорт и возможность путешествовать, чем не иметь никакого и быть не в состоянии вообще покинуть ОАЭ.

Международный консенсус по безгражданству можно не только полностью игнорировать, как в ОАЭ, но и соблюдать притворно. Латвийские власти наделили статусом «неграждан Латвии» примерно треть населения, в основном людей с русскими, украинскими и еврейскими корнями. При этом утверждалось, как ни странно, будто бы «негражданство» не равнозначно безгражданству. Хотя за последние два десятилетия число обладателей статуса «негражданина» и сократилось до 11 % быстро тающего населения страны, на момент написания этой работы в Латвийской Республике по-прежнему рождаются дети с таким статусом[3]. На другом конце спектра — дети граждан таких стран, как ранее упомянутая Колумбия, которые не получают гражданства автоматически по праву ius sanguinis, если родились за пределами территории своей страны.