Тебе молюсь,
Дочь Зевса Избавителя,
Хранящая Удача:
Обойми Гимеру во всю ширь ее сил!
Тобою в море
Правятся быстрые корабли,
Тобою на суше
Вершатся скорые войны и людные советы.
Вскатываются и скатываются то ввысь, то вниз
Чаянья людские,
Прорезая зыбучую ложь:
Никому из живущих на земле
Нет от богов верного знака о будущем, —
Ум к предстоящему слеп.
Пиндар «Олимпийские песни», 12 (Эрготелу Гимерскому на победу в дальнем беге в 470 г. до н.э.)
Говоря в прошлый раз об античном спорте, мы сосредоточили внимание не тех его чертах, которые существуют в спорте и в наши дни. Если увлечься такими параллелями, то может возникнуть впечатление, что спорт в жизни античного общества занимал такое же место, как и в современной жизни. Но это впечатление неверно. Поэтому следует поговорить и об отличиях античного спорта от современного.
Легче всего замечаются отличия внешние. Диск и копье, которые метали атлеты на древних олимпиадах, конечно же, отличались от современных. Техника прыжка в длину, когда прыгун держал в руках специальные грузы и отбрасывал их, чтобы увеличить дальность полета, до сих пор до конца не ясна. Ни в борьбе, ни в кулачном бою не существовало весовых категорий (возрастные – были). Время схватки борцов не ограничивалось. Кулачные бойцы широко использовали удар основанием кулака, который отсутствует в современном боксе, но применяется, например, в каратэ-до. Среди методов общефизической подготовки атлетов античные авторы перечисляют такие необычные для нас, как копанье земли или работа в кузнице.
Но куда важнее отличия, которые касаются функции спортивных состязаний в обществе. И здесь содержится, пожалуй, самое важное отличие античного спорта. Знаменитые спортивные соревнования древности: Олимпийские, Пифийские, Истмийские и Немейские игры, а также менее значимые спортивные турниры были мероприятиями религиозными. Олимпийские и Немейские игры посвящались Зевсу, Истмийские – Посейдону, Пифийские – Аполлону.
Античные Олимпийские игры начинались в полнолуние после летнего солнцестояния. Вечером перед первым появлением полной луны устраивались жертвоприношения в честь героя Пелопса, а на следующий день проходила торжественная процессия и приносились гекатомбы Зевсу Олимпийскому. В последний день игр, когда чествовались атлеты-победители, вновь устраивались жертвоприношения богам. В «Описании Эллады» Павсания немало места уделено перечислению жертвенников различных божеств в Альтисе – священной роще вокруг храма Зевса в Олимпии.
Соревнования не могли обходиться без жертвоприношений богам, а награда победителю исходила как бы от божества. И в этой божественной награде заключается особая важность спортивного состязания для человека античной эпохи. Победа бегуна, борца или дискобола воспринималась не как результат его личных талантов и усилий, а в первую очередь, как свидетельство благоволения к нему богов. Все те награды, все почести, которыми родной полис осыпал атлета, вернувшего с победой с олимпийских игр, были следствием явленной ему божественной милости. Она как бы распространялась с атлета на его сограждан и обеспечивала городу процветание, избавление от бедствий и победы над врагами.
С восприятием победы в состязании как проявления божественной воли, возможно, связано и то, что в случае ничейного исхода атлеты не считались разделившими победу, а воспринимались, скорее, как проигравшие. Боги не отметили никого из претендентов, следовательно, победителя нет. Лишь в императорскую эпоху в случае ничейного исхода финальной схватки обоим атлетам стали вручать наградные венки.
В некоторых преданиях сама победа на играх окружалась явными проявлениями сверхъестественных сил. Когда борец Тавросфен из Эгины победил на 72-й олимпиаде (в 492 году до нашей эры), в тот же день в Эгине появился призрак в его облике и объявил согражданам о славной победе.
Известны случаи посмертного почитания знаменитых атлетов, возведения храмов в их честь. На Фасосе существовал культ Феагена, прославленного кулачного бойца и панкратиаста, одержавшего, по сообщениям разных авторов, от 1200 до 1400 побед. Сообщают, что статуи Феагена исцеляли больных. А вот, что Геродот пишет о Филиппе Кротонском, победителе 65-й олимпиады (520 г. до н. э.): «Он был олимпийским победителем и самым красивым из эллинов своего времени. За его красоту эгестейцы воздали ему исключительные почести, как никому другому. На его могиле воздвигли храм и приносят ему жертвы [как герою]».
Павсаний упоминает и о почитании Гиппосфена, победителя в борьбе на пяти олимпиадах. В Спарте был сооружен храм этого атлета. «Почитают они [спартанцы] Гиппосфена в силу прорицания - пишет Павсаний - воздавая ему почет, как самому Посейдону».
Вокруг некоторых атлетов возникали мифы, подобные тем, что рассказывались о великих героях древности: Геракле, Ахилле, Персее. Например, Евфима из Локров Эпизефирских (ныне город Локри на юге Италии) считали сыном речного бога Кекина и приписывали ему победу над чудовищем. Главка из Кариста, имевшего на своем счету две победы на Пифийских играх и по восемь на Немейских и Истмийских, считали потомком морского божества Главка.
Можно предположить, что раз победа была знаком особой милости богов, то поражение могло восприниматься как знак того, что божество отвернулось от атлета. В связи с этим можно вспомнить особое правило игр в Платеях. Эти состязания, проходившие раз в четыре года, были учреждены в память о разгроме греками персидского войска в 479 году до н. э. Если атлет, уже побеждавший на этих играх, хотел вновь принять в них участие, то в случае поражения он должен был умереть.
Разумеется, с ходом столетий и развитием греческого рационализма сакральное отношение к спортивным соревнованием начало ослабевать. Атлеты порой становили мишенями сатирических эпиграмм, у авторов вроде Диона Хрисостома или Лукиана проявляется ироническое отношение к согражданам, увлеченным спортивными зрелищами. Но всё-таки даже в первые века нашей эры престиж спортивных состязаний в Греции был значителен, а их сакральная составляющая не забывалась до конца. Упадок спортивных соревнований в Греции во многом был результатом кризиса античной религии и наступления христианства. В 394 году император Феодосий I запретил проведение олимпийских игр как языческого праздника. Другие спортивные турниры Греции прекратились еще раньше.
Если мы попытаемся найти аналог спортивным соревнованиям античности, то неплохим кандидатом станет практика судебных поединков в раннем средневековье. Он был известен германцам («хольмганг») и славянам («поле»). Здесь аналогично в исходе состязания людей видится божественная воля, определяющая правого и виноватого. Не столько сила и мастерство во владении оружием считаются залогом победы в поединке, сколько сама победа воспринимается как знак поддержки свыше. Показательно одно из названий этого обычая – iudicium Dei «Божий суд».
Отмечены ли еще в истории случаи, когда религиозные обряды дают начало спортивным состязаниям? Они действительно находятся. Самый известный пример – игра в мяч, распространенная у индейцев Центральной и Южной Америки еще в доколумбову эпоху, особо популярная у ацтеков. Но можно найти примеры и в других уголках земного шара. В небольшом индийском штате Манипур, на далеком северо-востоке страны, живет народ мейтхеи (манипури), говорящий на одном из тибето-бирмаснких языков. Важнейший религиозный праздник этого народа Лай Хараоба сопровождается соревнованиями по традиционной борьбе («мукна») и командной игре «кхонг кангджей», напоминающей хоккей на траве.
Сохраняются религиозные истоки спорта и в Японии. В синтоизме важным элементом культа служит представление о снисхождении божества ками в «божественное тело» (чаще всего, это реликвии, хранящиеся в синтоистском храме). Этот момент наступает религиозное празднество мацури, часто довольно массовое. Божество, навестившее своих почитателей, необходимо ублажать, и делается это при помощи подношений, восхвалений или же развлечений. Как и простые японцы, японские боги любят борьбу сумо. Возможно, правильнее было бы сказать, что простые японцы, как и синтоистские боги любят сумо, ведь развлечение богов издавна было одной из важных функций этой борьбы. Кандзин-дзюмо «храмовое сумо» позднее привело к появлению всеяпонских чемпионатов в Эдо (Токио) и Киото, профессиональных борцов-рикиси, окруженных тысячами поклонников. И, в конце концов, к появлению чисто спортивной разновидности сумо. Но ритуальное сумо живо до сих пор. Японист А. А. Накорчевский описывает, например, необычный поединок, проходящий в святилище Оямадзуми в провинции Эхимэ. Там борец имитирует схватку с невидимым богом, обязательно проигрывая ему в конце со счетом 2:1.
Многие элементы синоистских ритуалов сохраняются в соревнованиях по сумо и в наши дни. В старину же сакральный ореол борцов был еще сильнее. В XVI – XIX веках считалось, что избавления от болезни можно достичь, если пригласить борца сумо просто потренироваться во дворе дома. Выдающемуся борцу Райдэну Тамээмону приписывали даже спасение города Эдо от эпидемии кори.
Еще одна разновидность состязаний, используемых в культе богов ками, это стрельба из лука на скаку (ябусамэ). Стреляют в деревянные щиты, на которых написан иероглиф óни (鬼), обозначающий демонических существ японской миологии. При этом ябусамэ служит не только состязанием, но и гаданием, в котором будущее определяется по углу, под которым стрела попадает в мишень. В синтоизме встречаются и другие виды состязаний: перетягивание каната, бег наперегонки на священную гору и с нее, лодочные гонки и даже петушиные бои. На островах Окинава, Кюсю и Сикоку встречаются бои быков (тогю (闘牛), или уси-дзюмо «бычье сумо»). Современный вариант тогю приобрел черты спорта: между быками проводятся регулярные турниры, существует система рангов, а самые прославленные быки получают титул ёкодзуна, подобно сумоистам высшего разряда. Причем «бычье сумо» стало даже прогрессивнее человеческого, так как у быков существуют весовые категории, которых в традиционном сумо нет.
Завершая этот рассказ, хочется обратить внимание еще на один факт. Другим способом развлечения японских богов ками во время религиозного праздника были танцы и представления, которые выросли в театральные традиции кабуки и но. Тут самое время вспомнить, что истоки европейского театра также лежат в религиозных праздниках в честь Диониса, давших начало театральным жанрам трагедии и комедии.
