Болгарские археологи сообщили о редкой находке. При раскопках крепости Лютица на юге страны они нашли печать византийской императрицы Ирины (Иоланды) Монферратской, жены Андроника II Палеолога. Это первая подобная печать, обнаруженная на территории Болгарии, и третья известная ученым вообще. Две другие печати хранятся в Британском музее.
История Ирины, итальянки на византийском престоле, происходила в тяжелые для империи времена. Только в 1261 году император Михаил VIII Палеолог сумел отобрать у крестоносцев захваченный ими Константинополь. Государство, не столь сильное, как встарь, должно было военными и дипломатическими мерами держаться в окружении опасных соседей: турков-ссельджуков и монголов в Малой Азии, королевств Сербского и Болгарского на севере, владений крестоносцев на Пелопоннесе, в Средней Греции и на Кипре, борющихся за контроль над восточным Средиземноморье генуэзцев и венецианцев. В последние годы правления Михаила VIII его соправителем стал сын – Андроник II, в 1282 году отец умер, и Андронику нужно был самостоятельно править империей.
В 1281 году умерла жена Андроника II Анна Венгерская. В поисках новой жены он обратился к королю Кастилии и Леона Альфонсо X. Тот не стал выдавать за византийского императора собственную дочь, но помог найти невесту – свою внучку. Ее стала Иоланда, дочь маркграфа Монферратского Вильгельма VII. Она родилась в 1274 году в Северной Италии, в городе Казале-Монферрато. «Император тогда разменял двадцать третий год жизни, а его новая супруга – отличавшаяся красотой и гармоничностью лица и нрава, – одиннадцатый», – пишет византийский ученый Никифор Грикора в «Истории ромеев» (перевод здесь и далее Р. В. Яшунского).
Прапрадед Иоланды маркграф Монферратский Бонифаций I был предводителем четвертого крестового похода, во время которого крестоносцы захватили и разграбили Константинополь. Он даже мог стать католическим императором, но из-за противодействия венецианцев Латинскую империю возглавил Бодуэн I, а Бонифацию досталось Фессалоникийское королевство в северной Греции. После его смерти старший сын Вильгельм наследовал Монферрат, а младший Деметрий – Фессалоники. Правда, довольно скоро Фессалоникийское королевство завоевал правитель Эпира Феодор Комнин Дука, а в 1246 году Фессалоники завоевал никейский император Иоанн III Дука Ватац. Он поставил управлять этими землями своего полководца Андроника Палеолога, который стал отцом византийского императора Михаила VII и дедом Андроника II. То есть Фессалониками уже около сорока лет вновь владели византийцы, однако номинально Фессалоникское королевство стало приданым Иоланды Моферратской. После заключения брака Андроника II и Иоланды монферратский дом перестал претендовать на эти владения.
Иоланда приняла православное крещение и получила имя Ирина. В браке с императором она родила семерых детей, из которых трое умерли в раннем возрасте. Среди оставшихся были сыновья Иоанн, Феодор и Деметрий, а также дочь Симонида. Иоанн по настоянию отца женился на дочери видного придворного Никифора Хумна. Симонида еще в детском возрасте была выдана замуж за сербского короля Стефана Милутина. Брак был заключен, когда Симониде шел лишь пятый год, Стефану же было за сорок. Он должен был воспитывать свою жену, пока она не войдет в возраст супружества.
Но надо помнить, что от первой жены у Андроника II были еще двое сыновей. Старший из них, Михаил, стал с 1295 года соправителем отца. Ирина, когда-то приехавшая в Константинополь одиннадцатилетней девочкой, теперь превратилась в амбициозную и волевую женщину. Он желала, что трон унаследовали ее дети, а не Михаил. Причем, не кто-то один из сыновей, а все трое. «…Неслыханное дело: она хотела, чтобы ее сыновья управляли не монархически, по издревле господствовавшему у ромеев обычаю, но по образцу латинскому, разделив между собою ромейские города и области так, чтобы каждый из них управлял особою частью, какая выпадет на его долю, как своей собственностью, доставшейся от отцов согласно закону, установившемуся в отношении имущества и собственности простых людей, и чтобы затем эта часть таким же образом переходила к дальнейшим потомкам и наследникам каждого. Ибо, будучи порождением латинян, от них она позаимствовала и этот новый обычай, который хотела привить ромеям», – возмущенно пишет Никифор Григора. То есть Ирина хотела, чтобы Андроник поступил, как, например, Карл Великий, который разделил свою державу между наследниками.
Императрица всячески пыталась склонить мужа к такому решению. «Когда же император говорил, что нарушать завещанные и утвержденные многими веками законоположения государства невозможно, царица распалялась гневом и принимала пред царственным супругом различные позы: то она тосковала и говорила, что жить не хочет, если еще при жизни не увидит своих сыновей украшенными царскими инсигниями; то ломалась и жеманилась, словно продавая супругу свои прелести за согласие с ее планами относительно сыновей. Такое случалось часто, хотя никто другой о том и не знал, и царю наконец стало невмоготу это терпеть. Поэтому его пламенная любовь к ней стала мало-помалу угасать и ее место заступили жаркие ссоры, сокрытые покамест от большинства [из их окружения]. В конце концов, он возненавидел и самое общение с нею на ложе».
В конце концов, убедившись в безуспешности всех своих попыток, Ирина покинула Константинополь и мужа. В 1303 году она отправилась вместе с детьми в Фессалоники. Официального развода с императором не было, но Ирина самостоятельно управляла землями бывшего Фессалоникийского королевства. Она распоряжалась финансами этой области, вела самостоятельную внешнюю политику и подписывала документы титулами «августа» или «деспотина».
Видимо, к этому периоду относится и печать, найденная теперь болгарскими археологами. На одной ее стороне – изображение императрицы Ирины, а другой – Богородицы с младенцем Иисусом. Видимо, печать сопровождала какой-то документ, посланный Ириной из Фессалоник в крепость.
Печать императрицы Ирины
По словам Никифора Григоры, Ирина после переезда в Фессалоники начала распространять слухи, порочившие Андроника:
«Поэтому она начала повсюду трубить о явных и тайных грехах супруга, стараясь лишь не говорить об этом перед толпами народа, а напевать на ухо каждой и каждому, на кого она больше полагалась. При этом она, притворявшаяся большой скромницей, вела себя весьма несдержанно. Выказывая крайнее негодование, неистовствуя и издеваясь над кротостью супруга, и ни Бога не боясь, ни людей не стыдясь, эта наглая и бесстыдная женщина выбалтывала про себя и своего мужа множество не подлежащих огласке подробностей такого рода, что и самая распутная из гетер покраснела бы, говоря об этом! То она, отведя в сторону кого-нибудь из монашествующих, обвиняла мужа, в чем хотела; то приходившим к ней знатным женщинам объявляла то же и еще сверх того; то королю сербскому, своему зятю по дочери, писала такие вещи, которые и произносить-то неприлично; и себе всегда приписывала честь и скромность, а в отношении супруга выдумывала всякие гадости».
Читая этот пассаж, стоит помнить, что Никифор Григора всегда был верным сторонником Андроника II, именно при этом императоре он получил должность хартофилакса (хранителя архивов), всегда сохранял ему верность и, когда в 1328 году Андроник II был свергнут с престола собственным внуком, Никифор Григора оставил придворную службу. Так что по отношению к Ирине Морферратской он может быть пристрастен.
Ирина пыталась, чтобы ее дети получили царскую власть, если не в Константинополе, то где-нибудь еще. Но сын Иоанн в молодом возрасте умер, не оставив потомства. Дочь Симонида, хотя и стала королевой Сербии, тоже не могла основать династию. Муж не дождался, пока она вырастет до подходящего для брака возраста, вступил с ней в супружеские отношения, когда Симониде было только восемь, и повредил ее матку, так что на рождение детей уже нельзя было рассчитывать. Сын Феодор был отправлен в Монферрато, где жил при дворе своего дяди.
А самого младшего из сыновей – Деметрия – Ирина решила сделать наследником сербского короля, раз уж у него своих детей не было. Но по каким-то причинам Деметрий в сербском королевстве не задержался. «Он был принят королем благосклонно, но суровость тамошних мест и отсутствие [привычных] утешений охладили его пыл и заставили отказаться от длительного там пребывания», – туманно сообщает Никифор Григора. Тогда Ирина вызвала из Италии своего другого сына, Феодора, который уже был женат и имел детей. Но он повиновался матери и отправился в Сербию. Результат был таким же: «Король принял благосклонно и его. Но суровость и непривычность местности не позволили и ему остаться там навсегда. Так что и он, возвратившись оттуда и обняв свою мать, лишившуюся, вопреки ожиданиям, всех надежд, которые питала насчет сыновей, удалился опять в Ломбардию к своей супруге».
Умерла Ирина в 1317 году в городе Драма, недалеко от Фессалоник. Обстоятельства ее смерти описывает все тот же Никифор Григора: «Царице Ирине, прожившей уже много времени в Фессалонике по изложенным выше причинам, вздумалось поехать в городок Драму. У нее и прежде было в обычае делать это ради удовольствия, потому что жизнь в Фессалонике ей приедалась. Спустя немного по приезде туда ее поразила жестокая горячка, от которой она вскоре и скончалась». Похоронили Ирину в Константинополе, в монастыре Пантократора.
Спустя три года умрет столь нелюбимые ею пасынок Михаил, а Византию охватит гражданская война между дедом и внуком: Андроником II и Андроником III. Феодоро, вернувшийся в Италию, унаследует от бездетного дяди маркграфство Монферрато, и там его потомки по прямой мужской линии будут править до XVI века, а потомки по женской линии – даже до 1708 года.
Крепость Лютица, где археологи нашли печать императрицы Ирины, находится на юге страны, примерно в десятке километров от города Ивайловград. Общая площадь археологического памятника охватывает 26 гектаров. Местным жителям руины крепости были известны под названием Мраморният град – «Мраморный город». Люди жили тут еще в 1-м тысячелетии до н. э., а укрепление в этом месте возникло в IX веке.
Вид крепости с воздуха
Остатки собора
Вход на территорию крепости
В византийскую эпоху крепость многократно переходила из рук в руки между империей и Болгарским царством. Согласно документам времен императора Льва VI и константинопольского патриарха Николая Мистика, в крепости была епископская кафедра. Остатки собора сохранились до наших дней. Предполагается, что эту крепость упоминает участник Четвертого крестового похода и автор книги «Завоевание Константинополя» Жоффруа де Виллардуэн в числе укреплений, к которым отступал болгарский царь Калоян в 1207 году после осады им Адрианополя. Кстати, вскоре в битве с ним погиб прадед Иоланды-Ирины Бонифаций Монферратский, а из его черепа Калоян велел сделать чашу.
Крепость существовала и во времена Османской империи. Окончательно заброшена она была в XVIII веке, когда ее жители переселились к находившимся неподалеку минеральным источникам и основали город Ладжа (ныне часть Ивайловграда).
За время своего существования она неоднократно разрушалась. Нынешние руины принадлежат крепости и другим постройкам, возведенным в XII – XIII веках. Из двенадцати когда-то имевшихся крепостных башен ныне осталось девять. Внутри были найдены остатки двух церквей: собора X века и церкви XV – XVI веков. Также в крепости имелись колодец и резервуар для сбора воды, облицованный камнем, система канализации и кладбище. В 2006 году археологи обнаружили в Лютице могилу одного из средневековых епископов города, который был похоронен в сидячем положении, держа в руке великолепный серебряный бронзовый крест. Многие из артефактов, обнаруженных в Лютицкой крепости, экспонируются в Ивайловградском историческом музее.