Издательство «Директ-Медиа» представляет книгу Светланы Самченко и Бориса Юлина «На острие противостояния. Линейные крейсера Германии в боевых действиях Первой мировой войны».
...Всё началось с «Дредноута». Огромный британский линкор, вооруженный пятью башнями главного калибра, появился на свет в 1906 году — благодаря безумному гению английского адмирала Фишера. И запустил конкуренцию великих держав за господство в море с нуля. С рождением «Дредноута» разом устарел весь мировой военный флот — не физически, так морально. Не было линкора, равного ему по плотности орудийного залпа. И не было крейсера, способного выполнить разведывательное или набеговое задание в «зоне влияния» новейшего технического монстра. Адмирал Фишер высказал идею: создать для новейшего линкора крейсерский эквивалент. Вооружение у «сверхкрейсера» должно быть как у линейных кораблей, а скорость — на 5 узлов больше. В результате летом 1907 года со стапелей британских морских заводов сошли первые серийные «крейсера-дредноуты». Потенциальный противник Великобритании — Германия — ответил на это созданием уникальной линии боевых кораблей. Линейных крейсеров Гохзеефлотте... Эта книга посвящена событиям Первой мировой войны и ее участникам — германским линейным крейсерам. Интересующийся военно-морской историей читатель найдет здесь и тактико-технические характеристики боевых кораблей, и подробности больших сражений, и цитаты подлинных исторических документов, и примеры как отчаянного героизма, так и феноменальной, бессмысленной жестокости хитрого и сильного врага. Война на море — «в дыму, крови и рваном железе» — откроется такой, какова она есть. Противник обладал совершенным оружием, был отлично обучен и представлял собой страшную угрозу для всей Антанты — в том числе, и для нашей страны. Но все-таки был побежден... Какой ценой и как?
Предлагаем прочитать начало главы, посвященной морскому сражению у Доггер-Банки в Северном море 24 января 1915 года.
Глава 10
Первый урок. Доггер-Банка
1.
Это было туманной и дождливой осенью 1914 года. Первого года Великой войны.
В конце промозглого октября из мелководной и перенаселенной акватории Вильгельмсхафена тайно выбрался на морские просторы неприметный транспортный пароход «Берлин», недавно переоборудованный на верфи завода «Блом унд Фосс» во вспомогательный минный заградитель. На вид — самый обычный представитель довольно многочисленной грузопассажирской линии североатлантических пароходов, которых немало коптит небеса по всем большим европейским портам — от Гамбурга до Копенгагена, от Бергена до Антверпена. А в просторных грузовых трюмах — смерть. В количестве двухсот штук лоснящихся от битумной мастики шаров с короткими чертячьими рожками взрывателей…
Английские крейсерские патрули в Северном море могли, наверное, раз пять отловить коварного диверсанта. И тогда недолгой была бы жизнь небронированного парохода под огнем их легких орудий! Но мокрая северная осень с ее затяжными дождями и туманами покровительствовала «Берлину». Незамеченный, он пролез в тыловые воды Британии, вырвался в Атлантику и высыпал свой жуткий груз у берегов Ирландии — на фарватере, ведущем к учебно-артиллерийскому полигону Гранд-Флита. А потом обогнул злосчастные острова с севера и ушел интернироваться в нейтральную Норвегию.
Неделю спустя одна из дремлющих в холодных волнах мин нашла свою жертву. 27 октября в 9 утра строем шла на учения эскадра линкоров под флагом вице-адмирала Джеймса Бейли. И гулкий взрыв ударил в левый борт одного из лучших его дредноутов — «Одейшеса».
Мина вскрыла обшивку огромного корабля точно напротив левой турбины. Противоторпедная переборка не сдержала удара, несколько смежных водонепроницаемых отсеков, включая и машинное отделение, оказалось затопленными, и лишившийся хода огромный линкор беспомощно дрейфовал, завалившись в крене. А вокруг на почтительном расстоянии толпились остальные корабли эскадры Бейли: осторожный адмирал, решив, что «Одейшес» атакован подводной лодкой, запретил им приближаться к подбитому сотоварищу, чтобы оказать помощь.
Джеймс Бейли не был трусом. Он просто буква в букву выполнял приказ своего командования: ни при каких обстоятельствах не приближаться к торпедированным подлодкой кораблям. Потому что в недавней памяти был случай с «Хогом», «Кресси» и «Абукиром». Германская субмарина «U-9» попала по одному из них торпедой. Два других крейсера пытались спасти экипаж погибающего — и тоже сгинули от торпед…
Дредноутские линкоры живучи. «Одейшес» держался на воде уже несколько часов. Его экипаж самоотверженно вел ремонт вышедшей из строя энергетики. По пояс в холодной воде моряки в полузатопленных отсеках подкрепляли выгнутые переборки.
Наверное, корабль можно было бы спасти. Если бы кто-нибудь вовремя рискнул и подошел — чтобы подать буксирные концы, чтобы снять раненых, чтобы помочь с водоотливом.
Лишь не связанный военной дисциплиной пассажирский лайнер «Олимпик» — систершип печально знаменитого «Титаника» — не внял предупреждению адмирала Бейли, приблизился к «Одейшесу» и взял его на буксир. Но было уже поздно: водонепроницаемые переборки линкора к этому времени начали сдавать одна за другой. А в середине дня, к тому же, налетел шторм, что еще более затруднило спасательные работы. Концы рвались. Вода завоевывала в корпусе линкора всё новые пространства…
Когда крен поврежденного корабля достиг критического, Бейли отдал приказ снимать с «Одейшеса» команду. Но и после этого практически лежащий на борту линкор до самого вечера держался на плаву, бредовым привидением медленно двигаясь по направлению морских течений к ирландским берегам.
Было около девяти часов вечера. Агония «Одейшеса» продолжалась уже почти 12 часов. Легкий крейсер «Ливерпуль», разведчик из отряда коммодора Гудинафа, подошел, чтобы посмотреть, что сталось с линкором. И тут где-то глубоко в корпусе полумертвого дредноута раздался еще один раскатистый взрыв, словно расколовший надвое небеса — по неизвестной причине рванул боезапас в одном из подбашенных погребов.
«Ливерпуль» осыпало обломками, швырнуло взрывной волной — да так, что один из его матросов на палубе был ушиблен насмерть. И слава Богу, что только один…
В течение нескольких дней после гибели «Одейшеса» на том же минном поле подорвались два военных транспорта.
После этих нескольких трагедий командование британского флота выслало к ирландским берегам флотилию тральщиков, и вскоре с последствиями деятельности зловредного минзага было покончено.
Но если бы он был один, такой минзаг!..
2.
На фоне огромного численного превосходства английского флота над всеми другими военно-морскими силами в мире гибель одного линкора кажется событием почти незначительным. Войн без потерь не бывает! Тем более что Британия с ее мощной экономикой, в отличие от большинства других морских держав, могла себе позволить естественную компенсацию потерь в линейном составе. К 1917 году в состав Гранд-Флита вошли 10 новых дредноутов и 2 линейных крейсера, причем даже посильнее погибшего «Одейшеса» по вооружению — с 381-миллиметровыми орудиями…
Для сравнения: у основного противника — Германии — рост численности флота шел куда как менее высокими темпами. Из четырех запланированных программой 1914 года к постройке линкоров с 380-миллиметровой артиллерией в состав флота вошли два — и то под конец войны. А в линейно-крейсерской эскадре Хиппера в 1914 году появился «Дерфлингер», в конце 1915 — «Лютцов», и позже, уже после битвы при Скагерраке, — «Гинденбург». Все три крейсера — со стандартным для новых германских дредноутов главным калибром 305 миллиметров…
Всё же гибель «Одейшеса» слегка качнула зыбкую чашу удачи в морской войне в сторону немцев.
Английские крейсера уже пробовали на прочность оборону Гельголандского залива, английские лодки пугали ночные патрули у Хорнс-Рифа, забирались даже на внешний рейд Вильгельмсхафена. С этим пора было кончать. И к середине осени 1914 года активность Гохзеефлотте, с начала войны действовавшего довольно осторожно, несколько возросла.
3.
Стратегия германского главнокомандующего — вице-адмирала Фридриха фон Ингеноля — была проста. Линкоры будут на первых порах избегать решительной схватки с британскими аналогами по классу — уж слишком тех много. Зато минные и крейсерские силы с ударным отрядом в виде эскадры Хиппера в качестве самого мощного боевого соединения начнут активно тревожить доселе неприкосновенную оборону неприятеля.
На каботажных путях Британии отряды строевых и вспомогательных минзагов выставят обширные минные поля. Над туманными отмелями Доггер-Банки полчища эсминцев и легких крейсеров создадут хаос и прекратят добычу рыбы английскими траулерами. Рейдеры прервут снабжение Англии хорошим металлом из нейтральной Норвегии. Тяжелые крейсера станут обстреливать прибрежные города. А у створовых выходов из всех основных баз Гранд-Флита начнут свою жестокую охоту подводные лодки — авось тогда еще не один неприятельский линкор разделит судьбу злосчастного «Одейшеса»!
В таких условиях предугадать, где и когда будет нанесен следующий удар, почти невозможно — даже с относительно хорошо поставленной деятельностью разведки. Значит, в попытке оборонить воды метрополии от немецких набегов британское командование будет вынуждено рассредоточить военно-морские силы таким образом, чтобы иметь возможность быстро достичь района очередной локальной схватки. А талантом вездесущности корабли, увы, не обладают…
Тогда-то дредноуты Ингеноля и выйдут в море. И рано или поздно сложится вероятность, что один из британских линейных отрядов будет выведен на них отступающими с места очередного набега крейсерами. И будет бой — без численного преимущества англичан, а значит, и без шансов на их победу.
Вот так и громить их надо — по частям. Иначе просто не получится.
Из директивы Ингеноля, представленной на утверждение Генеральному штабу:
— В результате этих локальных боевых операций будет нанесение потерь британскому флоту. Мы достигнем этого через нападение на его корабли, несущие дозорную службу или пытающиеся блокировать Гельголандскую бухту, а также будем проводить наступательные действия крейсеров и подводных лодок и минные постановки непосредственно у берегов Британии. Когда же численное превосходство противника будет, таким образом, уменьшено, следует при помощи провокационного набега выманить его на генеральный бой. Но если случай разбить один из ударных британских отрядов представится ранее, его также необходимо будет использовать.
Директива была принята к исполнению. И существовавшему уже добрых полтора столетия мифу о неуязвимости британской береговой обороны пришел конец.
Субмарина «U-9» под командованием чрезвычайно удачливого лейтенанта Отто Веддигена расправилась с тремя британскими броненосными крейсерами типа «Кресси» за один час.
Через неделю прикончила в этих же водах еще одного врага — от ее торпед погиб «Хаук», заслуженно носивший репутацию самого большого неудачника из британских крейсеров.
На мине, поставленной «Берлином», подорвался «Одейшес». Авангард в серии набеговых операций разорил портпункты Ярмут, Уитби, Скарборо и Хартлпул. Ответную операцию англичан — налет аэропланов с гидроавианосцев «Энгедайн», «Эмпресс» и «Ривьера» на куксхафенские стоянки немецких легких сил — сорвала жестокая непогода.
Погибли на минных полях, выставленных немцами у восточных британских берегов, подлодка «D-9» и даже несколько эсминцев.
Получила несколько 280-миллиметровых снарядов и чудом осталась на плаву старая торпедно-канонерская лодка «Хэлсион», застигнутая во время траления мин линейными крейсерами Хиппера. Та же участь постигла и легкий крейсер «Пэтрол», тоже оказавшийся в ремонте после германского обстрела.
Едва добрались до своей базы избитые эсминцы «Шарк» и «Харди», рискнувшие вступить в перестрелку с отрядом германских легких сил.
Не обошлось без потерь и с другой стороны.
Броненосный крейсер «Йорк», возвращаясь с боевого выхода, перепутал вешки на входе в родную базу — и погиб на оборонном минном заграждении буквально «на пороге» Вильгельмсхафена. Взрыв, унесший жизни трети экипажа крейсера, не мог не повлиять отрицательно на состояние боевого духа германских линкоров, наблюдавших эту трагедию, но не успевших помочь «Йорку».
Аварийное состояние турбинной установки — результат изматывающей боевой службы — заставило надолго успокоиться в ремонте одного из лучших стрелков Хиппера — «Фон дер Танна». С целью сокрытия истинного положения дел штаб объявил, что ремонт — профилактический. Но в действительности «Фон дер Танн» уже просто не мог продолжать участие в набегах на британское побережье без риска однажды «сорваться» — и в этом случае почти неизбежно угодить в лапы «кошек Фишера», охотившихся за Авангардом Гохзеефлотте.
Флагман Хиппера «Зейдлиц» и его бывший наставник по учебному отряду броненосный крейсер «Блюхер» тоже угодили в ремонт, получив попадания от береговой батареи во время очередного обстрела британского города.
Фактически уравнивания шансов, на которое уповал Ингеноль, так и не произошло…
4.
Коль скоро не удалось как следует ослабить противника при помощи «тактики булавочных уколов», Фридрих фон Ингеноль несколько поменял акценты в своем плане ведения боевых действий. Отныне им прочно владела идея одним решительным ударом уничтожить или хотя бы надолго вывести из строя мобильное крыло Гранд-Флита — линейно-крейсерскую эскадру адмирала Битти. Всего-то дел, как во время минувшего обстрела города Хартлпул, вывести в море линейную колонну — в качестве группы стратегического содействия линейным крейсерам Хиппера. Тогда большого боя не вышло только потому, что его не удалось навязать… А на этот раз должно получиться. Только надо рискнуть.
Правда, рискнуть предстояло Хипперу, а не Ингенолю!.. Особенность нового боевого задания для линейных крейсеров состояла в том, что они должны были… дать себя поймать. Пусть Битти со своими «дикими кошками» застигнет немецкую набеговую эскадру во время очередной диверсии у британских берегов или просто перехватит на подходах к английским водам. Хиппер должен будет дать навязать себе бой и в процессе перестрелки начнет отступать к Доггер-Банке. А там, в туманах над плоскими отмелями, уже будет бродить в ожидании решительной схватки огромная эскадра, в составе которой — не менее полутора десятков мощных, закованных в крупповскую броню великолепных дредноутов.
Да в таком раскладе от всей боевой группы Битти в буквальном смысле мокрое место останется!..
Если, конечно, у Хиппера получится навязать англичанам бой.
Если эскадра Битти выйдет без поддержки своих линкоров. Если погоня будет недолгой и за это время никто из немцев не будет потоплен и даже не потеряет хода от вражеского огня. Если «Зейдлицу» в процессе боя на отходе удастся точно вывести противника под линкоровские главные калибры… Много, слишком много «если» было в расчетах германского главнокомандующего!
Среди противников плана Ингеноля был даже сам Кайзер. Император прекрасно осознавал, что потеря любого линейного крейсера для Гохзеефлотте будет невосполнима.
Но Фридрих фон Ингеноль напомнил монарху, что 8 декабря 1914 года, в сражении у Фолклендских островов, когда была уничтожена крейсерская эскадра графа фон Шпее, в бою в числе прочих участвовали два британских линейных крейсера — «Инвинсибл» и «Инфлексибл». Сомнительно, чтобы длительная перестрелка с такими признанными снайперами, как флагман адмирала Шпее «Шарнхорст» и его напарник «Гнейзенау», была «игрой в одни ворота». Немецкие крейсера погибли, но какой-никакой ущерб противнику за пятичасовой бой наверняка успели нанести. Так что сейчас «Инвинсибл» и «Инфлексибл», скорее всего, еще не вернулись из Порт-Стэнли, а если и вернутся, то будут некоторое время отсиживаться в доках, ремонтируясь после трансокеанского броска и залечивая последствия от попаданий 210-миллиметровых снарядов.
У Англии в активном составе флота девять линейных крейсеров. Но в будущем бою их сможет участвовать как максимум только семь. Или даже шесть или пять — если верны сведения агентурной разведки, что «Куин Мэри» тоже встала на профилактику турбин, а «Принцесс Ройял», участвующая в защите канадских конвоев, кажется, вообще пребывает где-то за пределами метрополии.
Правда, «Фон дер Танн» тоже еще не в строю. Но если линкоры на Доггер-Банке появятся вовремя — так ли уж это будет важно?..
5.
Адмирал Битти в это время действительно мог свободно располагать только пятью линейными крейсерами — тремя своими и двумя из второй линейно-крейсерской эскадры. Но на стороне британского флота было одно важнейшее преимущество, о котором не знали в германском Генеральном штабе.
…Это было еще в самом начале великой войны. В мелководных лабиринтах среди островов русской Балтики глубокой сентябрьской ночью попал на мель у Оденсхольма германский разведчик — легкий крейсер «Магдебург». И до рассвета дергался на камнях развороченным днищем, надрывая турбины в тщетной попытке выбраться.
Утром его нашел неприятель. Русские крейсера «Богатырь» и «Паллада» намерены были взять в плен разведчика-неудачника, но он успел совершить самоподрыв на остатках не подмокшего боезапаса и передать большую часть экипажа на пробегавший мимо германский миноносец. Так что в тюрьму для военнопленных в Шлиссельбурге угодили только несколько германских офицеров и десятка три матросов, не сумевших вовремя уйти.
Но по инициативе офицера русской морской разведки Николая Ренгартена обгорелый остов погибшего крейсера на мели тщательно обыскали. И добыча оказалась поистине бесценной: в руки Антанты попали шифровальные книги, которые не успел уничтожить командир «Магдебурга» Густав-Генрих Хабенихт.
Еще в конце октября копии шифров «Магдебурга» через доверенных агентов были переправлены английским союзникам.
С тех пор немцы могли, как полагается, регулярно менять коды. Но уж если противнику известна сама математика создания шифра, толку от этого будет немного — всё равно враг «раскусит»…
В британском Адмиралтействе был даже создан специальный департамент для чтения и перевода германских радиодепеш — так называемый «Сороковой кабинет». Его возглавил знаменитый Альфред Юинг — признанный специалист в области создания шифров и знаковых сигнальных систем.
Деятельность Юинга держали в строгом секрете. Правом войти к нему в комнату во время работы обладали только Морской Министр, Первый Лорд Адмиралтейства и три адмирала: лично главнокомандующий — сэр Джон Рашуорт Джеллико, глава его ударно-разведывательных сил Дэвид Битти и их ближайший соратник, командующий лучшим в Англии отрядом минных сил Уильям Тэрвит.
«Сороковой кабинет» исправно снабжал воюющие флотские подразделения Британии информацией, почерпнутой из перехвата разговоров неприятеля. Правда, бывало, что с расшифровкой возились слишком долго. И тогда бесценные сведения достигали антенн британских флагманов, когда обстановка успевала уже измениться. Но это уже, что называется, издержки военного времени.
Как бы то ни было, когда вечером 23 января 1915 года на стоянках Авангарда в устье реки Яде флагманский «Зейдлиц» неспешно развел пары и выдернул из вязкого донного грунта свои тяжкие якоря, Битти уже примерно представлял себе, куда отправится лучшая германская крейсерская эскадра…
6.
Еще 19 января германский аэроплан, совершающий патрульный облет акваторий вокруг острова Гельголанд, заметил высоты вереницу длинных и густых дымовых шлейфов, медленно тающих в холодном свинцовом небе западнее острова.
Отважный авиатор направил свою хлипкую машину им вслед, и вскоре его взору открылся кильватерный строй из трех крупных, длинных крейсеров-дрендноутов. Тяжкие двухорудийные башни, расположенные линейно-возвышенно, пока еще мирно развернуты в диаметральную плоскость. Скорость — узлов 19–20. По флангам перебегает стая шустрых эсминцев под предводительством стройного маленького скаута…
Тонкие стволы зенитных орудий в надстройках уже зашевелились, нащупывая в прицелах воздушного соглядатая.
Летчику удалось счастливо избежать перспективы окунуться вместе с самолетом в ледяное море. Через час на Гельголанде уже знали, что к западу от передового поста германской обороны ходят британские линейные крейсера из эскадры Битти.
Не пора ли быть долгожданному бою? Может, самое время ввести в действие план Ингеноля? И даже не придется выходить к британским берегам — враг и так у самых ворот…
Но главнокомандующий был полон сомнений.
Во-первых, авиаразведка могла увидеть далеко не всех англичан. Где это видано, чтобы в беспокойном зимнем море, у самых границ неприятельской зоны влияния крейсера Битти бродили одни? И нет ли где-нибудь поблизости могучих линкоров адмирала Уоррендера, которые выходили на содействие своим крейсерам во время прошлой аналогичной операции?
Во-вторых, теперь Фридрих фон Ингеноль мог вывести в море всего 7 своих дредноутов: в его распоряжении были четыре линкора типа «Нассау» и три — типа «Гельголанд». Остальные по приказу самого Кайзера отправились Кильским каналом на Балтику. И даже не для того, чтобы пугать русские броненосцы, засевшие на минно-артиллерийских позициях…
Зная о невысоком уровне боевой активности русского флота, немцы устроили себе на Балтике артиллерийский полигон, считавшийся в условиях военного времени самым безопасным.
Теперь лучшие из лучших кораблей Гохзеефлотте крушили на этом полигоне щиты-мишени, отрабатывая залповую стрельбу. А пока они отсутствовали в Вильгельмсхафене, флаг адмирала Ингеноля держал броненосец «Дойчланд» — из последнего поколения германских додредноутских линкоров. Короткий в корпусе, медлительный на маневре, неплохо бронированный, сильный в вооружении — на уровне своего класса, разумеется. Но «кошкам Фишера», ясное дело, не конкурент.
Если адмирал, имея возможность выбора, доверяет штаб кораблю, который, случись что, не покинет стоянки с хорошо организованной обороной, планируются ли вообще в ближайшее время боевые действия с участием линкоров?
В-третьих, в эскадру еще не вернулся «Фон дер Танн», без которого Хиппер мог располагать лишь «Зейдлицем», «Мольтке» и «Дерфлингером». Инженеры верфи «Блом унд Фосс», составляя ремонтную ведомость, утверждали, что «Фон дер Танн» проведет у заводского причала не меньше двадцати дней. Но переборка ходовых систем — дело тонкое и кропотливое, в сроки уложиться тяжело — тем более при том состоянии турбин, какое было в данном случае.
Навязывать драку врагу втроем, когда противник может выставить пятерых или шестерых бойцов той же «весовой категории», — кажется, не вполне логично.
Впрочем, сам Хиппер выразил мнение, что поскольку немецкие линейные крейсера лучше защищены броней, нежели англичане, то главная задача — завлечь «кошек» под линкоровские залпы — всё равно может быть выполнена. С линейных крейсеров Битти и семерых немецких дредноутов вполне хватит, а сражение будет происходить в непосредственной близости от германской зоны влияния, что почти гарантирует успех операции и облегчает выживание поврежденных кораблей, если таковые даже и будут.
Мнение Хиппера поддержал начальник штаба флота фон Эккерман. Однако Ингеноль предпочел сначала посоветоваться с Императором.
Кайзер думал над тем, быть или не быть боевому выходу, целых два дня. Естественно, что эскадра Битти за это время давно успела убраться вон.
Приказ о начале операции — в ее первоначальном, более сложном варианте — был доведен до сведения ее участников 23 января около одиннадцати часов по Гринвичу. Доведен по радио — через шифрованную депешу, переданную со штабной береговой антенны. Через час перехваченная англичанами радиограмма, естественно, легла на стол Альфреда Юинга в «Сороковом кабинете» Британского адмиралтейства…
У Битти было совсем немного времени, чтобы выдвинуть вверенные ему корабли на перехват немецкой эскадры. По его расчетам, встреча должна была произойти от рассвета до полудня следующего дня где-нибудь посреди Северного моря — например, у отмелей Доггер-Банки.
«Зейдлиц» вывел свой отряд из Вильгельмсхафена в 17 часов 45 минут — по уже спустившемуся зимнему сумраку. Вместе с «Мольтке» и «Дерфлингером» в кильватере за флагманом шел броненосный крейсер «Блюхер» — бессменный лидер германского учебно-артиллерийского отряда в последние годы. Уникальный стрелок с самыми высокими показателями результативности, но вооруженный 210-миллиметровой артиллерией — слишком легкой, чтобы полноценно поразить броню английского крейсера-дредноута.
По скорости хода «Блюхер», чье движение обеспечивалось обычными для додредноутского поколения паровыми машинами тройного расширения, несколько уступал своим более молодым сотоварищам, имевшим в качестве двигателей паровые турбины. «Зейдлиц» со своей двужильной энергетикой мог развить на короткое время ход до 29 с половиной узлов. «Мольтке» и «Дерфлингер» без проблем делали 28. Личный рекорд «Блюхера», поставленный еще до войны на учебно-испытательном полигоне, составлял около 26 узлов — и это был результат трехлетней давности…
Можно долго спорить о том, насколько целесообразным было взять «Блюхера» в операцию, предусматривающую сражение на погоне против лучших линейных крейсеров Британии. Но более подходящий для участия в задуманном деле «Фон дер Танн» всё еще пребывал у заводской причальной стенки. И «Блюхер» заменил его в строю эскадры — тем более что раньше ему уже доводилось ходить с крейсерами Хиппера в набеги на британское побережье, и в надежности его адмирал не сомневался.
В качестве разведки Хиппер взял четыре легких крейсера, несколько разнотипных, но уже ходивших вместе на боевые задания. Противолодочное прикрытие крупным кораблям обеспечивали полуфлотилии эсминцев общей численностью 22 вымпела.
Линкоры должны были выдвинуться к Доггер-Банке чуть позже. И ждать, когда гулкие залпы разгорающегося боя на горизонте призовут их выполнить необходимую и жестокую миссию уничтожения лучшего британского крейсерского отряда.
Адмирал Битти мог противопоставить этим силам пять линейных крейсеров — «Лайон», «Тайгер», «Принцесс Ройял», «Нью-Зилэнд» и «Индомитебл». С калибром основного вооружения от 305 до 343 миллиметров. С максимальной скоростью хода от 26 с половиной до 29 узлов.
С крейсерами Битти шла эскадра из четырех легких крейсеров типа «Саутгемптон», превосходящих германские аналоги по силе вооружения, и также многочисленные флотилии эсминцев, возглавляемые лидерами из легких крейсеров — причем самых лучших и новейших на тот момент.
Это было еще далеко не всё. Резонно предполагая, что одной лишь диверсионной деятельностью у восточных британских берегов дело не ограничится, Джон Джеллико пообещал своей разведке содействие линейных сил. И объявил готовность номер один по всему Гранд-Флиту.
Дредноуты Джеллико, тяжко подминая форштевнями засвежевшую волну, длинной колонной вытянулись из пустынной бухты Скапа-Флоу на Оркнейских островах — в сопровождении трех крейсерских эскадр общей численностью 12 вымпелов — и медленно поползли вдоль восточного побережья Британии. Если что — налета на какой-нибудь город у немцев точно не получится!
В качестве группы непосредственной поддержки Битти была выделена Третья линейная эскадра контр-адмирала Брэдфорта — семь додредноутских линкоров типа «Кинг Эдуард VII».
С ними тоже были броненосные и легкие крейсера. Эта группа, правда, значительно уступала по скорости тем, кого должна была прикрывать. Но Джеллико рассчитывал, что долго бегать старым линкорам не придется: завеса была развернута еще ночью 23-го числа — в 40 милях от предполагаемого места встречи немцев с Битти к северо-западу, чтобы перехватить Хиппера, если тот повернет к северным румбам.
Рассвет 24 января был влажным и мглистым, но, по прогнозу флотских синоптиков обеих сторон, утро обещало быть ветреным, а значит, через пару часов мокрая холодная дымка должна была развеяться. И значит, у противостоящих эскадр больше не было шанса разминуться в туманах, как уже не раз бывало в эту войну.
7.
Германские линейные крейсера шли кильватерной колонной в следующем порядке: «Зейдлиц» — флагман Хиппера, далее крейсер с самым опытным после «Блюхера» составом артиллеристов — «Мольтке», затем — самый мощный по силе вооружения «Дерфлингер». А «пост надежности», место концевого в колонне, занял «Блюхер». Можно долго рассуждать на тему, насколько верным было ему это позволить. Большинство исследователей Первой мировой войны — от Джулиана Корбетта до Александра Больных — склонны считать это ошибкой Хиппера. Но факт остается фактом.
Впереди по флангам вели разведку «Штральзунд» и «Грауденц» — самые быстроходные из легких крейсеров. Слева позади от линейных крейсеров резал волну изящно изогнутым форштевнем «Кольберг», справа — «Росток». Эсминцы осуществляли противолодочное прикрытие, развернувшись в обычную фланговую завесу.
Именно «Кольбергу» первым из германских крейсеров было в этот день суждено встретить врага…
Около семи часов утра британский легкий крейсер «Саутгемптон», флагман приданной Битти разведывательной эскадры, услышал впереди гулкую трескотню залпов скорострельной артиллерии. Туманный холодный горизонт озарился оранжевыми вспышками выстрелов. «Саутгемптон» ратьером связался с находившимся поблизости «Лайоном», но тот уже без доклада разведчика видел всё сам. И уже знал, что десять минут назад легкий крейсер «Аурора» — лидер одной из британских минных флотилий — принял в утреннем тумане смутные серые тени впереди за эскадру британских разведчиков. И сразу же нарвался на залп из 105-миллиметровых орудий «Кольберга».
Дистанция была всего кабельтовых сорок-сорок пять. «Аурора» сразу же получила три немецких полубронебойных снаряда в борт и по надстройкам — и ее счастье, что все пробоины были надводные.
«Кольберг» тоже отделался относительно дешево: британский фугас прилетел ему в основание боевой рубки. Благодаря наличию там брони, офицерам крейсера удалось уцелеть. Но дальше искушать судьбу разведчик Хиппера не стал: отвернул на восток и скрылся в мутном клоке тумана.
Германские линейные крейсера тут же повернули на выручку своему левофланговому. Скажем откровенно: функции эскадренного разведчика «Кольберг» не выполнил. Единственная информация, которую от него получил Хиппер, звучала так:
— Приближаются многочисленные дымы, вероятно, принадлежащие неприятелю!
Еще бы не вероятно, если уже пришлось стрелять!..
По докладу «Кольберга» было совершенно непонятно, какие конкретно английские корабли присутствуют в регионе разворачивающегося боя. Не исключено, что как раз те самые, которые Хипперу и следовало связать перестрелкой и завести под залп линкоров. Поэтому еще с четверть часа германские линейные крейсера следовали прежним курсом, только переведя разведку на противоположный от противника фланг — ради ее безопасности. А потом развернулись на зюйдост — туда, где по всем расчетам уже должна была находиться засадная эскадра с семью дредноутами в составе.
Флагманов будущего сражения еще разделяли сто сорок кабельтовых. На этой дистанции противник заметен лишь по дымам, и почти невозможно даже через самую лучшую оптику определить его размеры, скорость, точное направление движения.
Первоначальный план Ингеноля вроде бы начал срабатывать: вражеская эскадра организованно повернула, и, увеличивая скорость, пошла за кораблями Хиппера.
Крупные серые тени в рассветном тумане летели вперед, смыкали ряды — две растянувшиеся кильватерные колонны почти синхронно сокращали дистанцию в строю. Пройдет совсем немного времени — и под низким небом цвета свинца и стали торжественно раскатится первый залп тяжелых орудий.
Начнется жаркий бой насмерть — первый в мировой истории бой кораблей дредноутского поколения.