Билингвизм давно привлек к себе внимание исследователей. Социолингвисты изучают выбор языка двуязычным говорящим в зависимости от различных факторов, отношение к языкам в двуязычных обществах, динамику языковых ситуаций. Психолингвистов интересуют процессы овладения вторым языком, влияние билингвизма на порождение речи, процесс понимания текста на неродном языке. Особый случай – ранний билингвизм, то есть ситуация, когда человек овладевает двумя языками в так называемый «критический период», то есть в возрасте до шести лет, когда люди обычно овладевают своим родным языком. Весь XX век не утихали дискуссии о том, полезен ли для языкового развития ранний билингвизм, будет ли в итоге ребенок владеть двумя языками, как родными, или наоборот, один язык помешает усвоению другого.
Два противоположных мнения высказывались по этому вопросу очень долго. В 1915 году И. Эпштейн, изучавший двуязычных детей в Швейцарии, выдвинул гипотезу о вреде раннего билингвизма. Согласно школе ассоциативной психологии, которой придерживался Эпштейн, мышление основано на ассоциациях между понятиями и словами. Если у ребенка в процессе освоения языка будут формироваться ассоциации каждого понятия с двумя разными словами, они будут конфликтовать друг с другом. Современник Эпштейна, один из основателей детской психологии Уильям Штерн на основании собственных наблюдений пришел к противоположным выводам. Однако мнение о вреде билингвизма (и даже не только раннего) довольно сильно распространилось среди психологов, педагогов и лингвистов. Например, Шухардт сравнивал человека, владеющего двумя языками, с луком с двумя тетивами, каждая из которых ослабляет другую. В 1920-х в США и Великобритании был проведен ряд исследований, который показали более медленное интеллектуальное развитие двуязычных детей.
Критиковал гипотезу Эпштейна и его последователей Лев Выготский. Он не только подвергал сомнению теоретические постулаты ассоциативной психологии, но и указывал на возможные методические недостатки исследований. Например, более медленное умственное развитие детей китайских эмигрантов в Сан-Франциско, выявленное в одной из работ, могло быть, по мнению Выготского, следствием не столько их билингвизма, сколько «всего комплекса социальных условий». Корректное исследование раннего двуязычия должно проводиться при максимально возможном уравнивании всех прочих факторов.
Выготский приводил и примеры случаев, когда раннее изучение двух языков не оказывало отрицательного влияния. Одной из первых подобных работ стала появившаяся еще в 1913 году книга французского лингвиста Жюля Ронжа. Основной сферой научных интересов Ронжа были провансальский и окситанский языки, но в этой книге он рассказал о языковом развитии своего сына Луи. Мальчик говорил с отцом по-французски, а с матерью – по-немецки. В результате он прекрасно овладел обоими языками, причем его речи было крайне мало характерны признаки смешения языков.
В 1930-е годы С. Арсенян в США исследовал когнитивное развитие более 2000 детей еврейских и итальянских эмигрантов, родившихся в США и двуязычных с раннего детства. Он пришел к выводу, что умственные способности этих детей и их адаптация к обучению в школе не отличаются от этих качеств у их одноязычных сверстников. Постепенно становилось ясным, что, если прочие условия одинаковы, то двуязычные дети не отстают в развитии. Противоположные данные получались, как правило, при сопоставлении детей эмигрантов в США, испытывающих определенные трудности в социальной адаптации, детьми американцев. Или же двуязычные дети происходили из боле низкого социального класса, чем дети из контрольной группы. Это случилось, например, когда Д. Саер, Ф. Смит и Д. Юкс обнаружили более слабую успеваемость в школе и более низкие результаты тестов у двуязычных валлийских детей.
В СССР изучением раннего билингвизма занималась детский психолог Нателла Имедадзе. Она пришла к выводу, что оптимальной стратегией освоения двух языков оказывается принцип «один собеседник – один язык», то есть, когда ребенок говорит, например, с няней и бабушкой по-русски, а с матерью и отцом – по-грузински. Ее эксперименты не выявили разницы в интеллектуальном развитии одноязычных и двуязычных детей. Этот принцип впервые сформулировал Жюль Ронжа.
Со временем появлялось всё больше работ, подтверждающих отсутствие вреда раннего билингвизма для развития ребенка, тем не менее убеждение о его вредности довольно долго сохранялось в педагогической практике. Но постепенно накапливались и знания о том, что билингвы в ряде тестов показывают более высокие результаты. Конечно, при условии, что сравниваются одноязычные и двуязычные дети одного социокультурного уровня.
Исследования билингвизма активно проводятся и сейчас. Этой тематике посвящены несколько научных журналов: «Bilingualism: Language and Cognition», «International Journal of Bilingualism: Cross-Disciplinary, Cross-Linguistic Studies of Language Behavior», «Journal of Multilingual and Multicultural Development», «Multilingual Family Newsletter». Сейчас уже можно считать доказанным, что доказан тот факт, что дети могут овладеть двумя или тремя языками без отрицательных последствий. Краткий обзор современных исследований детского билингвизма опубликован недавно Т. Ю. Дерюгиной. Особую важность приобретают лонгитюдные исследования, в ходе которых наблюдения на двуязычными говорящими осуществляются в течение нескольких лет или даже десятилетий. В последние десятилетия также возникло новое направление исследований, объектом которого стал ранний бимодальный билингвизм, то есть одновременное усвоение ребенком звукового и жестового языков.
Недавно британско-индийская исследовательская группа под руководством Суварны Аллади (Suvarna Alladi) из Института медицинских наук Низама (Nizam's Institute of Medical Sciences) Томаса Бэка (Thomas H. Bak) из университета Эдинбурга (University of Edinburg) выяснили, насколько свободное владение двумя языками отодвигает порог старческого слабоумия. Результаты своей работы они опубликовали в журнале Neurology.
Исследователи на протяжении шести лет изучали 648 пациентов, страдающих деменцией. 391 из них был билингвом. Оказалось, что у этой группы изучаемых старческое слабоумие наступает в среднем на 4,5 года позже, чем у людей, не владеющих иностранными языками. Причем этот эффект не зависит от разницы в уровне образования пациентов.
Канадская исследовательница Эллен Бялысток (Ellen Bialystok), возглавляющая Лабораторию когнитивного развития в Йоркском университете (Торонто) и посвятившая изучению билингвизма более сорока лет, в 2011 году получила аналогичные результаты для канадских билингвов. Она рассмотрела 211 пациентов, которым был поставлен диагноз болезнь Альцгеймера, 102 пациента были двуязычными. Оказалось, что возраст, в котором развилась болезнь, у них на пять лет больше, чем у монолингвов.
Группа Аллади и Бэка придерживается гипотезы, согласно которой при владении двумя или более языками, человек тренирует свой мозг, постоянно переключаясь с одного языка на другой. Следующее исследование Томас Бэк хочет посвятить изучению того, приносит ли более позднее изучение иностранных языков такую же пользу психике, как и освоение их с детства в многоязычной семье. Предварительные данные говорят в пользу этой версии.
Несколько ранее ученые из Университета штата Кентукки пришли к сходным выводам, предлагая пожилым людям различные тесты и изучая способность быстро переключаться между разными заданиями. Оказалось, что двуязычные испытуемые справляются с этим лучше. Об этом исследовании уже рассказывалось в ProScience.
В более ранних исследованиях обнаруживались и другие когнитивные преимущества билингвов. В статье Маргариты Каушанской (Margarita Kaushanskaya) и Виорики Марианн (Viorica Marian) было продемонстрировано, что билингвы лучше справляются с тестами на запоминание новых слов. В качестве испытуемых выступили люди, с детства владевшие английским и либо испанским, либо китайским языком, в контрольную группу входили носители английского языка.
Уже упоминавшаяся канадская исследовательца в ряде работ показала превосходство дошкольников-билингвов (от 4 до 8 лет) при прохождении некоторых когнитивных тестов над одноязычными сверстниками. В частности, они лучше справлялись с заданиями, которые включали информацию, намеренно вводящую испытуемого в заблуждение. Интересно, что преимущество билингвов проявлялось как при словесных заданиях, так и при невербальных тестах. Другая работа канадской исследовательницы была посвящена формированию у детей навыков чтения. Она проследила процесс обучения англоязычных детей и детей, владевших помимо английского одним из трех языков: испанским, ивритом или китайским. Эта работа была особенно из-за того, что в рассматриваемых языках используются разные системы письменности.
Еще одно интересное исследование билингвизма было проведено недавно в Пенсильванском университете. Ученые экспериментально выяснили, что у билингвов, свободно владеющих двумя языками, оба языка находятся в активной форме, даже если в данный момент они пользуются только одним языком, а вторым пользовались день назад. Статья опубликована в журнале Frontiers in Psychology.
Исследователи провели два эксперимента. В первом 27 испано-англоязычные билингвы читали 512 предложений, написанных на испанском или английском языке, язык менялся каждые два предложения. Участники должны были читать предложения про себя, но как только увидят слово, написанное красным цветом, должны были прочитать его вслух как можно точнее. Половина красных слов имели сходные по звучанию и написанию слова во втором языке. Эти слова обрабатывались быстрее, чем остальные.
Во втором эксперименте участники выполняли ту же задачу, но все предложения были написаны на одном языке. Результаты второго эксперимента были идентичны первому, следовательно, контекст не влиял на распознавание слов. Таким образом, билингвы могут параллельно контролировать активность обоих языков, а выбор необходимого языка осуществляется автоматически, без сознательного контроля. В данном случае опять-таки было интересно сравнить результаты этих экспериментов с аналогичными экспериментами, проведенными с людьми, которые не освоили оба языка в раннем детстве, а выучили один из языков в более позднем возрасте.
В интервью газете New York Times Эллен Бялысток рассказала, что ее часто спрашивают семьи, где у родителей разные родные языки, или же семьи эмигрантов стоит ли учить ребенка двум языкам. Она неизменно отвечает, что раннее двуязычие – это дар. Оно не только связывает ребенка с культурой его предков, но и тренирует его мозг, как показывают данные исследований. Результаты работ Эллен Бялысток неожиданным образом использовала ее дочь, сумевшая примирить мать с неожиданным известием о том, что выходит замуж за француза. Дочь воскликнула: «Мама, всё будет прекрасно – наши дети будут билингвами!».
