В издательстве Бомбора выходит книга Тома Николса «Смерть экспертизы. Как интернет убивает научные знания».
Ее автор американский ученый и политолог, специалист по международным отношениям, профессор Военно-морского колледжа США и Гарвардской школы расширенного образования (Harvard University Extension School), а также пятикратный победитель Jeopardy!, американского прототипа "Своей игры". Ему принадлежат несколько книг, посвященных проблемам ядерного оружия, международной и национальной безопасности, политической истории России. Ранее Том Николс работал в Центре стратегических и международных исследований, Совете Карнеги по этике в международных отношениях и Школе государственного управления имени Джона Ф. Кеннеди при Гарвардском университете.
Книга «Смерть экспертизы» выросла из эссе, опубликованного Николсом в 2014 году в онлайн-издании The Federalist. Она посвящена исследованию развивающейся тенденции в современном обществе – растущему недоверию к экспертному знанию. Прошли те времена, когда эксперты, представители таких профессий, как врачи, юристы, педагоги, считались непререкаемыми авторитетами в своих областях и их мнениям доверяли. Возможно, виноват в этом – по крайней мере, отчасти – интернет со своими свободными энциклопедиями, социальными сетями и все растущей скоростью распространения информации. Сегодня экспертами в глазах обычных людей становятся не академики и профессионалы с многолетним опытом, а блогеры, публичные личности, высказывающие свои мнения по самым разным вопросам. Сегодня модно, и даже считается хорошим тоном, спорить с признанными специалистами, отстаивая собственное мнение по всевозможным социальным, научным и политическим вопросам. Но к чему это нас приведет и не вернется ли наше общество, идя подобной дорогой, в Средние века? «Наступили опасные времена. Никогда еще так много людей не имело такого доступа к столь обширным знаниям, и при этом никогда еще так много людей не выражало стойкое нежелание узнать что-то», – пишет Том Николс.
С разрешения издательства предлагаем вам фрагмент из этой книги. Николс иллюстрирует свою книгу примерами из жизни американского общества, но российский читатель без труда вспомнит отечественные аналогии.
Гибель экспертного знания — это проблема иного плана, чем просто исторический факт, свидетельствующий о низком уровне информированности рядовых граждан. Вопрос не в безразличном отношении к традиционным знаниям; проблема в возникновении заметной враждебности к подобным знаниям. Это новое явление в американской культуре, представляющее собой агрессивное вытеснение экспертных суждений или традиционных знаний и замену их твердым убеждением, что каждое мнение по любому вопросу так же хорошо, как любое другое. Это заметная перемена в нашей публичной риторике.
Подобная перемена не только беспрецедентна, но и опасна. Недоверие к экспертам и общие антиинтеллектуальные настроения — это те проблемы, которые должны постепенно исчезать, но вместо этого лишь усугубляются. Когда профессор Сомин и другие люди отмечают, что невежество широкой публики ничуть не хуже, чем это было полвека назад, такое утверждение само по себе должно вызывать тревогу, если не панику. Оставлять все в подвешенном состоянии не вполне правильно. На самом деле, ситуация, возможно, уже и вовсе находится в критическом состоянии: гибель экспертного знания, утрата уважения к нему фактически грозят полностью изменить накопленные многовековые знания стараниями тех людей, которые сейчас полагают, что знают больше, чем это есть на самом деле. Возникает угроза материальному и общественному благополучию граждан в демократическом обществе.
В связи с этим было бы легко объяснить недоверие к традиционной системе знаний стереотипным мышлением недоверчивого и плохо образованного крестьянина, отвергающего стиль городских умников.
Но в реальности все гораздо более тревожно: кампании против традиционной системы знаний ведутся людьми, от которых этого трудно ожидать.
В случае с вакцинами, например, низкий уровень участия в программах вакцинации детей наблюдается вовсе не в маленьких городках, среди матерей с невысоким уровнем образования, как это может показаться. Эти матери вынуждены соглашаться с прохождением вакцинации их детей из-за требований, предъявляемых им в средних школах. Как оказалось, больше всего сопротивляются вакцинации те родители, что относятся к образованным жителям округа Марин вблизи Сан-Франциско. Несмотря на то что эти мамы и папы не являются врачами, они, тем не менее, достаточно образованы, чтобы считать себя вправе противостоять традиционной медицине. Таким образом, как это ни парадоксально, образованные родители фактически принимают худшие решения по сравнению с гораздо менее образованными родителями, подвергая риску всех детей.
На самом деле невежество стало модным. А некоторые американцы демонстрируют свой отказ от услуг экспертов, как знак культурной искушенности. Вспомните, например, движение в поддержку сырого молока, поветрие среди гурманов, отстаивавших право потреблять необработанные молочные продукты. В 2012 году журнал New Yorker писал об этом, отмечая, что «сырое молоко определенным образом разжигает гедонизм любителей поесть».
«В силу того, что молоко не нагревается или не гомогенизируется, а зачастую попадает на прилавки прямо «из-под коров», оно, как правило, жирнее и слаще, а иногда содержит аромат фермы — слегка смущающий запах, известный знатокам, как «запах коровы». «Процесс пастеризации делает вкус проще, снижает аромат», — отмечает Дэниел Паттерсон, шеф-повар ресторана “Coi” в Сан-Франциско, удостоенного двух мишленовских звезд. Он использует сырое молоко для приготовления заварного крема и мороженого без яиц.
Паттерсон — повар-эксперт, и никто не будет спорить с его или чьими-либо еще вкусовыми пристрастиями. И хотя процесс пастеризации может повлиять на вкус молока, он убивает болезнетворные организмы, которые опасны для человека.
Движение в поддержку сырого молока — это не какая-то причуда, вдохновленная странными шеф-поварами. Сторонники этого движения убеждены в том, что не прошедшие обработку молочные продукты не только вкуснее, но и полезнее для человека. В конце концов, если сырые овощи лучше, так почему не есть в сыром виде все остальные продукты? Почему не есть то, что природа создала для нас в первозданном виде, и не вернуться к более чистой и простой жизни?
Возможно, в прошлом жизнь и была проще, но в те же времена люди буднично умирали от болезней, передающихся с пищей. И все же это свободная страна. И если полностью информированные взрослые гурманы хотят рискнуть своим здоровьем, отправившись на больничную койку ради аромата коровы в своем кофе, то это их личный выбор. Я не из тех, кто будет слишком грубо осуждать подобное поведение, потому что в число моих любимых блюд входят сырые устрицы и сырое рубленое мясо с приправами — те блюда, предупреждения о которых в ресторанном меню всегда заставляют меня чувствовать себя так, словно я заказал контрабанду. И все же, несмотря на то, что сырое мясо и сырые морепродукты таят опасность, они не являются каждодневными продуктами питания, и уж точно не предназначены для детей, для которых сырое молоко совершенно противопоказано.
Центры по контролю и профилактике заболеваний США (CDC) сразу же попытались вмешаться, но безуспешно. В 2012 году они опубликовали доклад, в котором отмечалось, что при употреблении продуктов из молока, не подвергнутого пастеризации, риск заразиться пищевыми инфекциями возрастает в 150 раз. Эксперт из Управления по санитарному надзору за качеством продуктов и медикаментов США (FDA) выразился максимально откровенно, назвав потребление сырых молочных продуктов эквивалентом русской рулетки. Но никакие увещевания не поколебали уверенности людей, которые не только продолжают есть необработанные продукты, но настаивают на том, чтобы давать их потребителям, у которых нет выбора или способности разобраться в данном споре: своим детям.
Зачем слушать предостережения врачей относительно сырого молока? В конце концов, они ошибались в других вещах. Так, например, когда речь заходит о еде, то можно вспомнить о том, что американцам на протяжении десятилетий советовали ограничить потребление яиц и определенных видов жиров. Правительственные эксперты рекомендовали населению ограничить потребление красного мяса, увеличить долю круп в своем рационе и в целом остерегаться всего вкусного. (Это последнее утверждение, должен признаться, — моя интерпретация их советов.)
Впоследствии выяснилось, что яйца не только безвредны, но могут быть даже полезны. Маргарин, оказывается, вреднее масла. И может быть, несколько бокалов вина в день лучше, чем ни капли.
Итак, мы пришли к выводу: врачи ошибались. Так значит, можно достать чизбургеры с беконом и налить себе еще бокал мартини?
Не совсем. Спор по поводу яиц еще не закончен, но сконцентрироваться на одном аспекте питания американцев означает упустить суть. Возможно, врачи и ошибались именно по поводу влияния яиц на человеческий организм, но они правы в том, что регулярное питание фастфудом в сочетании со сладкой газировкой и несколькими банками пива не пойдет вам на пользу. Некоторые ребята ухватились за новую информацию о пользе яиц (точно так же, как они среагировали ранее на выдумку с шоколадом, который якобы является полезным перекусом), чтобы логически обосновать свое намерение никогда не слушать врачей. Но если сравнить врача со средним американцем, страдающим избыточным весом, то у врача определенно окажется больше практического опыта в вопросе продления жизни с помощью здорового питания.
Корень всех этих проблем в неспособности дилетантов понять, что периодические ошибки экспертов в определенных вопросах — это не то же самое, что систематические ошибки во всем. Главное заключается в том, что эксперты чаще бывают правы, особенно когда дело касается ключевых вопросов. Но при этом народ постоянно ищет просчеты в знаниях экспертов, которые бы позволили им не принимать во внимание те советы профессионалов, которые им не нравятся.