В 1770-х годах преподаватель Болонского университета Луиджи Гальвани начал свои знаменитые опыты по «животному электричеству». Вскоре не только препарированные лягушки, а вся просвещенная Европа была «гальванизирована»: публичные демонстрации опытов собирали толпы зрителей, эксперименты воспроизводились натуралистами в других странах.
Луиджи Гальвани
Настоящий талант организатора шоу проявил племянник Гальвани – Джованни Альдини (1762 – 1834). Именно он первым решился использовать в опытах по гальванизму тела не животных, а людей. В то время для этой цели ему было довольно легко получить тела казненных преступников. Эксперименты проводились публично. Начались эти опыты в Италии, а в 1803 году Альдини провел опыт в Лондоне с головой Джорджа Форстера, повешенного по обвинению в убийстве жены и дочери. По английским законам того времени (Murder Act, 1751), вскрытие тела после казни назначалось в качестве дополнительного наказания для преступника, и это позволило Альдини получить разрешение на демонстрацию. Осталось лишь заплатить немного судебному служителю, который обеспечил скорейшую доставку тела Форстера после казни в соседнее с ньюгейтской тюрьмой здание, где состоялась демонстрация.
Джованни Альдини
Специальное издание The Newgate Calendar, где освещались все состоявшиеся в тюрьме казни, описало и опыт Альдини. Согласно статье, когда Альдини подсоединил электрическую батарею к голове Форстера, челюсти умершего преступника стали дрожать, а мышцы лица чудовищно исказились, как будто от боли, один глаз открылся. При продолжении опыта тело подняло вверх правую руку со сжавшимся кулаком, а также совершало движения ногами. У многих присутствовавших возникло впечатление, что Форстер ожил. (Тюремная газета отмечает, что, если бы это было действительно так, его надо было бы казнить снова, так как приговор предписывал, чтобы преступник был «повешен, пока не умрет»).
Рассказывают, что один из очевидцев, некий мистер Пасс, служащий королевской коллегии хирургов, был настолько потрясен увиденным, что вскоре умер. А газеты поместили зловещие карикатуры, на которых Альдини воскрешал мертвых. Сам же Альдини опубликовал труд «Отчет о последних достижениях в области гальванизма, основанный на серии примечательных опытов; с приложением рассказа об авторских экспериментах над телом преступника, казненного в Ньюгейтской тюрьме» (1803).
Рисунок в английской прессе после опыта Альдини
Гравюра из трактата Альдини
За эффектными опытами следовали попытки осмысления. Ученые и врачи XVIII – начала XIX века стали все больше задумываться о границе между жизнью и смертью, раньше казавшейся всем чертой, из-за которой вернуться нельзя. Теперь же стали говорить о возможности перейти эту границу, возвратившись назад из мира мертвых. Стали изобретать новые методы реанимации. В Англии большую роль в этом сыграло Королевское гуманное общество (Royal Humane Society), основанное в 1774 году врачами Уильямом Хосом и Томасом Коганом под названием «Общество спасения утонувших». Врачи платили награду за каждое доставленное им тело человека, которого недавно извлекли из воды, причем деньги выплачивались независимо, удалось врачам спасти утонувшего или нет. Также общество стало публиковать инструкции по проведению искусственного дыхания и другим методам реанимации. Деятельность оказалась успешной, и все чаще самоубийц или людей, случайно упавших в Темзу, возвращали к жизни. За всех спасенных общество выплачивало награду. Вскоре оно расширило область своих интересов и на «все случаи попытки спасения людей от удушья в шахтах, колодцах, из-за испорченных печей, в коллекторах и везде, где удушливый газ может угрожать жизни».
Знаменитая французская «Энциклопедия» признавала, что есть два состояния смерти: абсолютная смерть и неполная, которая поддается излечению. Открытие возможности «неполной смерти» вызвало интерес ко всевозможным обморокам и случаям летаргического сна. Тут же возник и широко распространившийся страх преждевременного погребения. Лондонский врач Джеймс Карри в 1817 году написал целую книгу, посвященную тому, как различить настоящую и кажущуюся смерть. Он пришел к выводу, что единственным надежным признаком будет разложение тела. Но еще до выхода в свет книги Карри в некоторых европейских государствах были приняты законы, предписывавшие хоронить умерших не ранее, чем спустя три дня после кончины, чтобы предотвратить преждевременное захоронение. А для тех, кто особенно боялся оказаться погребенным заживо, предлагались особые конструкции «безопасных гробов», где человек, очнувшийся от летаргического сна, имел возможность дать сигнал о себе кладбищенскому сторожу или даже выбраться самостоятельно.
Пример «безопасного гроба»
Проникновение в широкие круги образованного общества идей, занимавших ученых той эпохи, несомненно повлияло на сюжет знаменитой книги Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей».
Напомним, что книга была написана в результате затеи Мэри, ее мужа Перси Шелли и поэта Джорджа Байрона, которые в 1816 году проводили время на Женевском озере. Порой дождь не давал им целыми днями выйти из дома, и они проводили время за чтением немецких книг о привидениях. «Пусть каждый из нас сочинит страшную повесть», - предложил однажды Байрон. В результате Перси Шелли и Байрон оставили свои повести недописанными, личный врач Байрона писатель Джон Полидори сочинил повесть о даме с черепом вместо головы. (Видимо, он уничтожил ее текст, но чуть позже Полидори внес свой вклад в литературу ужасов, опубликовав повесть «Вампир», проложившую дорогу графу Дракуле). Полноценное произведение в итоге создала только Мэри Шелли. Ее «Франкенштейн» был закончен к маю 1817 года и впервые опубликован 18 марта 1818 года.
Портрет Мэри Шелли работы Ричарда Ротуэлла (1840)
Хотя во время нашумевшего опыта в Ньюгейтской тюрьме Мэри Шелли было всего пять лет, повзрослев, она не могла не услышать о нем, как и о других экспериментах по гальванизации. Об источнике своего вдохновения она прямо говорит в предисловии, которое она написала к изданию 1831 года: «Лорд Байрон и Шелли часто и подолгу беседовали, а я была их прилежным, но почти безмолвным слушателем. Однажды они обсуждали различные философские вопросы, в том числе секрет зарождения жизни и возможность когда-нибудь открыть его и воспроизвести. Они говорили об опытах доктора Дарвина (я не имею здесь в виду того, что доктор действительно сделал или уверяет, что сделал, но то, что об этом тогда говорилось, ибо только это относится к моей теме) – он будто бы хранил в пробирке кусок вермишели, пока тот каким-то образом не обрел способности двигаться. Решили, что оживление материи пойдет иным путем. Быть может, удастся оживить труп; явление гальванизма, казалось, позволяло на это надеяться; быть может, ученые научатся создавать отдельные органы, соединять их и вдыхать в них жизнь» (здесь и далее цитаты из Мэри Шелли даны в переводе Зинаиды Александровой).
Когда Мэри Шелли, наслушавшись этих разговоров, легла спать, ей приснился кошмар, в котором «бледный адепт тайных наук» оживляет созданное им существо. Проснувшись и придя в себя, Мэри решила использовать свой сон для страшной повести, которая до этого никак не получалась.
Стоит сказать, что упомянутый Мэри Шелли «доктор Дарвин» – это натуралист и поэт Эразм Дарвин, дед знаменитого ученого. Правда, сам он опытов по «самозарождению жизни» все-таки не ставил, но в его труде «Храм природы» есть упоминание о таком эксперименте натуралисты Джона Эллиса (1710 – 1776), который установил, что «в клейстере, состоящем из муки и воды, если дать ему закиснуть, в большом изобилии наблюдаются микроскопические животные, называемые угрицами (Vibrio anguillula); их движения быстры и сильны; они живородящи и через известные промежутки времени производят на свет многочисленное потомство...» (перевод Н. Н. Холодковской). Подобные эксперименты проводили в XVIII веке и Бюффон, и Реомюр, и Ингенхауз. Хотя доказательство невозможности самозарождения экспериментально получил еще Франческо Реди (1626 – 1697), широкое признание она получила только после опытов Пастера.
В первых главах книги, где рассказывается о детстве и годах учения Виктора Франкенштейна, можно найти немало свидетельств знакомства Мэри Шелли с достижениями науки того времени. Там упоминаются и опыты с воздушным насосом, и «удивительное действие пара» (Джеймс Уатт работал над созданием парового двигателя в 1769 – 1782 годах), определение состава вооздуха. Вместе с отцом главный герой, подобно Бенджамину Франклину, запускает воздушного змея в грозовую тучу. Известно, что такие эксперименты ставил и Перси Шелли, когда учился в Итоне.
В дневнике Мэри Шелли упоминается, что она читала одну из работ знаменитого химика Хэмфри Дэви, который утверждал: «[Свойственный алхимикам] взгляд на вещи ушел в прошлое, и постепенно возникла новая наука. Тусклые, неясные сумерки, придававшие предметам обманчивый и неопределенный вид, сменились ровным светом истины, который открыл внешний мир в его индивидуальных формах и в его подлинных связях с человеческими возможностями. Установлены состав атмосферы и свойства газов, исследован феномен электричества, молния исторгнута из облаков, наконец, открыт новый фактор, который позволяет человеку извлекать из мертвой материи эффекты, вызывавшиеся прежде только в органах животных» («Вводное рассуждение к курсу лекций по химии», 1802, перевод С. А. Антонова). Сходные высказывания Мэри Шелли вложила в уста профессора химии Вальдмана, который стал учителем Виктора Франкенштейна.
Виктор Франкенштейн и его созданный им монстр. Иллюстрация Теодора фон Хольста к изданию 1831 года
Наконец, на Мэри Шелли весьма вероятно повлияла широко известная полемика по вопросу о природе жизни и отличиях живого и неживого тела между двумя английскими медиками: президентом Королевской коллегии хирургов Джоном Абернети (1764 – 1831) и профессором этой же коллегии Уильямом Лоуренсом (1783 – 1867). По мнению Абернети, жизнь зависела не от строения тела, а определялось некой субстанцией в теле. Эта невидимая жизненная субстанция была чем-то похожа на электричество. Подобные взгляды, высказывавшиеся не раз в истории науки, получили название витализма. Лоуренс последовательно отвергал витализм и считал причиной жизни функционирование всех систем органов тела. Психические процессы Лоуренс также объяснял работой головного мозга, а не действием каких-либо невидимых начал.
Спор Лоуренса и Абернети стал первым обсуждением научного вопроса, широко затронувшим общественное мнение Англии. Его можно назвать предшественником той дискуссии, которая спустя сорок лет развернулась вокруг книги Дарвина «Происхождение видов». В полемике, которая продлилась несколько лет, проигравшим оказался материалист Лоуренс. Его позиция казалась слишком радикальной, так как подразумевала отрицание души. В 1819 году сам лорд-канцлер, возглавлявший судебную власть в Англии, постановил, что взгляды Лоуренса кощунственны. Он вынужден был отозвать выпущенную им книгу (Lectures on physiology, zoology and the natural history of man) и уйти в отставку. Впрочем, должность профессора и работу хирурга он получил снова, когда выступил с осуждением своих прежних взглядов. И Абернети, и Лоуренс были известны супругам Шелли. Цитата из книги Абернети есть в одной из работ Перси Шелли, а Лоуренс и вовсе стал врачом семьи Шелли в 1814 году, как раз тогда, когда начался его спор с Абернети.
Как и его современники, Виктор Франкенштейн обращается к вопросу жизни и смерти: «Где, часто спрашивал я себя, таится жизненное начало? Вопрос смелый и всегда считавшийся загадкой; но мы стоим на пороге множества открытий, и единственной помехой является наша робость и леность. Размышляя над этим, я решил особенно тщательно изучать физиологию. Если бы не моя одержимость, эти занятия были бы тягостны и почти невыносимы. Для исследования причины жизни мы вынуждены сперва обращаться к смерти». Как известно читателю книги, ученый раскрыл загадку жизни и сумел собрать из мертвых тел гиганта «около восьми футов ростом и соответственно мощного телосложения», но устрашился, когда сотворенное им существо ожило.
