Миллениалы: Как меняется российское общество

Продолжаем знакомить читателей с книгами, вошедшими в длинный список премии «Просветитель» 2020 года. 17 сентября станут известны восемь книг, которые продолжат борьбу за премию.

Издательский дом Высшей школы экономики представляет книгу Вадима Радаева «Миллениалы: Как меняется российское общество».

В книге обосновывается идея социального перелома в современной России, вызванного сменой поколений. Развивается социологический подход к анализу поколений, построена их оригинальная классификация. Особый фокус делается на поколении миллениалов, вступивших в период взросления в 2000-е годы. Для сравнительного анализа поколений используются данные Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения НИУ ВШЭ (1994–2016 гг.). Обнаружены устойчивые значимые межпоколенческие различия в планировании семьи, использовании цифровых технологий, приверженности здоровому образу жизни, уровне религиозности, оценке своего субъективного благополучия и по другим социальным показателям. Выявлены случаи, когда миллениалы ускоряют ранее сложившиеся тренды, и случаи, когда они обеспечивают перелом этих трендов. Книга завершается эссе о характерных чертах миллениалов и вызовах, возникших в ходе обучения нового молодого поколения.

Предлагаем прочитать фрагмент книги.

Откладывание взросления

В настоящее время активно обсуждается тема взросления и то, что миллениалы «отказываются взрослеть» или, по крайней мере, взрослеют позже, чем предшествующие поколения. Конечно, понятие взрослости весьма сложное и комплексное. Прежде всего оно связывается с достижением независимости от родителей — финансовой (появление собственных доходов, полный или частичный отказ от материальной помощи), пространственной (отделение от родителей и обзаведение собственным жильем) и эмоциональной (снижение потребности в советах по жизненно важным вопросам). Это также способность отвечать за свои решения и поступки без перекладывания ответственности на взрослых. Наконец, взросление означает завершение периода проб и экспериментов и достижение некоторой определенности в выборе ролей и определении собственной идентичности. Оно сопряжено с принятием стратегических решений, в значительной степени определяющих дальнейшую жизнь, — выбор профессии, выход на работу, вступление в брак или постоянные отношения, появление детей, выбор места проживания (жилья, города, страны).

Далее мы рассмотрим несколько показателей, которые лишь частично отражают понятие взросления и связаны с откладыванием до более позднего возраста многих поступков, которые ассоциируются со «взрослостью», — вступление в брак, рождение детей, выход на рынок труда.

В отношении вступления в брак и образования семьи предположения о более позднем их совершении в целом подтверждаются. По нашим данным, в 2016 г. при медианном возрасте 27 лет лишь чуть более половины представителей поколения миллениалов (54 %) считали себя женатыми/замужем (включая гражданские браки) (в том числе 59 % женщин и 50 % мужчин), а 41 % из них еще никогда не образовывали семью (36 % женщин и 48 % мужчин). Так что мужчины задерживаются с образованием семьи дольше, чем женщины. Если же сравнить данные по миллениалам с ситуацией предшествующего реформенного поколения в 2002 г., когда его медианный возраст был аналогичным, женатыми/замужем себя считали уже 68 %, а никогда не состояли в официальном или неофициальном браке лишь 24 %.

Интересно, что аналогичные межпоколенческие различия ранее получены Pew Research Center для американского поколения миллениалов, у которых наблюдается максимальный медианный возраст вступления в брак:

«Почти шесть из десяти миллениалов (57 %) никогда не были женаты, что отражает более широкий социальный сдвиг в сторону более позднего образования семьи. В 1965 г. типичная американская женщина выходила замуж в 21 год, типичный мужчина женился в 23 года. К 2017 г. эти цифры увеличились для женщин до 27 лет, а для мужчин до 29,5 года. Когда представители молчаливого поколения были в том же возрасте, что миллениалы сегодня, только 17 % из них еще никогда не были женаты/замужем. Между тем две трети миллениалов, которые никогда на образовывали семью (65 %), хотели бы это сделать в будущем. Когда их спрашивали, почему же они до сих пор не вступили в брак, 29 % сказали, что они еще не готовы к этому с финансовой точки зрения, 26 % считают, что еще не нашли подходящую пару, а другие 26 % заявили, что они слишком молоды и пока не готовы остепениться» [Fry, Igielnik, Patten, 2018; Bialik, Fry, 2019].

Молодое поколение в современной России откладывает и рождение детей. В 2016 г. не имели детей 54 % миллениалов (47 % женщин и 62 % мужчин), в то время как среди их  ближайших предшественников в реформенном поколении в 2002 г. (т. е. в том же возрасте) не имели детей лишь 31 % (рис. 5.3)[1]. И здесь мы вновь имеем аналогичные данные Pew Research Center с применением того же самого ретроспективного подхода:

«Женщины-миллениалы дольше откладывают рождение ребенка по сравнению с предшествующими поколениями. Так, к 2016 г., например, 48 % женщин-миллениалов (в возрасте от 20 до 35 лет) стали матерями. В то же время в 2000 г., когда женщины из предшествующего поколения Х, рожденные между 1965 и 1980 гг., были в том же самом возрасте, стали матерями уже 57 % из них» [Livingston, 2018].

Рис. 5.3. Доля респондентов реформенного поколения и миллениалов в медианном возрасте 27 лет, не вступавших в брак и не имеющих детей (в %)
Источник: РМЭЗ НИУ ВШЭ

В базе РМЭЗ НИУ ВШЭ не содержится данных о сексуальной активности. Но данные исследований по другим странам свидетельствуют о том, что, несмотря на либерализацию сексуальных норм, начало сексуальной жизни молодежью также откладывается. Снижается и средняя активность сексуальных контактов.

«Нынешние подростки позже начинают свою сексуальную жизнь. В США Центры по контролю и профилактике заболеваний выяснили, что в период с 1991 по 2017 г. процент учащихся, имевших половые контакты в средней школе, снизился с 54 % до рекордных 40 %. Кроме того, количество случаев беременности среди подростков в стране тоже упало на треть за последние 25 лет <...>. Этот тренд наблюдается не только в США. У молодежи в большинстве стран мира снизился интерес к сексу. В Британском общенациональном исследовании восприятия секса и образа жизни указывают, что в 2001 г. люди в возрасте от 16 до 44 лет занимались сексом как минимум шесть раз в месяц, а к 2012 г. этот показатель упал до четырех-пяти раз в месяц, и он продолжает снижаться. В Австралии за этот же период секса стало вдвое меньше <...>. В 2005 г. треть японцев в возрасте от 18 до 34 лет признавались в своей девственности. В 2015 г. их стало уже 43 %» [Соколов, 2018].

В базе РМЭЗ НИУ ВШЭ также, к сожалению, нет данных о возрасте, в котором происходит отделение от родителей и молодые люди переезжают в собственное жилье (купленное или арендованное). Поэтому вновь воспользуемся данными других опросных центров. Так, по данным аналитического центра НАФИ, в 2016 г. среди 25–34-летних россиян так и не съехали от родителей 23 %, среди 35–44-летних таких оказалось 14 %, среди 45–59-летних — 8 %. Понятно, что в данном случае влияет и возраст как таковой, но всё же процент миллениалов, остающихся жить вместе с родителями, выше. И важно, что причина заключается не только в нехватке денег на собственное жилье. По результатам опроса Центра Юрия Левады, в 2016 г. даже при возможности приобрести отдельную квартиру жить с родителями всё равно бы осталось 17 % россиян (в 2003 г. таковых было 13 %). А доля тех, кто в этом случае однозначно съехал бы от родителей, в 2003–2016 гг., наоборот, снизилась с 68 до 47 %. И можно предположить, что миллениалы вносят заметный вклад в эту тенденцию [Рувинский, 2016].

Вновь обратимся к американским данным. В США, где принято, чтобы молодежь отделялась от родителей, остается жить с родителями заметно меньшая доля молодых людей, чем в России. Однако межпоколенческие различия выглядят сходным образом. Так, если в 2018 г. продолжали жить с родителями 15 % миллениалов, то в предшествующих поколениях (когда они находились в аналогичном возрасте) эта доля не превышала 8–9 %. Добавим, что вдвое чаще с родителями остаются миллениалы с низким уровнем образования, которые не посещали колледж. В прежних поколениях подобная разница по уровню образования отсутствовала [Bialik, Fry, 2019].

Откладывается молодым поколением и выход на рынок труда (в том числе в связи с увеличением продолжительности образования). В 2016 г. имели оплачиваемую занятость 64 % миллениалов (62 % женщин и 66 % мужчин, разница небольшая, но значимая), в то время как у представителей реформенного поколения в аналогичном медианном возрасте (в 2002 г.) эта доля составляла 73 %[2].

Далее, чем моложе поколение, тем оно более мобильно в профессиональном отношении и в меньшей степени привязано к отдельным организационным структурам. И когда миллениалы выходят на рынок труда, то оказываются самым «нетерпеливым» поколением, которое ищет возможности для более быстрого успеха (и материального, и профессионального) и интенсивно пробует разные возможности для его достижения [Ng, Schweitzer, Lyons, 2010]. Это проявляется, в частности, в более частых сменах места работы и/или профессии. По нашим данным, в 2016 г. среди миллениалов за последний год сменил место работы и/или профессию более чем каждый пятый (21 %) при небольшой, но статистически значимой разнице между женщинами (19 %) и мужчинами (23 %). В каждом предшествующем работающем поколении эта доля ступенчато уменьшается в 1,5 раза — в реформенном поколении сменили место работы и/или профессию 14 %, в поколении застоя — 8 %, в поколении оттепели — 5 %. Данный вопрос задавался, разумеется, только тем, кто имел оплачиваемую работу.

Итак, миллениалы не торопятся «взрослеть», причем по отношению к семейной жизни это более характерно для мужчин, а в отношении трудовой занятости — для женщин. С течением времени удлиняется и подростковый возраст.

«"Возмужание" затягивается и идет нелинейно. Если раньше подростковым возрастом считали 12–16 лет, то теперь психологи всё чаще ставят новую границу — 18 лет. Есть и более радикальные мнения. Часть ученых полагает, что тинейджеры "мужают" к 21 году, а то и к 24 годам. Аргумент простой: в 18 лет лишь немногие обретают самостоятельность и чувствуют себя взрослыми. Сегодняшние молодые люди дольше получают образование, позже определяются с профессией, отделяются от родителей и заводят семью. Тем самым, их поиски идентичности "пролонгируются"» [Бочавер, 2016].

Современные подростки тоже не хотят взрослеть. По крайней мере, взрослость, сопряженная с разного рода ответственностью, уже не выглядит для школьников столь притягательной, как это было в прошлые годы.«Исследования последних десятилетий заставляют усомниться в том, что современные дети страстно желают становиться взрослыми» [Поливанова, Бочавер, Нисская, 2017, с. 202].

В связи с этим молодые поколения всё чаще получают упреки в «инфантилизме» (см., например: [Зарубина, 2016]), которые мы считаем не вполне справедливыми, — просто времена изменились. Возможно, должен измениться подход и к самому понятию взрослости и взросления.

Миллениалы уже не относятся к акселератам

Пока мы не покинули проблематику взросления, затронем попутный сюжет, который несколько выпадает из общего повествования, но кажется нам по-своему любопытным. Он связан с общей теорией акселерации. Сам термин «акселерация» был предложен немецким школьным врачом Е. Кохом в 1930-е годы (в более широком контексте его называют секулярным, или поколенческим, трендом). Он связан с разными аспектами биологического развития человека, среди которых наиболее известным признаком выступает увеличение среднего роста более молодых поколений по сравнению со своими предшественниками. Такое увеличение роста наблюдалось практические повсеместно, где производились соответствующие измерения за длительный период, хотя величина прироста значительно различалась. Так, за сто лет, с 1880 по 1980 г., мужчины, по которым проводились подобные измерения, выросли, в зависимости от страны, от 4 см (португальцы) до 15 см (голландцы).

В поздний советский период эта теория считалась общим местом (см., например: [Властовский, 1976; Волкова, 1988]). И практически все были уверены в том, что каждое новое поколение по росту обгонит предыдущее: дети будут выше своих отцов, так же как отцы были выше дедов. Однако по результатам антропометрических исследований, после пика в 1970–1980-е годы увеличение длины тела стало несущественным. В 1990-е годы кривая роста стала более пологой [Година, 2017], что побудило говорить о стабилизации или даже о начале децелерации как противонаправленного процесса.

Рис. 5.4. Медианный рост (длина тела) по поколениям, 2016 г. (см)
Источник: РМЭЗ НИУ ВШЭ

Проверка данного положения на данных РМЭЗ была несложной. Мы взяли средний рост каждого поколения в 2016 г. и увидели, что действительно от самого старшего мобилизационного поколения вплоть до реформенного поколения средний рост респондентов неуклонно увеличивался. А на миллениалах этот процесс прекратился — их средний рост в точности равен росту предшествующего реформенного поколения — 170 см (рис. 5.4) (165 см у женщин и 176 см у мужчин). Акселерация по этому существенному признаку, похоже, и в самом деле остановилась. Конечно, последние исследования указывают на то, что у молодого поколения наблюдаются другие интересные антропометрические изменения. Но они выходят за рамки данной работы.

Ранее в рубрике «Медленное чтение» были представлены следующие книги, вошедшие в длинный список премии «Просветитель» 2020 года.

1. Воскобойников Олег. Средневековье крупным планом. — М.: Бомбора, 2020.
2. Егоров Виталий. Люди на Луне: Главные ответы. — М.: Альпина нон-фикшн, 2020.
3. Космарский Артем. «Третий рейх. 16 историй о жизни и смерти». — М.: Аванта, 2020.
4. Кукушкин Николай. Хлопок одной ладонью. Как неживая природа породила человеческий разум. — М.: Альпина нон-фикшн, 2020.
5. Лосева Полина. Против часовой стрелки. Что такое старение и как с ним бороться. — М.: Альпина нон-фикшн, 2020.
6. Никифорович Григорий. От оргазма до бессмертия. Записки драг-дизайнера. — Минск: Дискурс, 2019
7. Соколов Александр. Странная обезьяна. Куда делась шерсть и почему люди разного цвета. — М.: Альпина нон-фикшн
8. Попов Сергей. Все формулы мира. — М.: Альпина нон-фикшн, 2019.
9. Ревзин Григорий. Как устроен город. — М.: Strelka Press, 2019.
10. Чупринин Сергей. Оттепель: События. Март 1953 — август 1968 года. — М.: Новое литературное обозрение, 2020.
11. Яблоков Илья. Русская культура заговора. — М.: Альпина нон-фикшн, 2020.